— Ладно прибедняться. Читал я последнюю твою повесть. Лихо закручено.
— Ты же в институте не любил читать детективы. Называл их отрыжками буржуазной культуры.
— Что ж ты хочешь, — Алексей взял рюмку и вальяжно развалился на стуле, — я как-никак секретарем факультета по идеологии был. Это ты мог себе позволить, распалившись на семинаре, заклеймить с трибуны позором фарцовщиков от литературы и потребовать выкинуть из Союза писателей бездарных строителей производственных романов и спекулянтов на литературном фронте. Помнишь? — Он рассмеялся.
— Ну, я не совсем так заявлял… Кстати, осторожней, спинка у стула на соплях держится.
— Ничего, у меня реакция хорошая, — сказал Вакулов, но позу на всякий случай сменил.
— Где ты сейчас? Говорят, тебя после института то ли в комитет взяли работать, то ли в партийные органы.
— Какие органы? — улыбнулся Алексей. — Меня бы туда и близко никто не подпустил. Чего я только в последние годы не наслушался о себе. А я просто-напросто отпахал два года корреспондентом ТАСС в Арабских Эмиратах, тесть пристроил, а затем переметнулся на работу к киношникам в СП. И работа веселей, и платят получше.
— Знаешь, у меня где-то была банка грибков. Мать солила, переслала через знакомых. Ты их когда-то очень любил.
— Не суетись, еще успеем. Я вообще-то к тебе по делу. Меня машина внизу ждет. У нас на фирме катастрофически не хватает сценариев. Все какая-то чернуха или порнуха идет. Я помню, у тебя что-то было, со странным таким названием, о террористах и ракетной базе.
— Так это старье десятилетней давности. Ты же сам говорил, что ничего хуже не читал.
— Ну мало ли чего мы тогда говорили. Тащи сюда.
— Я даже не знаю, где он. Да и не сценарий это вовсе.
— Ладно, хватит ломаться, как девочка. Тащи.
Сергей сходил в свою комнату, принес толстую, покрытую пылью папку и, вынув из нее рукопись, спросил:
— Ничего, если я дам тебе второй экземпляр?
— Сойдет. Ну вот, а говорил, что не знаешь. «Сергей Николаев. Повесть для кино. „Террористы. Ракетная база“», — прочитал Вакулов на титульном листе и перелистнул несколько страниц. — Кое-что придется переделать. Все должно происходить у нас в СНГ, а не за бугром. В общем, я беру, просмотрю и завтра позвоню. Надеюсь, это не последний экземпляр?
— Нет, еще есть.
— Вот и хорошо. Да, чуть не забыл, я тут тебе справку подготовил, почитай на досуге. По-моему, это может иметь отношение к твоему сценарию. Ну, я пошел, — Алексей встал и направился к дверям.
— А как же это? — Сергей показал на заваленный пакетами стол.
— Теперь тебе надо будет усиленно питаться, чтоб голова хорошо работала. — Обернувшись уже в дверях Вакулов спросил: — Да, кстати, хочешь анекдот расскажу?
— Давай.
— Просыпается мужик «с бодуна», вот как ты, а на столе икорка, салатики, балычок разложен на тарелочке. Во льду бутылочка водки. Наливает он себе рюмашечку, закусывает красной рыбкой. Хорошо! Смотрит, а на столе записка. Берет он ее и читает: «Кушай мой дорогой, а я поехала». И подпись: «Твоя крыша». Вот так-то. Ну, я тоже, поехал. До завтра.
Вакулов вышел из подъезда, сел в поджидавший его автомобиль и сказал водителю:
— Меня к шефу, а вот это, — он положил на заднее сиденье рукопись Николаева, — размножить и раздать экспертам. Пусть сравнят с тем, что у нас есть, и завтра к девяти анализ должен лежать у меня на столе. Все понятно?
— Так точно.
— Тогда поехали.
Едва машина отъехала от тротуара, как ей в хвост пристроился джип с двумя молодыми людьми в одинаковых зеленых куртках. Они проводили «Волгу», в которой сидел Вакулов, до какого-то незаметного особнячка в центре города, затем вернулись на прежнее место, к дому сценариста.
После ухода Вакулова Сергей выпил еще пару рюмок коньяка, плотно закусил, сложил остатки пиршества в пустой холодильник, который сразу напомнил ему кадр из зарубежного рекламного ролика, и, предварительно смахнув рукой крошки с кухонного стола, раскрыл первую страницу своей рукописи. На чтение у него ушло часа полтора. Затем он отодвинул стопку машинописных страниц в сторону и, потянувшись, громко произнес:
— Бред какой-то. Неужели это я написал?
Сергей налил себе коньяка и, встав из-за стола, начал расхаживать с рюмкой в руке взад-вперед по кухне, бормоча под нос:
— Когда это было? Конец семидесятых, — начало восьмидесятых. На что я рассчитывал? Что найдется какой-нибудь сумасшедший, который опубликует или поставит эту бредятину? Ишь, советский сценарист уезжает работать за границу. Сейчас этим никого не удивишь, а тогда… Хотя, стоп. Сколько в те времена писателей, сценаристов и режиссеров повыкидывали за границу… А тут я со своей повестухой для кино. Да меня за нее могли спокойненько в дурдом засадить или пришить. «Пьяная выходка хулиганов», «Трагическая гибель молодого литератора», «Убийцы не найдены», «Все на борьбу с пьянством и хулиганами». Неплохие заголовки для нашей шлюхи-прессы… Да, так что он мне там за листок оставил?
Николаев взял лежавшую на краю стола вакуловскую справку. В ней сообщались краткие сведения о наличии ядерного оружия на территории бывшего Союза.
— Чушь, — Сергей скомкал ее и «навесом» послал в мусорное ведро. — Два очка! В любом случае, это ставить нельзя. Хорошо, заменю я имена и фамилии на русские, украинские или казахские, а остальное? Что за идиотская идея пришла в голову Вакулову? Если он завтра позвонит, так и скажу, что отказываюсь. Пойду лучше спать… Впрочем, если подумать, там есть парочка неплохих моментов…
Он залпом допил коньяк в рюмке и вновь сел за рукопись, на этот раз с карандашом.
— Ну, что там?
— Тишина. Какого черта ты поставил фургон на солнцепеке? В тень надо было загнать.
— Там здание экранирует.
— А что у тебя?
— Красота! Послушай, — мужчина в оранжевой спецовке дорожного рабочего передал наушники своему собеседнику.
— Да, неплохо, — усмехнулся тот. — Неплохой компроматик на этого толстого борова будет. Мало ему было девочек-малолеток, так он на мальчиков перекинулся. Хорошо его можно будет подцепить.
— Да за ним и не такие грешки числятся, но этих ублюдков всегда в напряжении надо держать. Они сразу, чуть что, хвост поджимают и к хозяину. Помогите, спасите, век рабом буду! И такие уроды еще в политику лезут. Представляешь, что бы эти негодяи в стране творили, если бы мы их не держали за глотку. Правильно шеф говорит, что пока они делят между собой землю, заводы и золото, мы должны стать единовластными хозяевами компромата и тогда будем владеть не только их состояниями, но и душами.
— Стоп. Тишина. Мой просыпается.
Едва Николаев поднялся с постели, как в прихожей раздался звонок.
На пороге стоял Вакулов собственной персоной.
— Ты уже на ногах? — поздоровавшись, спросил он.
— Сколько сейчас времени? — поинтересовался Сергей.
— Без пяти одиннадцать, — Алексей прошел на кухню и вытащил из дипломата две стопки листов. — На фирме одобрили твою повесть как основу для сценария. Правда, кое-что тебе придется выбросить и доработать. И, как я уже говорил, действие должно происходить не за бугром, а у нас, на территории бывшего Союза. Мы оценили твою работу в триста тысяч рублей, и наш американский продюсер дает еще десять тысяч долларов. По зарубежным меркам это не много, но, я думаю, при твоем материальном положении не стоит отказываться от этих денег.
— Я и не собирался. Только ты говоришь, что половина написанного мной никуда не годится. Смогу ли я…
— Сможешь. Заодно увидишь, как надо снимать фильмы в России с американским размахом и на итальянские деньги. У нас будут задействованы лучшие пиротехники, каскадеры и постановщики трюков. Да, вот еще что, как там говорит один из твоих героев: поменьше лирики, побольше крови. У нас есть парочка американских профессионалов, которые пишут диалоги и прочую муть. От тебя же требуются неожиданные сюжетные ходы и сам костяк фильма.
— Не так-то просто, — почесал затылок Сергей, — конкурировать с американцами.
— Хочешь — скажу? Это мое личное мнение, и, конечно, если мне начнут загонять иголочки под ногти, тут же от него откажусь, но я прочел все твои детективы и могу с полной ответственностью заявить, что лучше тебя разработчика сюжетов в бывшем Союзе нет. А нам такой и требуется. За это мы и платим.
— Кофе выпьешь? — спросил Сергей, ставя на плиту чайник.
— Работы по горло. Я же у капиталистов служу. — Вакулов потер лоб. — Сегодня среда. Мой шеф на доработку дает пять-шесть дней. Значит, во вторник сценарий должен быть готов.
— Ты что! Я физически не успею. Да и пишущая машинка у меня второй месяц в ремонте. Деталей нет.
— Ну, это я предусмотрел. — Вакулов обернулся к стоявшему в дверях кухни мужчине. Сергей даже не заметил, откуда он появился. — Володя, установи товарищу писателю аппарат. Думаю, поставить его лучше прямо здесь. Тут и стол широкий, и до холодильника далеко ходить не надо.
Сопровождавший Алексея молодой человек протер висевшим на стуле полотенцем стол и начал выкладывать из своих чемоданов какие-то пластмассовые коробки.
— Что это вы задумали? — забеспокоился Сергей.
— Не суетись, ничего страшного. Это так называемый «Notebook». Здесь принтер, блок питания, мышь и так далее. Не смотри, что маленький, он довольно мощный. На четыреста восемьдесят шестом процессоре. Так, Володя?
— Да, — кивнул молодой человек, соединяя при помощи кабелей со штекерами все эти штуковины с мудреными названиями.
— Я же никогда не работал на таком компьютере.
— Не беспокойся, это не сложнее, чем на тех, что стояли у нас на факультете вычислительной техники. Володя тебе все объяснит. Вот, — Алексей вытащил из кармана две плоские квадратные коробочки, — это лазерные диски. На одном записан текст твоей повести. На втором — информация о ракетной базе, на территории которой будут снимать фильм. На днях эту, базу будут демонтировать — в связи с соглашением о сокращении ядерных вооружений. Поэтому вояки с большим удовольствием продали нам разрешение на проведение съемо