Спина женщины, пролетевшей с десяток метров, жестко встретила плечи инквизитора.
Евгений Мирянов открыл глаза. Нестерпимый свет, что все еще стоял в глазах, играл на фоне темного неба бликами. В ушах стоял зов. Легкая, едва слышимая мелодия, которую так хотелось принять за галлюцинацию, стояла в ушах.
Печальная, грустная мелодия манила к себе. Не властно, призывно, но горестно, едва заметно. Ее нельзя было игнорировать.
"Бывают же зрительные глюки, — подумал Евгений — Отчего не быть слуховым?"
От капель холодного дождя глаза защипало.
Кряхтя, дракон приподнялся на руках. Боль была не как в первые минуты после аварии. Тело затекло и частью просто не чувствовалось. Даже не касаясь груди, Евгений знал, что от шеи до пупка — все сплошной синяк.
Оглянулся: пустая трасса, ни "скорой", ни полиции. На дороге лежал инквизитор, упершись лицом в асфальт. На нем, раскинувшись куклой, лежала девушка. Весьма привлекательная на вид. Разве что слишком бледная, взлохмаченная, да и синюшные круги под глазами не говорили в ее пользу. Не чета его ангелу. Вот ангел — воплощение красоты. А эта так, середнячок. В ее нынешнем состоянии даже ниже среднего. И, похоже, Жека ее знал. Когда-то, еще до ангела. Даже имя всплыло в памяти — Светлана. Света. Учились вместе в институте.
"О, Господи, да что происходит? Что за звук в ушах? Почему слепит глаза?"
— Что же вы делаете? Кто вам вообще позволил сражаться?
Евгений поморгал. Готов был поклясться, что секунду назад рядом с девушкой никого не было. А теперь над ней склонился ребенок и говорил он совсем не детским голосом.
— Мальчик, что значат твои слова? — выдавил из себя Жека. В голове последние недели и так все было не на своем месте, а теперь еще и новая "детская неожиданность" подкинула вопросов.
Мозгу так не просто было адаптироваться под постоянную мистику, а тут еще эта авария.
— Сражение в мире людей может происходить только с согласия самих людей. Планетарный Гений не согласен с вашими действиями, дракон. Успокой меч и уходи, — ответил "ребенок".
— Ты кто? Ты Свободный? — припомнил Евгений рассказы Макса о странных людях с большими способностями.
— Нет, я авеша Планетарного Гения. — "Мальчик" посмотрел в глаза. Пристально, жестко. Таким не мог быть взгляд ребенка. В океанах-глазах читалась тоска и боль, копившаяся тысячи лет. — Даю тебе несколько минут, чтобы уйти, — спокойно добавил авеша.
— Я никуда не уйду, — твердо ответил дракон, не совсем понимая, откуда такая уверенность в каждом слове. Разбит, повержен. Подходи и добей. — Это моя земля. Я здесь родился. Мне здесь жить. Мне и моим детям. Почему я должен уходить? Только потому, что тебе хочется? Я не согласен! И даже Ты не вправе мне приказывать, как поступать!
Ребенок искренне улыбнулся, неожиданно вспыхнув ярким светом.
— Тогда не забывай, кто ты. Как уже забыл, для чего ты здесь.
Шесть багровых крыльев разорвали одежду "мальчика". Подхватив тело Люции, серафим полыхнул глазами и вознесся над миром. Быстро, величественно, неотвратимо.
Непонятное чувство утраты овладело Евгением. Упустил что-то важное. Что-то главное. Настолько важное, что вся прошлая жизнь показалась пустой и нелепой. И это ощущение крепло тем больше, чем выше возносился багровокрылый исполин, увеличиваясь в размерах с каждым взмахом крыла. На какой-то момент серафим остановился, пылающим взором окидывая встрепенувшегося дракона. Он давал шанс. Евгения распирало изнутри от желания закричать, действовать, делать хоть что-то! Но разум не успевал понять то, что говорило встревоженное сердце.
"Что сделать? Что я должен сделать?" — стучало в голове. А губы молчали. Самые драгоценные в жизни секунды уходили.
По щеке серафима потекла одинокая слеза.
— Прозрей же, слепец, — произнес он и, взмахнув тремя парами крыльев, растворился в пространстве сущего.
Евгений ощутил, как и по его щекам потекло. Это был совсем не дождь. Небо дало шанс и забрало Ту, которую не успел распознать по душевной своей слепоте.
Обитая среди людей, настолько привыкаешь к их ошибкам, что начинаешь допускать свои.
Слеза серафима упала на лоб, смешиваясь со слезами дракона.
— НЕ-Е-Е-ЕТ!!! — крик пробужденного дракона, взметнувшийся серафиму вслед, был последним днем серого города… Последним спящим днем для сонмов душ. — Верни ЕЁ!!!
Волна, гораздо большая, чем от меча-артефакта, прошлась по всем возможным энергетическим мирам, породив такую мощную астральную бурю, что изменилась сама изнанка мира. Все неинициированные в городе моментально получили достаточно энергии, чтобы начать расти. Бутоны их скрытых способностей набухли и, подобно цветкам, принялись раскрываться.
Город неумолимо становился другим.
Глава 12
Падение Люции с небес на землю казалось вечностью. Она попала в полосу безвременья, и оно не желало отпускать ее. Но едва авеша планетарного гения перестал поддерживать ее, растворившись в высших сферах, как бывшего ангела настиг гнев архангела.
Алрониил без всяких эмоций уничтожил бренное тело Люции, зачищая высший мир от бренной оболочки. Заодно под зачистку попала и носитель-Светлана. Душа самой Люции готова была освободиться, перейдя в новый мир, но пламенный дух не позволял раствориться в первобытном мраке подруге, сияя ярко и ведя ее за собой, как путеводный маяк корабли. Душа Светланы тянулась к нему и не желала угасать. Сейчас та настоящая Светлана во что бы то ни стала захотела жить. Ангел и сама подтолкнула ее к свету, показывая путь к Лестнице Восхождения.
— Ступай, тебе еще расти и расти, — напутствовала Люция. — Только жить начинаешь.
— Спасибо, — засветилась ярким светом Светлана. Он был нужен, чтобы возродиться вновь в новой жизни. При других условиях. Для новых уроков и достижений.
Новый удар Алрониила по сути Люции показался ангелу грузом, подвешенным за ноги. Вместо того, чтобы продолжить восхождение по той же Лестнице, ее быстро потянуло ко дну. Как должника с цементным тазиком на ногах, утягивало все глубже и глубже.
Люция закричала жалобно и протяжно. Казалось, ее затягивает само Дно Миров — в Антимир. Душа ангела вспыхнула, протестуя. Но высшие миры не признали свет… не признали и срединные миры… лишь где-то в худшем из них, мелькнул перед ангелом привычный блеклый свет Энрофа. Мелькнул и поглотил Люцию, остановив падение.
— Нет, только не снова сюда! — Безнадежно закричала Люция, надевая оболочки на душу одну за другой, все плотнее и плотнее кутаясь в неудобные коконы эмоций и мыслей. Падение закончилось тем, что ангел фактически врезалась в чье-то физическое тело вместо со своим сознанием и памятью прошлых жизней. Вновь подселенец, вновь серый ангел.
Но незадолго перед Осознанием себя ангел ощутила, как один из барьеров в сознании спал и Люция вспомнила вырезанный Алрониилом день… Один день, который показался самым важным в жизни.
— Господи, да я же полюбила! — Вскричала Люция и улыбнулась новому свету Энрофа и самому Провидению за возможность вернуть все на свои места.
Энроф в ответ обрушил на ангела ночь, зимнюю вьюгу и пронизывающий ветер… Но непогода больше не пугала ангела. Внутри в груди было тепло и уютно. И светло, как никогда прежде. Там уже росло семя непорочной любви, давая ангелу надежду, что все будет хорошо.
— В этом мире нельзя возрождаться с памятью прошлых жизней. Первый закон Энрофа. — Услышала девушка и ощутила третий удар.
Архангел выждал момент и ударил по человеку, стирая теперь уже всю память. Заодно он выдернув душу хозяина тела, подменив ее дополнением от себя.
— А для твоего дракона у меня есть небольшой подарочек. Передашь сама.
Архангел исчез. Люция осталась в теле человека одна, как полноправный владелец. Но теперь она не помнила даже своего имени.
Саркон прошел вдоль заснеженной дороги и остановился, издали наблюдая за ночной жизнью тихого, серого скверика. Поздний час и обрушившийся на город снегопад разогнал всех бабушек и забулдыг со скамеек по уютным теплым квартиркам еще до того, как зашло солнце.
— Это здесь? — Донеслось от песа Кана. — Это то самое твое коронное место?
Саркон промолчал, вглядываясь глазами человека в серый, тусклый двор. Изо всех сил постарался ощутить неприкаянную душу, бродящую вдоль скамеек под окном своего подъезда. Но видел лишь тени. Проезжающие во двор автомобили отвлекали, слепили фарами. Никаких ощущений, никакой возможности дотянуться до нитей воздействий или почувствовать потоки сил.
— Я не чувствую ее. — Признался Саркон, потирая озябшие пальцы.
— А надо бы! — Запротестовал пес. — У меня сейчас хвост от холода отвалится. Что ты вообще в гостях у этой души забыл? Разве она была первой? Разве единственной?
— Я запер ее здесь на время. Не разомкну я этот порочный круг — никто не разомкнет.
— Ты больше не демон, Саркон. Силы не те.
— Я знаю… Но я должен. — Саркон присел на корточки, коснувшись ладонями асфальта с бурыми пятнами под снегом. Разгреб сугроб и тихо, но внятно произнес. — Татьяна… услышь мой зов! Явись мне!
Ветер завывал в воротнике бывшего демона. Он до слез на глазах всматривался то в темноту, то в лица прохожих у подъезда. Но ничего не чувствовал, кроме холода и ничего не видел, кроме кружащих снежинок.
— Татьяна! Явись мне! — Повторил чуть настойчивее Саркон и извлек из внутреннего кармана пальто складной нож. Быстро сделав надрез на ладони, он сдавил пальцы и алые капли закапали на бурое пятно на асфальте, смешиваясь с белой порошей.
— Магия крови? Сильная вещь. — Сказал Кан и присел на пятую точку, для порядку немного повиляв хвостом для прохожих. — Наверное, это действительно очень важно для тебя.
— Татьяна!!! ЯВИСЬ МНЕ!!! — Изо всех сил закричал Саркон, выдавливая каплю за каплей.
Белая тень появилась на темном фоне едва различимым маревом. Она смешивалась с падающим снегом и тусклым светом окон за плотными шторами на первом этаже. Саркону пришлось смотреть немного в сторону и как бы сквозь образ, чтобы взгляд человека отличал эти плавающие контуры. Стало еще холоднее для его человеческого тела. Так люди ощущали не мертвых, но и не живых.