— Вот это да, Пресвятая Дева Мария, — выдавил он.
— Что ты встал в дверях? — толкнула в спину Витолса экономка. — Отойди.
Дворник попятился и прислонился к косяку. Женщины заглянули в комнату.
— Что там такое? — кухарка просунула между ними голову и вдруг изменилась в лице. — О Господи!
На полу кабинета, в огромной луже крови, распростерлось тело господина Яншевского.
— Ничего здесь не трогайте и не заходите, — сказала бледная, с застывшим лицом экономка.
Она подошла к висевшему в коридоре телефонному аппарату и несколько раз крутанула ручку.
— Полиция…
Карл Гутманис, следователь по особо важным делам лиепайской криминальной полиции, развернул «Лиепаяс Атбаллс» и развалился в своем любимом кресле.
— Ну, что у нас новенького?.. «По телефону из Риги. Вечером 25 апреля в Булдури ехавший по Эдинбургскому проспекту на мотоциклете № 15 Валтерс Гиедеманис, проживающий в Риге на улице Флотской, 66, столкнулся с движущимся навстречу тяжелым автомобилем… Пострадавший находится в больнице». Я всегда говорил, что от этих самобеглых колясок ничего хорошего нельзя ожидать. Скоро они все небо зачадят дымом и всех пешеходов на дорогах перебьют. Ну, что там еще в столице? «В субботу поздно вечером, на улице Грегора на Отто Лиепиня набросился его свояк Фриц Цирулис и избил его, а также отнял 700 латов. Грабитель задержан». Ну а что в Лиепае?
«Вчера утром, в четыре часа десять минут начался сильный пожар в префектуре. Огонь перекинулся на хозяйственные постройки. Сгорели дровяной сарай префектуры и находившееся рядом помещение для хранения отобранных у воров вещей. В самый последний момент пожарным удалось вынести из огня десять тысяч оружейных патронов… Происшествие расследуется».
— Болваны, — покачал головой следователь. — «Вчера в Риге состоялся авиационный праздник. Для участия туда вылетела из Лиепаи эскадрилья аэропланов. Примерно на полпути один из самолетов вдруг загорелся в воздухе. Пострадал пилот Витолиньш». Так, а что здесь? «Юнион — Олимпия 3:2. Победа мастеров». «Только у нас. Дешевые завтраки и обеды»…
Он отложил газету и задумался. Что же ему сегодня делать, поужинать дома или принять предложение и провести вечер в компании своего старого приятели Отто в «Петерпилсе»? Последнее, конечно, сулило хоть какое-то развлечение для пожилого неженатого мужчины. Правда, на следующий день обычно…
В этот момент дверь открылась и в кабинет влетел помощник Гутманиса Ивар Блуме. Это был высокий молодой человек с длинной тонкой шеей и огромным кадыком.
— Господин следователь, убийство в доме Яншевского на улице Пелду! Машина у подъезда.
— Сколько раз я вам говорил, что надо обязательно стучать перед тем, как врываться в кабинет. — Гутманис сложил газету и поднял глаза на возбужденного молодого человека.
— Но убийство же!
— Не имеет значения, езжайте, я сейчас приду.
— Может, все же поедете на машине?
Следователь отрицательно покачал головой.
Молодой человек улыбнулся и вышел.
Гутманис запер сейф, выключил настольную лампу, надел висевший на спинке стула пиджак и подошел к зарешеченному окну.
В стоящую у подъезда полицейского участка машину сел Ивар Блуме с полицейскими. Следователь подождал, пока рассеются клубы дыма, затем надел пальто, котелок и, помахивая зонтом-тростью, вышел из здания. Пройдя несколько узеньких улочек и перейдя через небольшую площадь, он оказался на тенистой липовой аллее со множеством старинных ухоженных особняков. Большинство попадающихся навстречу прохожих здоровались с Гутманисом, и он в ответ слегка приподнимал свой головной убор.
— Прошу вас, проходите. — Вента Калныня встретила полицейских в дверях и проводила их в гостиную.
Ивар Блуме с тросточкой на изгибе локтя на мгновение остановился в коридоре у зеркала и поправил свои усики. Он всегда старался выглядеть очень элегантным.
— Это вот здесь, — экономка показала на дверь кабинета.
— Всем стоять! — скомандовал полицейским помощник следователя, выхватил лупу и, приблизившись к дверям, стал рассматривать сломанный замок. — Понятно, все понятно.
— Он там, в кабинете.
— Ого! — молодой человек только сейчас заметил лежащий на полу труп. — Кто-нибудь сюда заходил?
— Нет, — ответила бледная экономка. Похоже, она все еще не могла прийти в себя.
Ивар вошел в кабинет.
— Вот это удар! Вся грудная клетка вскрыта. Похоже, убийца — физически сильный человек.
Он наклонился с лупой в руке над убитым, сделал шаг в сторону, чтобы не попасть своим модным ботинком в уже успевшую подсохнуть лужицу крови, и ударился обо что-то бедром. Раздался металлический щелчок.
Молодой человек замер, а затем медленно, не разгибаясь, повернул голову.
Над ним навис огромный, закованный в латы рыцарь.
Ивар медленно выпрямился, и на его лице появилась улыбка.
— У, черт, как напугала меня эта жестянка. — Он похлопал ладонью по рыцарским доспехам, а затем дотронулся до окровавленного меча. — Ах вот чем его убили, беднягу. Ты смотри, какой острый. Ну что ж, половина дела сделана, оружие убийства найдено, осталось найти убийцу.
Молодой человек вышел из кабинета и обратился к экономке:
— У вас есть в доме мужчины?
— Да, — та кивнула на стоящего с топором в руках Витолса.
— Минуточку, позвольте ваш топорик. — Ивар Блуме аккуратно, чтобы не испачкаться, взял рукой в светлой кожаной перчатке ржавый топор, осмотрел его в лупу, возвратил, а затем, щелкнув пальцами, показал на дворника.
Двое полицейских встали рядом с ничего не подозревающим Витолсом.
— Добрый день! — сказал вошедший в гостиную Карл Гутманис.
— Здравствуйте, — приветствовала его экономка.
Горничная и кухарка сделали книксен.
— Прошу вас, господин следователь, вот сюда, — молодой человек показал на дверь.
Гутманис постоял у трупа, а затем медленно обошел кабинет. Осмотр он начал с огромных напольных часов с необычайно массивным корпусом, украшенным бронзой и интарсией. Следователь открыл дверцу. Внутри висели три большие гири и раскачивающийся маятник. Сверил время со своим карманным хронометром. Все правильно, двадцать пять минут одиннадцатого.
Два окна. Бронзовые защелки. Гутманис подергал их. Закрыто. Картины. В основном — батальные сцены.
Большой кабинет с витыми ножками, внутри старинные книги в тисненных золотом кожаных переплетах.
Антикварный диван, резной письменный стол, кресло со львами на подлокотниках, стулья, еще одно кресло.
Вся стена завешена старинным оружием: мечами, саблями, пиками, алебардами, кинжалами.
Дверь в гостиную.
Следователь остановился у доспехов.
Молодой человек постучал по ним тросточкой и сказал:
— Обычный декоративный рыцарь. Их тысячами делали в конце прошлого века для коллекционеров. Даже в нашем театре такие есть.
Гутманис взял стул, влез на него и попытался снять шлем или хотя бы приподнять забрало, но это ему не удалось.
— Я же говорю, обычная подделка девятнадцатого века.
Следователь вытащил лупу и, стоя на столе, начал внимательно осматривать покрытые тончайшей резьбой доспехи.
— На шлеме есть клеймо мастера: латинское «Г», перекрещенные кинжалы и даже год есть — 1547-й.
— Это все подделка, на мече точно такое же клеймо. Кстати, им воспользовался убийца, — сказал молодой человек, вытаскивая из нагрудного кармана небольшую сигару.
Гутманис слез со стула и аккуратно, стараясь не оставить своих отпечатков, вынул из металлических перчаток рыцаря меч.
— Осторожно, он очень острый.
— Ивар, сколько раз я вас просил, чтобы вы не курили в моем присутствии, и без вас из-за этих машин скоро будет нечем дышать. — Следователь поставил меч на место и подошел к небольшой подставке с бюстом Ницше.
Рядом с бюстом немецкого философа, автора сочинения «Так говорил Заратустра», стояла масленка.
— Да, совсем забыл вам сообщить, — молодой человек нехотя загасил сигару и положил ее в задний карман брюк. — Я не только обнаружил оружие убийства, но и арестовал убийцу.
— Да? Ну и где же он? — спросил Гутманис, ставя на место масленку.
Ивар прошел в гостиную и показал тростью на стоявшего между полицейскими дворника.
— Вот он.
Ничего не понимающий Витолс открыл от удивления рот и еще сильней прижал к груди топор.
— Все очень просто, — сказал молодой человек, останавливаясь у зеркала и вновь поправляя свои маленькие усики. — Этот человек проник в дом, убил мечом господина Яншевского, а затем, этим оружием, — трость уткнулась в топор, — он взломал дверь и вышел из кабинета.
— Ну, во-первых, зачем ему надо было ломать дверь, когда ключ торчал изнутри? А во-вторых, она была взломана из гостиной.
— Извините, — к сыщикам подошла экономка. — Это я приказала дворнику взломать дверь.
Следователь, улыбнувшись, посмотрел на молодого человека. Тот закашлялся в кулак и отвернулся.
— Мы можем осмотреть дом? — спросил Гутманис у Венты Калныни.
— Да, пожалуйста.
Закончив осмотр, он сказал:
— Ивар, не забудьте отпустить дворника, — а затем подошел к стоящей вдоль стены прислуге. — Я жду вас всех в двенадцать часов у себя в полиции, на улице Рожу, 23.
Горничная, кухарка и дворник, окруженные полицейскими, закивали головами.
— А вас, — повернулся к экономке следователь, — я тоже жду, но только в два часа.
В коридоре сыщики посторонились, пропуская вперед полицейских с носилками.
— Странное убийство в закрытой комнате, — сказал молодой человек, когда они вышли на улицу. — Может, из кабинета есть потайной ход? Да, но почему вы не допросили их на месте, по горячим следам, а вызвали в полицию?
— Ну, здесь они бы не стали отвечать так правдиво, как там. Пройдя мимо стоящего в дверях вооруженного полицейского, человек начинает понимать, что полиция — серьезное заведение и отсюда можно и не выйти, если правдиво не отвечать на все вопросы.
— Может, на машине?