— Что же?
— Просто я пытаюсь понять, как они создавали Посланца. Мне почему-то кажется, что они не слишком утруждали себя.
— И что это нам дает? — спросила Деркэто и тут же поправила себя: — Тебе.
— Если я прав, то это дарит мне надежду. Надежду на то, что не все они учли, создавая эту тварь, а значит, у нее отыщется слабое место.
— А что навело тебя на такую мысль? — спросил долго молчавший Сет.
— Да то, что они не попытались придумать ничего нового! Взять хотя бы того первого монстра, которого он так живо напоминает. Он оказался очень опасным противником, но не потому, что у него был только один глаз, а колени сгибались в другую сторону! Он был необыкновенно быстрым и передвигался неестественными рывками. Это постоянно сбивало с толку!
— Как же ты с ним справился?
— Я вовремя понял, что если буду все время обороняться, то проиграю. Единственный мой шанс — заставить врага отступать! Так оно и вышло. А ведь эта тварь вовсе не так быстра! Понимаешь? Основным его достоинством были неестественно быстрые движения, а они скопировали внешность, которая была как раз одним из его слабых мест.
— Так ты думаешь, что найдутся и другие недостатки?
— Надеюсь,— задумчиво ответил Конан,— хотя сейчас ничего нельзя сказать наверняка. Я должен встретиться с ним с оружием в руках.
— Еще не время,— возразил Сет.
— Кром! — Впервые за долгий разговор Конан позволил себе помянуть в присутствии Сета другого бога.— Я же не говорю о решительном сражении. Просто обмен несколькими ударами и позорное бегство! Не возражаю, если он порадуется моей слабости!
— Конечно, я не воин, а всего лишь слабая женщина, но, по-моему, это здравая мысль,— поддержала его Деркэто.— Как ты считаешь? — спросила она, оборачиваясь к Сету.
— Во всяком случае,— поспешно заговорил Конан,— я хоть немного прощупаю его.
— Хорошо,— наконец согласился Сет,— но только если ты пообещаешь не ввязываться в серьезную драку.
— Не беспокойся,— усмехнулся Конан, обменявшись лукавым взглядом с Деркэто,— жить мне хочется ничуть не меньше, чем когда-то.
— Пусть будет по-твоему,— ответил Отец Тьмы.— Думаю, лучше всего встретить Посланца на обратном пути от первой ловушки. Если, конечно, он не попадется в нее,— добавил он, подумав.— Какое оружие ты предпочитаешь?
— Двуручный меч,— без колебаний ответил киммериец.
— А почему не лук или не арбалет? — удивленно спросила Деркэто.
— Это было бы слишком просто,— усмехнулся Конан.— Пожалуй, стрела его просто не возьмет.
— Хорошо,— кивнул Сет,— идем в оружейную. Это рядом.
Отец Тьмы подошел к боковой стене и отпер внешне неприметную дверь. Едва он открыл ее, ослепительные потоки света ворвались в зал. Сет шагнул в ярко освещенный проем, северянин и Деркэто поспешили следом. Как только они очутились внутри просторной комнаты, киммериец замер от восхищения.
Чего здесь только не было!
Односторонние и двусторонние секиры и алебарды, бердыши, слегка изогнутые кхитайские мечи и мечи прямые, начиная от коротких аргосских и заканчивая длинными, двуручными, какими пользовались преимущественно в северных землях. Конан увидел даже узкий и легкий меч, какие таскали у пояса зингарские хлыщи, используя их для дуэлей. Здесь же были и всевозможные сабли — от туранских и кавалерийских до тяжелых, абордажных.
Однако этим содержимое оружейной не ограничивалось. Нашлось тут и оружие, сеющее смерть на расстоянии. Луки были развешаны по стенам в строгом соответствии с размерами, начиная от маленького, каким удобно пользоваться мальчишке, а натянуть под силу даже женщине, и заканчивая тяжелыми и тугими, почти в рост самого киммерийца, неприятно напомнившими ему события десятилетней давности и маленький городишко Лирон.
Не ощущалось недостатка и в арбалетах. Конан мельком взглянул на легкий охотничий с рычажным механизмом, но в руки взял тяжелый осадный со стальной кованой дугой, натянуть которую можно было только с помощью специальной, укрепленной на ложе лебедки. Киммериец подбросил на ладони недлинный, чуть больше локтя, увесистый болт, который — он знал это по опыту — пробивал бревенчатый частокол палисада.
— Думаю, вот этот будет в самый раз,— обратился он к Сету.
— А стрелы?
— Больше одного выстрела я вряд ли успею сделать,— но на всякий случай возьму две.
— Верно,— кивнул Сет.— Меч?
Конан шагнул к стене и без раздумий снял с подставки длинный, прямой, равномерно сужающийся к острию клинок. Он крутнул его вокруг продольной оси, заставив провернуться внутри ладони, затем поставил острием на пол и бросил рукоять на предплечье. Бешено завращавшись, гарда пробежала по сомкнутым в кольцо рукам и, совершив почти полный круг, остановилась.
— Что ж, ты сделал хороший выбор,— кивнул Сет.
Горг радостно взревел и почти без разбега поднялся в небо. Он не любил тянуть тяжелую неуклюжую повозку: приходилось лететь очень осторожно, то и дело оглядываясь на возницу. Но сейчас он был оседлан, и в седле сидел Конан, а это значило, что можно не беспокоиться: с седоком ничего не случится.
Дракон быстро набрал высоту и вихрем помчался на восток, забирая чуть к югу. Он принадлежал к древнему воинственному племени, а потому изо всех сил рвался вперед, хотя и знал, что в этой стычке между Посланцем и человеком ему участвовать не суждено.
Изрытое трещинами каменное небо не проносилось мимо. Оно слилось в сплошной грязно-серый ковер, и лишь изредка мелькавшие глубокие провалы напоминали о том, что они не стоят на месте — земли Конан почти не видел, и только горы, его цель, казалось, застыли на горизонте, ничуть не приближаясь. Однако вскоре он заметил, что далекий ландшафт начал понемногу меняться — скоро они будут на месте.
Он не удосужился побывать в тех местах, где Сет устроил ловушки, но знал о них. Если он правильно понял объяснения Великого Змея, то первая из них располагалась под Барахтанским архипелагом, и именно туда, как и думал Отец Тьмы, направился Посланец. Что ж, если монстр навсегда останется в поджидающей его бездонной пропасти, киммериец не будет возражать. Но что-то подсказывало ему, что этого не случится. Вряд ли Посланец Высоких Богов мог оказаться столь легкой добычей.
Они уже почти подлетели к горам. Северянин нагнулся к спине Горга и похлопал его по бронированной шее. Тот повернул к седоку умную морду, и киммериец махнул рукой вниз, приказывая ему опуститься. Дракон тут же сложил крылья и начал падать, отчего, по правде сказать, у Конана на миг сделалось нехорошо на душе: под ними простиралась необъятная каменная равнина, которая неумолимо приближалась. Казалось, еще немного, и все будет кончено, но перед самой землей Горг расправил крылья, резко изменив направление полета, и вскоре когтистые лапы коснулись земли.
Едва это произошло, как Конан спрыгнул с дракона, снял с седла укрепленный на нем арбалет и запасы еды и воды. Он плохо представлял, как быстро может передвигаться урод, а потому не мог рассчитать заранее, сколько ему предстоит ждать своего противника.
Киммериец не стал тщательно обустраиваться. За свою долгую жизнь привыкший обходиться тем малым, что было под рукой, он и жесткие камни находил достаточно удобными для отдыха. Разложив на земле припасы, он взял в руки арбалет и принялся вращать рукоять лебедочки, памятуя о том, что монстр может появиться в любое мгновение. Это, правда, было не совсем так. Если Посланец благополучно минует ловушку, здесь он будет никак не раньше чем завтра к вечеру. Однако Конан готовился. Среди всего прочего жизнь приучила его к мысли о том, что предосторожность никогда не бывает лишней.
Механизм затвора щелкнул, и северянин укрепил в ложе тяжелую кованую стрелу с каленым наконечником. Затем он положил арбалет на землю и достал меч. Он предпочел бы свой, с широким лезвием, но и этот странной формы клинок был хорош. Убедившись еще раз, что с ним все в порядке, Конан кинул оружие в ножны за спиной.
После этого он опять взял арбалет и, устроив его на руках, как младенца, направился ко входу в узкое ущелье, ведущее к ложному алтарю. Углубившись внутрь прохода, киммериец внимательно посмотрел по сторонам. Слишком далеко уходить не стоило: появись его противник внезапно, он сам оказался бы в ловушке. Но до его возвращения было еще далеко, и Конан решил изучить местность. Левая стена не имела заметных выступов, зато правая изобиловала неровностями, а в одном месте они даже отдаленно напоминали хаотично разбросанные ступени. Некоторые из них были таковы, что там поместилась бы только ступня, зато на иных вполне можно было разместиться и на ночлег.
Отметив про себя это, северянин направился дальше, однако, пройдя с десяток шагов, остановился. Конан сам не понял, что заставило его поступить так, но, издавна привыкнув доверять инстинктам, он настороженно прислушался. Казалось, ничего необычного не происходило, но он почувствовал, как в душе шевельнулся безотчетный страх. Киммериец снова прислушался. Опять ничего, ни малейшего намека на угрозу, но он боялся и ничего с этим поделать не мог. Только раздражение, такое же бессмысленное, как и этот страх, вдруг проснулось в нем, а вслед за этим — злость на самого себя.
«А ну-ка успокойся!»
Конан прикрикнул на себя, подавил ярость и вновь прислушался к ощущениям: раз есть страх, должна отыскаться и причина, породившая его. В первое мгновение он не услышал ничего, кроме ударов собственного сердца, но потом поймал себя на мысли, что они какие-то странные: никогда еще сердце его не билось настолько сильно.
Киммериец продолжал вслушиваться в тишину, пока не уловил, что удары стали двойными. Затем они как бы разделились, отдаваясь теперь не только в груди, но и под ногами. И вдруг в дальнем конце ущелья появилась огромная уродливая фигура, перемещавшаяся странными, замедленными прыжками.
Кром! Да откуда же взялась эта тварь? Ясно как день, что Посланец не попался на уловку, на что северянин, говоря по правде, и не рассчитывал, но почему он вернулся на день раньше? Впрочем, не время было думать об этом. Конан развернулся, отбежал на десяток шагов и понял, что выбраться из ущелья он не успеет, а значит, не стоит и стараться.