ли совершенно ни при чём. Глупцам просто не повезло оказаться между Посланником и одной упрямой девчонкой, которой он вознамерился всыпать по первое число...
«Виктория?»
Она пробормотала что-то сквозь сон, отмахиваясь от назойливого голоса. Сказано ведь было: не будить, если не случится что-нибудь вроде новой волны Вторжения...
«Значит, пора вставать. Вторая волна Вторжения как раз на подлёте».
«Кто это го...?»
Виктория подпрыгнула на кровати, точно её подбросили.
«Natalie!»
Её вопль, наверное, мог разбудить всю планету. И разбудил. По крайней мере, уже в следующую секунду посыпались вопросительные импульсы от всей их команды. Девушка нетерпеливо отмахнулась, мысленно ища один-единственный голос.
«Ну ты и спать здорова, победительница! Пожарной сиреной не разбудишь!»
«Natalie!!!»
«Впрочем, не похоже, чтобы в ближайшем будущем у кого-то из нас была возможность как следует выспаться».
«Natalie!!!!!!!!!!!!!»
«Давай-ка выйдем в ментал. Есть разговор».
Несколько секунд Виктория могла только ошарашенно открывать и закрывать рот, затем рванулась в пространство мыслей, прожигая информационные слои стремительностью своего погружения.
Невероятно. Но не узнать этот мощный ментальный голос было невозможно. В мысленной речи Натальи всегда плескалась агрессивная, какая-то напористая сила. Не то чтобы прекрасная ведьма не могла, как та же Данаи Эсэра, приглушать свой тон до причудливой вязи смыслов и подтекстов, просто никогда не давала себе труда озаботиться такими мелочами. Она была тем, чем была. Не нравится — не её проблемы.
Виктория поспешила на зов. Belle была там, в этом туманном, нереальном мареве. Высокая, истончённая фигура в изысканно-роскошном бальном платье, окутывающем белоснежную кожу полупрозрачной вязью кружев цвета слоновой кости. По подолу и лифу рассыпался водопад бриллиантов, ткань казалось дымкой, изморозью и становилась лишь чуть-чуть плотнее в стратегически важных местах.
Виктория бросилась к всегда казавшейся ей такой холодной и высокомерной женщине, повисла у неё на шее.
— Natalie!
«Ну-уу, как однообразно! А ничего другого ты сказать не можешь?»
— Ты жива! — Избранная удивлялась сама себе. До сих пор она и не знала, сколь много значили для неё члены их маленькой группы... и какой болью аукнулся тот отчаянный крик несколько часов назад. Если на то пошло, Виктория вообще не подозревала, что для неё возможно столь свободное и бескорыстное проявление чувств. Ей казалось, что способность радостно приветствовать вернувшегося домой друга осталась в далёком-далёком, почти стёршемся из памяти, не очень-то радостном детстве.
Тонкие руки в бальных перчатках обвили её плечи, на мгновение сжали.
«Я тоже рада, что с тобой всё в порядке, сестрёнка».
И едва ли не впервые за время их знакомства в великолепно поставленном серебристом голосе не было холода. Затем старшая женщина мягко отстранилась.
Только теперь Виктория заметила, что лицо Натальи скрыто за странной, похожей на застывший белый огонь маской. И что говорила она по-прежнему мысленно, хотя здесь, лицом к лицу, можно было перейти на гораздо более привычную обеим звуковую речь. Конечно, это должно было бы насторожить, особенно в свете предполагаемой смерти собеседницы, но... Но если чужие смогли подделать знакомое, почти родное свечение этой мощной леденящей ауры, то Виктории оставалось только заняться поисками белого флага. Драться с такими врагами всё равно бессмысленно.
— Что случилось, Natalie? Почему ты кричала? Как вышла на связь? И почему раньше молчала? Что...
Новый голос, переливающийся смехом, в котором давали о себе знать подводные камни застарелой усталости, вмешался в череду выстреливаемых, как из пулемёта, вопросов.
— Что, уже о деле?! А где приветственное объятие???
— САШКА!!!
Виктория сорвалась с места и повисла на шее у второй внезапно материализовавшейся из тумана фигуре. И только потом поняла, что именно повисла: за прошедший со времени разлуки год рыжий чертёнок успел вымахать выше её на добрую голову, да ещё обзавестись широкими плечами и взрослым, почему-то затравленным выражением глаз. «Ему ведь уже пятнадцать», — ошалело подумала Избранная, когда этот знакомый и в то же время совершенно чужой молодой человек закружил её, едва ли не ломая рёбра могучими ручищами. Затем, почувствовав её смятение, насмешливо чмокнул в кончик носа и поставил обратно на ноги.
— Сашка, ты!..
— Ага, — ответил рыжий дьяволёнок. И ухмыльнулся своей прежней, подначивающей усмешкой.
— Живы!
«А Леек?»
Словно услышав обеспокоенный вопрос Сэры, Наталья чуть склонила голову в вопросе.
«Где Олег?»
— Я его уложил спать, пока не свалился, — заявил Сашка, и Natalie понимающе кивнула. — Для первоначального брифинга он не нужен, особенно в таком состоянии.
«Тебе бы и самому не помешало...»
— Ага. А ты у нас, значит, прямо вся такая здоровая и отдохнувшая, — как ни в чём не бывало выгнул брови рыжий. Не, ничуть он не изменился. Наталья пренебрежительно махнула рукой.
«Ладно, к делу. Созывай остальных, Виктория. Надо посоветоваться».
Как плохо?
— Отвратительно, — после недолгого раздумья оценил ситуацию Сашка. — Но... могло быть и хуже.
Почему-то совсем не успокоенная этим напутствием, Виктория послушно послала вызовы остальной группе.
Через несколько часов Избранная сидела в своей небольшой комнатке, схватившись за голову и всерьёз подумывая, а не стоит ли событие того, чтобы утопить наконец горе в вине. Чуть шероховатый старый шрам под пальцами убеждал, что не стоит. С другой стороны, идея скоропалительной кончины тоже не лишена была привлекательности...
И вновь откуда-то сбоку доносилось ворчание Серой Волчицы, вновь в воздухе едва ощутимо тянуло лесом и сырой шерстью. А что делать? Без подобного самогипноза Избранная уже давно бы билась в истерике... или, что ещё более вероятно, вкалывала бы себе в вены какую-нибудь гадость.
— Отвратительно — довольно точное определение ситуации, — задумчиво протянула до сих пор молчавшая Сэра. — Но мальчишка прав: могло быть и намного хуже.
— Это и называется: слишком умные для собственного блага. Точнее, один слишком умный.
— Что? — Анатолий на мгновение оторвался от разбросанных на столе бумаг и послал в её сторону удивлённый взгляд.
— Да так. Мысли вслух.
— Полезные мысли?
— Нет. Новые вариации на старую тему.
— А-аа. Когда у тебя кончатся для него эпитеты, возьми словарь медицинских терминов. Очень вдохновляет.
— Спасибо. Уже.
— А!
Толик прибыл в Питер в тот же день, когда исчез Олег, а Виктория дала сигнал к началу операции «Освобождение». Как он это проделал, девушка до сих пор не совсем понимала, знала лишь, что Воин где-то умудрился раздобыть один из редких телепортационных артефактов чужих. Предметы подобного уровня изредка удавалось отбить у захватчиков. Происхождение же того, что висел на шее у Анатолия, было окутано тайной. Скорее всего, кровавой.
Как бы то ни было, в самый ответственный момент Воин появился на её пороге вместе с компанией тщательно выпестованных головорезов, способных и в ментале крушить и громить так же впечатляюще, как и в реале. Теперь решение, к которому её подтолкнул приступ паранойи, заставивший Викторию держать эту накачанную агрессией гору мускулов поближе к себе (после третьего покушения ей хотелось окружить себя защитой, а защиты лучше рассерженного Анатолия в природе не существовало), казалось чуть ли не единственным здравым решением, принятым с момента исчезновения Олега. Конечно, драться предстояло, опираясь на ментал, значит, физическое состояние военных сил особого значения иметь не будет. Но всё равно сам факт присутствия рядом, на расстоянии вытянутой руки, этого громилы с его верной командой её успокаивал невероятно.
Опять она отвлеклась.
Виктория запустила пальцы в свои редкие, да ещё и давно не мытые волосы и сильно дёрнула. Если бы сейчас на её месте был Олег, он бы наверняка что-то делал. Он бы знал, что надо делать! А даже если бы и не знал, он бы точно не сидел, свернувшись в кресле, и не выглядел бы насмерть перепуганным. Нет, он бы возвышался в самом центре событий, не мешая людям делать их дела, но в то же время всем своим видом, даже просто фактом своего присутствия внушая окружающим непоколебимую уверенность. И всё это с такой невероятной лёгкостью, будто нет в такой вот нашей жизни ничего странного или сложного!
«Ты тоже этому научишься. А Воина и вашего юного Пророка бодрыми рожами всё равно не обмануть, так зачем пытаться?»
Зачем? Да затем, что, будь на её месте сама Сэра, той бы не пришлось строить бодрые рожи! Она бы, как и Олег, как и все остальные, кроме самой Виктории, знала, что делать!
«Нет, в семнадцать лет я этого не знала, зато всё равно делала, — засмеялась призрачная гостья. — Потому жутко мешала Лееку и Тао спасти хоть что-нибудь!»
Ли-младший вскинул голову и удивлённо коснулся виска, а Виктория мысленно шикнула на свою соседку по сознанию. Затем, покорно вздохнув, поднялась и приблизилась к столу. Задумчиво посмотрела на своих советников.
— Итак...
Анатолий с хрустом потянулся, наградил её кислым взглядом. Необходимость отчитываться перед особой сугубо штатской, феноменально невежественной в военном деле и до мозга костей трусливой его не вдохновляла. Что, однако, не мешало Воину беспрекословно выполнять все её указания. Виктория так и не разобралась, почему так происходит. Единственное, что не вызывало у неё сомнения — во всём виноват Олег.
— В общих чертах план готов...
— И?
— И он никуда не годится.
Виктория устремила на верзилу безмятежный взгляд, ожидая продолжения.
— Совершенно очевидно, что обычной стычкой в ментале тут ничего не решится.
— Что в этом очевидного? — мягкий, ровный тон. Наверняка Анатолия её неспособность понять простые вещи бесит почти так же, как её злят нотки превосходства в его голосе. Но Виктория должна во всём досконально разобраться. Раз уж ребята вбили себе в голову, что будут доверять её суждениям, она должна попытаться построить эти самые суждения на максимально прочной основе. А для этого необходима элементарная информированность о происходящем.