Ненависть — важный фактор борьбы: непримиримая ненависть к врагам наделяет человека особой силой, превращает его в эффективную, яростную, действующую четко и избирательно машину уничтожения. Такими и должны быть наши солдаты; народ, не способный ненавидеть, никогда не одержит победы над жестоким врагом.
Нужно вести войну везде, где присутствует противник: и там, где он живет, и там, где он отдыхает; нужно сделать войну тотальной. Нельзя давать противнику ни минуты покоя ни в казармах, ни за их стенами; нужно атаковать его всюду, где бы он ни находился; противник должен везде чувствовать себя затравленным зверем. Только так мы добьемся падения его морального духа.
Да, противник станет зверствовать пуще прежнего — но именно это и будет внешним признаком упадка его духа.
И тогда должен будет заявить о себе подлинный пролетарский интернационализм, должны быть созданы интернациональные пролетарские армии, боевым знаменем которых станет священное дело освобождения всего человечества, когда смерть за свободу Вьетнама, Венесуэлы, Гватемалы, Лаоса, Гвинеи, Колумбии, Боливии, Бразилии — упомянуты лишь те страны, где сегодня ведется вооруженная борьба — станет равно славной и желанной для латиноамериканца, для азиата, для африканца и даже для европейца.
Каждая капля крови, пролитая за освобождение чужой страны, а не той, где ты родился, — бесценный опыт; выжившие усвоят его и используют для освобождения своей родины. Таким образом, освобождение любого народа будет рассматриваться как успешное сражение в битве за освобождение своего собственного народа.
Настало время забыть о наших разногласиях и все наши силы отдать общей борьбе.
Между борцами за свободу сегодня существуют серьезные противоречия, это общеизвестно и не является тайной[26]. Эти противоречия приобрели такой характер и такую остроту, что всякий диалог и тем более примирение в высшей степени затруднительны, если вообще сейчас возможны. Нет способа начать диалог, если спорщики от него отказываются. Но противник повсюду наносит нам удары — и эти удары должны заставить нас объединиться, не сейчас, так завтра. И тот, кто поймет неизбежность этого раньше других и начнет готовиться к столь необходимому союзу, заслужит благодарность народов.
Если принять во внимание ту степень агрессивности и непримиримости, с какой отстаивается каждая из противоборствующих точек зрения, мы, обездоленные, отказываемся соглашаться с такой формой выражения разногласий — даже тогда, если мы в каких-то случаях согласны с постановкой вопроса одной из сторон или тезисы одной из сторон кажутся нам ближе, чем тезисы другой. В условиях острой борьбы против общего врага форма, в какой публично выражаются нынешние разногласия, ослабляет всех нас; но учитывая уровень этих разногласий, надежды на их корректное урегулирование иллюзорны. История либо снимет эти разногласия, либо даст им подлинное истолкование.
В нашем сражающемся мире любые расхождения относительно тактики и методов достижения поставленных целей должны подвергаться анализу со всем уважением, на какое могут рассчитывать чужие мнения. Но в том, что касается главной стратегической цели — полного уничтожения империализма посредством борьбы с ним — мы должны проявлять непреклонность.
Обобщим наш план достижения победы: необходимо уничтожить империализм посредством разрушения его главной основы — имперского господства Соединенных Штатов Америки. Тактическим путем к этому является последовательное освобождение наших народов, одного за другим или целыми группами, с одновременным принуждением противника к невыгодной для него борьбе за пределами его территории, с тем чтобы лишить его баз снабжения — зависимых стран.
Это предполагает длительную войну. И, повторим ещё раз, войну ожесточенную. Не следует обольщаться на этот счет, начиная её, но в то же время не следует и колебаться, начинать войну или нет — колебаться, страшась её последствий. Эта война — единственная наша надежда на победу.
Мы не можем не ответить на вызов времени. Этому нас учит Вьетнам своим постоянным примером героизма, ежедневными трагическими уроками борьбы и смерти во имя достижения окончательной победы.
Там солдаты империализма оказались в невыгодном для себя положении — привыкнув к пресловутому североамериканскому образу жизни, они вынуждены теперь существовать во враждебной стране; они испытывают неуверенность, чувствуя, что каждый их шаг — это шаг по земле противника; смерть поджидает тех из них, кто покидает свои укрепления, везде и постоянно они встречают враждебное население. Это спровоцировало отклик внутри самих Соединенных Штатов: возник новый фактор, ослабляющий силы империализма — классовая борьба на собственно североамериканской территории.
Каким близким и сияющим стало бы будущее, если бы на планете возникло два, три, много Вьетнамов — пусть с их квотами смертей и безмерными трагедиями, но и с каждодневным героизмом, непрерывными ударами по империализму: ударами, заставляющими его распылять свои силы и мешающими укрываться от ненависти народов всего мира!
Если бы мы смогли объединиться для того, чтобы наши удары стали сильнее и точнее, чтобы любая помощь сражающимся народам была бы предельно действенной — каким бы великим стало будущее, каким близким!
Если нам, всем, кто в крошечных точках на карте мира исполняет свой долг и отдает борьбе то немногое, что мы можем отдать — наши жизни, наше самопожертвование, — придется в ближайшее время пасть на земле, орошенной нашей кровью и ставшей поэтому нашей, знайте: мы осознаем масштаб наших действий и рассматриваем себя лишь как частичку великой армии пролетариата — и при этом гордимся тем, что восприняли основной урок Кубинской революции и её главного лидера, урок, вытекающий из положения, которое они занимают в этой части планеты: «Что значит опасность, угрожающая одному человеку или даже целому народу, что значат их жертвы, когда на кону судьба человечества?»
Наши действия — это боевой антиимпериалистический клич и призыв к объединению народов мира против главного врага рода человеческого — против Соединенных Штатов Америки. И где бы ни застала нас смерть — мы приветствуем её, если только наш боевой клич достигнет чуткого уха, и новые руки подхватят наше оружие, и новые бойцы готовы будут пропеть нам надгробные песни — под аккомпанемент пулеметов и новых боевых кличей и криков победы.