– Долгая история. Попробуй сесть.
Глеб обхватил кузнеца за плечи и помог ему усесться на лавке. Коснувшись руки кузнеца, он невольно содрогнулся: рука эта была холодна и тверда, как палка.
– Сколько я спал? – спросил кузнец.
– Все зависит от того, когда ты уснул, – ответил Глеб.
Кузнец наморщил лоб, подумал и сказал, неуклюже ворочая отвыкшим от речи языком:
– Я лег сразу после твоего ухода.
Глеб изумленно приподнял брови:
– Неужели это правда? Но, если это так, то ты проспал больше года!
Кузнеца эта новость, похоже, ничуть не удивила. Он снова поднял руку к голове, провел широкой, мозолистой ладонью по отощавшему лицу, словно снимал с него прилипшую паутину, и глухо проговорил:
– Теперь понятно, почему я так голоден... У тебя есть еда?
Глеб достал из сумки-ташки кусок вяленой рыбы и протянул кузнецу. Тот попытался взять кусок, но руки еще плохо слушались его, а движения были сбивчивы и неверны.
Тогда Глеб сам отщипнул кусочек и сунул Вакару в рот.
– Жуй! – велел он.
Кузнец стал жевать. Челюсти его сухо заскрипели, как заржавленные, несмазанные петли.
К лавке, неуверенно виляя хвостом, подошел пес.
– А, это ты... – вяло сказал ему кузнец. – А я думал, ты издох. Это моя собака, – объяснил он Глебу.
Глеб покачал головой:
– Теперь уже нет.
Он сунул кузнецу в рот еще один кусочек рыбы.
– Хочешь сказать, что теперь этот пес не мой?
– Хочу сказать, что теперь это совсем не пес, – ответил Глеб. – Думаю, твоего пса сожрали призрачные твари. А этот... – Он кивнул на виляющего хвостом Дружка, – его двойник. Ожившая тень.
Кузнец проглотил рыбу, приподнял руки и медленно потянулся. Лицо его еще заметнее посвежело, а череп уже не казался таким мягким и совсем потерял прозрачность.
– Вижу... – Вакар остановился, кашлянул пару раз, прочищая горло, и попробовал снова: – Вижу, пока я спал, в Гиблом месте произошло много интересного.
– Это точно, – согласился Глеб.
Вакар попробовал подвигать кистями рук – и это ему удалось. Затем он медленно сжал и разжал пальцы.
– Получается, – хрипло сказал он. – Еще чуть-чуть, и я буду в порядке.
– Надеюсь, что так. – Глеб отщипнул кусочек рыбьего мяса и хотел вложить его кузнецу в рот, но тот отрицательно качнул головой. Сам взял из пальцев Глеба кусок и сам отправил его в рот. На этот раз челюсти его задвигались бодрее.
– Отлично, – похвалил Глеб. – Скорей приходи в себя, кузнец. Ты мне очень нужен.
Вакар проглотил рыбу, вытер рукавом кафтана рот и спросил:
– Зачем я тебе?
– Кое-что случилось, Вакар. И без твоей помощи мне не обойтись.
Кузнец хрипло вздохнул и прищурил глаза, в которых вновь замерцал всегдашний лукавый огонек.
– И что же такое случилось? – спросил он.
– Долгая история. Все, что тебе сейчас нужно знать, это то, что Гиблое место нынче изменилось. И что за мной по пятам идут твари, страшнее которых ты еще не видывал.
– Зачем?
– Чтобы убить меня, – спокойно ответил Глеб. – Вставай, Вакар. Ты должен дать мне хороший меч.
Кузнец нахмурил лоб и медленно покачал головой.
– Мои нынешние мечи выкованы и заговорены против людей, – сказал он. – Ты ведь помнишь это?
Глеб нетерпеливо кивнул:
– Да, я помню. Но на безрыбье и рак рыба. Моя ольстра сломалась, а меч потерялся. Остался только кинжал, но кинжалом много не навоюешь.
Пес, которому надоело стоять просто так, попытался лизнуть ладонь Вакара, но тот убрал руку и гневно сверкнул на четырехногую тварь глазами.
– Поди прочь, тень! – грубо проговорил он.
Пес сел на полу и стал переводить взгляд с кузнеца на Глеба и обратно, словно пытался сообразить, кто же теперь его настоящий хозяин.
– Твоя ольстра сломалась? – Вакар вытер об кафтан руку и протянул к Глебу. – Дай посмотреть!
Глеб неуверенно воззрился на руку кузнеца.
– Ты уверен? Ты сейчас так слаб, что не удержишь ольстру в руках.
– Дай, – повторил Вакар тоном, не терпящим возражений.
Глеб вынул обрез из кобуры и протянул его кузнецу. Тот взял оружие, поднес к глазам и стал медленно и тщательно его осматривать.
Глеб долго выжидал, поглаживая по голове присевшего у его ног пса. Затем сказал:
– Вакар, не думаю, что ты сможешь починить ольстру. Лучше дай мне меч. У тебя наверняка...
– Хватит болтать, – оборвал его, не отрывая взгляда от ольстры, кузнец. – Пойди лучше растопи печь. Я чувствую себя так, будто у меня вместо груди ледяной ком.
Глеб неопределенно хмыкнул, поднялся с лавки и направился к печи. Пес-призрак заковылял за ним.
У печи валялась вязанка сухих дров, и Глеб принялся за дело. Вскоре в печи запылал огонь. В избе потеплело. Пахучий дымок заклубился под закопченным потолком и полетел в волоковое окошечко над дверью.
Растопив печь, Глеб поднялся на ноги и повернулся к Вакару. За то время, пока Первоход возился с печью и дровами, кузнец совершенно преобразился. На щеках его появился румянец, борода загустела, и даже лысый череп покрылся легким пушком.
«Ай да ведьма!» – подумал Глеб и восторженно качнул головой. А вслух осведомился:
– Ну, что, кузнец? Дашь мне меч?
– Меч тебе не нужен, – сказал Вакар и громыхнул ольстру на стол. – С твоим огнестрельным посохом все в порядке.
Глеб нахмурился и недоверчиво качнул головой.
– Этого не может быть. Спусковой механизм...
– Я починил его, – отрезал Вакар.
Глеб прошел к столу, взял ольстру и осмотрел ее. Затем пощелкал ударно-спусковым механизмом, осмотрел патронник и с изумлением пробормотал:
– Ну, Вакар... Ну, Кулибин... Знал я, что ты гений, но чтобы настолько... – Подняв взгляд на кузнеца, он с горечью проговорил: – Но у меня все равно нет патронов.
– Патроны есть у меня, – прогудел Вакар. Он протянул руку: – Помоги мне встать.
Глеб ухватил растопыренную, широкую пятерню кузнеца и помог ему подняться на ноги. С минуту Вакар топтался на месте, заново привыкая к своим ногам и дожидаясь, пока пройдет онемение, затем повернулся и вразвалку зашагал к дверце кладовой. Глеб посмотрел на его неуклюжие, словно только что приделанные к туловищу ноги и усмехнулся.
– Вижу, дело пошло на поправку, – сказал он. – Скоро сможешь танцевать.
– Болтаешь много, – не оборачиваясь, проворчал кузнец.
Он подошел к кладовой, открыл дверь и исчез в темном проеме, из которого пахнуло ледяным холодом. Глеб положил пальцы на рукоять кинжала и пристально уставился на проем.
Однако ничего страшного не случилось. Вакар вышел из кладовой, неся в руках сумку из промасленной холстины. Подойдя к столу, кузнец перевернул сумку и вывалил на пыльную столешницу десяток патронов.
– Что за начинка? – деловито осведомился Глеб.
– Чугунные огвоздки и куски белого железа, – ответил Вакар.
Глеб взял патрон, осмотрел его и загнал в магазин ольстры. Потом еще один. И еще.
– В нашу прошлую встречу ты не говорил мне, что у тебя есть патроны, – заметил он, забивая магазин под завязку.
– Тогда я был нелюдем, – глухо отозвался Вакар. – И думал только о том, как бы сдержаться и не свернуть тебе шею. А теперь рассказывай: куда собираешься отправиться и что будешь делать?
Глеб сунул заряженную ольстру в кобуру и запихал в кожаный карман оставшиеся патроны. Затем ответил:
– Больше года назад я вынул камень из плиты святилища и выпустил наружу туман. Вслед за этим туманом из земных недр выбралась страшная тварь. Эта тварь сожрала половину темной нечисти, а оставшуюся половину изменила.
– Изменила? – приподнял косматую бровь кузнец.
Глеб кивнул.
– Да. Сделала сильнее. Кроме того, в Гиблом месте появились новые твари. Они похожи на сгустки тумана. При встрече с человеком туманная тварь забирается ему в глотку, а затем выползает наружу и становится его двойником.
– Вот оно что. – Вакар перевел взгляд на пса, задремавшего перед печью. – А почему одна из этих тварей таскается с тобой?
– Дружок привел меня к тебе, – объяснил Глеб.
Кузнец угрюмо качнул головой.
– Это не повод, чтобы доверять темной твари, – отчеканил он.
– Верно, – согласился Глеб. – Но поверь мне: если этот милый песик вздумает выкинуть какую-нибудь гадость, я прикончу его без сожалений.
– Надеюсь, ты сделаешь это прежде, чем он вцепится тебе в глотку, – недовольно проворчал кузнец. – Продолжай свой рассказ, Первоход.
И Глеб продолжил:
– Ходок Дивлян вынес из чащобы чудну́ю вещь, которая позволила призрачным тварям выбраться из Гиблого места. Твари пришли в Хлынь и начали убивать людей. Потом...
Плечо Глеба дернулось от дикой, почти невыносимой боли, и он вынужден был остановиться, чтобы перевести дух. Лицо его побелело и покрылось испариной, дыхание участилось. Собравшись с силами, Глеб продолжил:
– Одним словом, я добыл эту вещь и собираюсь утопить ее в болоте за Кривой балкой.
Кузнец внимательно посмотрел на Глеба, покачал головой и сказал:
– Этого мало.
– Я знаю, – отозвался Глеб и облизнул побелевшие от боли губы. – Камень из святилища при мне. Я вставлю его в плиту, и все вернется на место.
Новый приступ боли едва не лишил Глеба чувств. В душе его всколыхнулась лютая злоба, глаза стала заволакивать багровая пелена. Усилием воли Глеб остановил подступающий приступ и сунул руку в карман меховой куртки, намереваясь наскрести щепотку бурой пыли.
Карман был пуст.
Вакар, внимательно поглядывая на Глеба, пригладил ладонью закурчавившуюся бороду и гулко спросил:
– Где эта вещь, Первоход?
– У меня в кармане, – ответил Глеб.
– А где камень из святилища?
– При мне.
– Где именно?
Глеб подозрительно прищурился:
– Зачем ты хочешь это знать?
– Если с тобой что-то случится, кто-то должен будет доделать твою работу.
Несколько секунд Глеб размышлял, потом кивнул:
– Ты прав. Я зашил камень под кожу, чтобы он всегда был при мне. На левом боку. Если я умру, ты легко сможешь его нащупать и достать.