- Так вот, к вашему сведению... первый конфликт вокруг Террановы произошел, когда Мировой Совет в своем нынешнем виде попросту не существовал. А территориальные государства не обладали соответствующей юрисдикцией. Сообщество Иисуса было распущено и запрещено... Ромской католической церковью. Больше никто и никогда ничего не запрещал. У меня вопрос - мы светское государство, да? И с каких же это пор мы даем внутрицерковным постановлениям любой конфессии силу закона? Я, например, как раз ромский католик, но я считаю, что это чересчур. Более того, я убежден, что Его Святейшество скажет вам то же самое.
Урони Франческо на пол перед собой бомбу - эффект был бы менее убийственным.
По аудитории разливаются вперемешку жидкий азот и "греческий огонь". Полосами и завихрениями, как шоколад в кофе мокко.
Оратор польщенно откланивается и неспешно удаляется с трибуны... проходит шагов двадцать, хватается за голову, возвращается уже с орудием экзекуции под мышкой. Эта эскапада забивает последний гвоздь в крышку гроба заседания.
- Занавес, - констатирует Магда. - Absatz, как почему-то говорят на востоке.
Антонио да Монтефельтро попросту хохочет на весь зал, облокотившись на микрофон. Смех выходит жутковатый.
- Пожалуй, - задумчиво, но очень громко произносит дедушка Матьё, - объявлю-ка я перерыв.
И правда что - Absatz. То есть, отступ. И начало с красной строки - далее.
Скорпион
Перерыв - весьма уместное решение. Пожалуй, аудитория исчерпала все запасы чувств, от способности удивляться до желания воспринимать новую информацию. Временно, конечно, но час на восстановление ресурса - то, что сейчас нужно. Увы, у этого решения есть один побочный эффект: большая часть аудитории желает лично услышать что-то от господина Сфорца. Хоть что-нибудь. Господина Сфорца на всех не хватит, господин Сфорца удрал в дальний угол буфета и растекся по столику, использовав вместо подушки все тот же многострадальный ноутбук. Устал. Сопровождающие лица охраняют. И по мере сил удовлетворяют чаяния общественности.
Но очень, очень осторожно. Потому что Cовет еще ничего не ответил. И ничем себя не связал. Мы даже не знаем, сняты ли обвинения. Поэтому Максим и новоявленная госпожа Сфорца отвечают только на вопросы, касающиеся Флоресты и тамошних событий, а я - только на вопросы, касающиеся проекта. Алваро же с достойным восхищения постоянством повторяет, что его уши ему дороги. Даже когда его спрашивают "сколько вам лет".
И все пользуются повышенным вниманием. Если кто-то составляет политический рейтинг, то сейчас "свита" стремительно вылетает в первую сотню. Тоже осложнение, особенно в моем случае, но что поделать...
А госпожа Сфорца еще и принимает поздравления. За себя и за супруга, поскольку супруг никого и ничего не принимает, он грызет кубики сахара, добытые в сахарнице, и пребывает в полусонном удовлетворении. Сделал все, что хотел - и даже больше, чем хотел, учитывая экспромты. Анаконда позавтракала формой государственного устройства и теперь переваривает.
Нет, ничего серьезного мы не расскажем, не дадим никаких гарантий. За этим нужно было приходить вчера, кто не успел - тот опоздал. Но подробности проекта, переданного председателю Совета - вовсе не тайна.
Какофония голосов, цветные пятна - не различить ни лиц, ни интонаций, ни пластики. С этим мы будем работать потом, по памяти и по записям. Но сейчас то, что мог бы увидеть я, не очень важно. Куда важнее то, что видят слушатели. И то, в чем они себя убедят.
Вчерашняя маска здесь не нужна, даже вредна. Никакой агрессии, только открытая любезность и море энтузиазма.
Нет, это не национализация. Нет, не отмена частной собственности. Да, очень существенные ограничения... зачем? "Зачем" - это неправильный вопрос, правильный -"для чего". Кроме социальной и управленческой стороны... например, вам говорит что-нибудь термин "цикл Калины"? Геотермальные электростанции, да. Обычные, впрочем, тоже. Повышение эффективности примерно на четверть. Собственно, использовать можно что угодно - хоть тепло, выделяющееся при производстве цемента. Но кто, кто будет это строить? У кого из корпораций или национальных государств хватит сил больше чем на пять, шесть, ну десять станций? Если говорить о той же энергетике - вы знаете, сколько теряется при передаче на последнем шаге в цепочке? Тоже решаемая проблема - но, опять-таки, какая структура может себе это позволить? Ведь потребуется единый проект в масштабах довольно больших территорий, если не континентов. А теперь представьте, что произойдет, если это сделать...
Импровизированная пресс-конференция. Чем дальше, тем больше дельных вопросов - здесь собрались отнюдь не глупые люди, умеющие прогнозировать и свою, и чужую выгоду. Перспективы - головокружительные, но и пугающие. Это не революция 1700х, когда "ленивые короли" не без удовольствия уступили власть народу, что было давно уже ожидаемо и необходимо. Это переворот куда более радикальный, хоть и медленный. На что будет похож новый мир? Мало кто представляет по-настоящему, хотя затравок получено достаточно, чтобы начать думать. Главное, чтобы они не начали бояться.
Но плотину против страха мы возвели основательную: узкое поле для эксперимента. Возможность откатить обратно на любой стадии. И права. Которые, в отличие от всех мероприятий по социальной инженерии, откатить обратно будет невозможно.
Самое важное - даже не вопросы. А то, кто их задает и как. Наименее подготовлены как раз корпорации. Их застали врасплох. Они готовились отбиваться, а не искать возможности - и теперь лихорадочно перестраиваются. А вот депутаты и сотрудники Совета спрашивают о цифрах, последовательностях, юридическом обеспечении...
Впрочем, госпожа европейское вооружение незаметно оказывается лицом к коллегам, а не в одном ряду с ними. Этот маневр длится уже со вчерашнего вечера, и, пожалуй, его нужно рассмотреть пристальнее. Вряд ли тут простое безыскусное желание записаться в число победителей. И вряд ли только простой коммерческий интерес. Скорее уж, выражение одной из более глубоких тенденций. У дамы скоро появятся конкуренты и конкурентки. В том числе и за внимание выбранного объекта симпатий.
Партия в Европе выиграна на две трети. Вопрос - как все эти течения будут работать в Азии и Индии...
Длинный резкий сигнал - приглашение в зал.
Я почти точно знаю, что мы там услышим. Почти. Я могу ошибаться. Но четыре человека в президиуме, не считая председателя, смотрели на господина Сфорца как на Моисея, раздвигающего морские волны. Там, в верхушке Совета, тоже были свои разногласия - и несколько конкурирующих проектов. И мы в критической степени совпали по меньшей мере с одним, а то и с двумя. А в силу всего предыдущего совершенно никто не поверит, что совпадение было случайным.
Пока все садятся, пока замолкают, пока зал наполняется ожиданием как лес - ночными звуками - можно быстро просмотреть сводки: реакцию за пределами здания. Максим занят - но штат работает. Там все еще драматичней - но ни срывов, ни стрельбы. Флореста... празднует. "Наши им показали." Вокс, так сказать, попули. Вокс деи мы слышим все время, пока живы.
- Во время перерыва мне было задано множество вопросов, - говорит председатель. - Я думаю, что проще будет объяснить позицию Совета один раз для всех. Разнообразные тревожные сигналы и предупреждения мы получаем не год, и не три, а уже два десятилетия. Примерно пять лет назад комиссия по планированию занялась систематизацией анализов и отчетов. Это повлекло за собой разработку новых, комплексных прогнозов. Результаты были немедленно засекречены. Да, засекречены, поскольку в чистом виде представляют из себя высокотоксичное вещество, аналогов которому никто пока не разработал. Информация такого рода сама по себе обладает активностью. Однако, засекретить - не значит похоронить. Совет работал с этими прогнозами по нескольким направлениям. Что же такое напророчили наши аналитики, спросите вы? Апокалипсис. Я не шучу.
Господин Сфорца только что нарисовал достаточно неприятную картину, главный недостаток которой в том, что она чрезмерно радужна. Господин Сфорца и его союзники проделали огромную работу, но они исходили из того, что связи не распадутся хотя бы на уровне национальных образований, что промышленность, конечно, пострадает - но зато то обстоятельство, что мы не позволили большинству регионов стать узкоспециализированными и дотировали сельское хозяйство там, где оно не могло продержаться само, позволит избежать и серьезного недоедания, и полного коллапса системы. И в этом они ошиблись. Увы, не позволит.
И в лучшем случае - это обвал на уровень семнадцатого века. Что, с учетом нынешних объемов населения, означает голод, эпидемии, военные конфликты. Сразу. В каждой точке. Но это - лет через тридцать-сорок. А до того? Взгляните-ка, уважаемые присутствующие. Это не прогноз. Это статистика за последние двадцать лет. Отбор выпускников, всего-то. Этот фактор здесь уже упоминался. Корпорации, что неудивительно, забирают себе лучшее. Национальные структуры не в состоянии конкурировать. Сами виноваты, скажут мне из первого сектора? Да, несомненно. Но, дорогие коллеги, если год за годом снимать сливки, молоко может кончиться. Вот это уже прогноз. Вот эта красная полоса на диаграмме - разница в эффективности структур. При этом одна без другой существовать не может. Не может, многоуважаемые представители корпораций. Вам нужно кому-то продавать свои трактора и телефоны, и своим сектором вы не обойдетесь. Эрозия почвы. Из трещины размывается овраг. Накладываем на это конфликт любых двух конкурирующих корпораций, военный конфликт, поскольку Совет вычеркнут уже примерно вот на этом этапе, за год-два. Два года, конечно, координирующая структура корпораций продержится... а потом - все. Потом национальные образования начнут пытаться справиться своими силами. И в конце концов преуспеют. Ценой потери почти всей международной инфраструктуры и уже описанного коллапса экономики. Да, это - при мало-мальски благоприятном стечении обстоятельств.