Фон Кролок посмотрел на него с ненавистью. С каким наслаждением он бы разорвал короля темных эльфов на части. Путь до окна дался графу невероятно тяжело. Но он хотел жить. А душевные муки вынести всё же легче, чем физические.
Герберт с удовольствием покружился по своей новой комнате — по соседству со спальней Алиаса. Главным ее достоинством был шкаф, достаточно большой, чтобы вместить немало нарядов. Герберт был уверен, что теперь может рассчитывать на щедрость некроманта. Алиас его любит, в этом нет сомнений. Герберта не волновало, что сам он не испытывает к Драккони романтических чувств. Некромант был для него трамплином, с которого Герберт собирался взлететь к вершинам этого мира. В мечтах он уже видел себя волшебником при дворе какого-нибудь эльфийского короля.
— Герберт, иди сюда! — повелительный голос Алиаса разбил сияющие мечты вампира. Драккони, ушедший из дома в прекрасном настроении, вернулся чернее тучи. — Оденься теплее. Мы отправляемся к троллям. Поторопись!
Герберт надулся. Он битый час потратил на то, чтобы выглядеть особо соблазнительно, но Алиас не обратил на его вид никакого внимания. Он о чем-то сосредоточенно размышлял. Герберт сбегал за курткой. Может быть, обратно они полетят на драконе? Эта мысль мгновенно примирила его с действительностью.
На этот раз они вышли из двери в огромную полутемную пещеру, уставленную то ли камнями причудливой формы, то ли грубыми скульптурам.
— МОЙ… ДРУГ! Я РАД… ТЕБЯ… ВИДЕТЬ… СНОВА!
Король троллей оторвался от созерцания особо замысловатой фигуры.
— Я тоже, Ториус, — Алиас поклонился, — Но увы, это не просто дружеский визит.
— ГОВОРИ.
— Ты помнишь время Исхода?
— ТАКОЕ… НЕ ЗАБЫВАЕТСЯ.
— Тогда, возможно, ты помнишь историю о скоге?
— ТЕ, КОГО… ЭЛЬФЫ… НЕ ПУСТИЛИ… СЮДА. ДА, Я ИХ ПОМНЮ.
— Ты так это сказал, словно одобряешь решение эльфов.
— СКОГЕ — НЕ ТЕ, КОГО… ХОЧЕШЬ… ВИДЕТЬ… ЖИВУЩИМИ… ПО СОСЕДСТВУ.
— Что, они были даже хуже гоблинов? — недоверчиво спросил Драккони.
— ГОБЛИНЫ… СЛУШАЮТСЯ… СВОЕГО… КОРОЛЯ, — пояснил Ториус. — СКОГЕ… НЕ СЛУШАЛИСЬ… НИКОГО. ТОЛЬКО… В САМОМ… КОНЦЕ… ОНИ ОБЪЕДИНИЛИСЬ… РАДИ МЕСТИ.
— Понятно, — Алиас нахмурился. — Есть легенда о последней скоге. С ней связано какое-то пророчество. Может быть, ты знаешь его?
— ДА.
Алиас глубоко вздохнул. Стоящий за его спиной Герберт нетерпеливо переступил с ноги на ногу. В пещере было холодно, а разговор его не заинтересовал. Вампир принялся разглядывать фигуры, но это ему тоже наскучило. И вдруг он насторожил уши. Речь пошла о важных вещах.
— Ториус, я знаю, ты с Джаретом не слишком ладишь. Но ведь вас и врагами нельзя назвать, правда?
Тролль тяжеловесно кивнул.
— Он в беде. Джарет вызвал ту самую последнюю скоге. Она начала мстить эльфам, а они обвинили Джарета. Если не ради него самого, то хотя бы ради порядка в Подземелье, помоги мне его выручить, прошу тебя.
— Я СЛЫШАЛ… О БЕСПОРЯДКАХ… У ЭЛЬФОВ… — Ториус ухмыльнулся. Выглядело это жутковато. — СКОГЕ… ДА, ЭТО ПОХОЖЕ… НА ИХ ПОВЕДЕНИЕ… ПРОРОЧЕСТВО, О КОТОРОМ… ТЫ СПРАШИВАЕШЬ, ГЛАСИТ, ЧТО… ПОСЛЕДНЯЯ… СКОГЕ… УНИЧТОЖИТ… ВЛАСТЬ… ЭЛЬФОВ И СТАНЕТ… КОРОЛЕВОЙ… В ПОДЗЕМЕЛЬЕ. НО ЭТО… ЛОЖЬ.
— Почему? — Алиас напряженно слушал тяжелые слова.
— ПОТОМУ ЧТО… ВЕТЕР В ПОЛЕ… ОТДАЛ… СВОЮ ДОЧЬ… ТЬМЕ. ТЬМА… ДАЛА ЕЙ… ДОЛГУЮ ЖИЗНЬ… НО ТЬМА И ЗАБЕРЕТ ЕЕ… СКОГЕ НУЖНО… ОСТАНОВИТЬ… ИНАЧЕ ТЬМА… ВОЙДЕТ В НАШ… МИР. НО СКОГЕ… НЕЛЬЗЯ… УБИВАТЬ.
— Я понял, — Алиас нахмурился. — Возможно, если мы поговорим с ней, то убедим отказаться от мести. В конце-концов, от этого зависит ее жизнь!
— Я НЕ ЗНАЮ… КАК ЕЕ… ПРИЗВАТЬ.
— Но знает Джарет! — Алиас нервно заходил между фигурами. — А его держит в плену Алан. Если он выпытает заклинание вызова и сумеет убить скоге… О боги, нужно было развеять в пыль эту проклятую книгу сразу после изгнания демона!
— Ты говоришь о книге моего… О книге графа фон Кролока? — спросил Герберт. — А какое это заклинание?
— Ты ее листал? — Алиас схватил вампира за плечи. — Впрочем, что толку. Оно было записано древними рунами фейри.
Герберт нахмурился, вспоминая.
— Вот такие? — он начертил носком сапога на земляном полу руну.
— Ты помнишь?! — Алиас возблагодарил всех богов, одаривших Герберта такой феноменальной памятью. Он достал из кармана сложенные листы бумаги и карандаш. — Пиши.
— Я не уверен, что помню правильно, — Герберт запаниковал. Тогда, в замке он тайком перерисовал руны, потому что они ему понравились. Узор так и просился в альбом в качестве рамки для пейзажа.
— РИСУЙ. Я ЗНАЮ… ЭТИ РУНЫ… И СМОГУ… ИСПРАВИТЬ… ОШИБКИ.
Ториус внимательно следил за карандашом.
— ХОРОШО… ВСЕГО ДВЕ… НЕТОЧНОСТИ, — король троллей забрал лист и нараспев начал читать. Когда он закончил, в пещере неожиданно посветлело. Среди каменных фигур появилась живая девушка.
— Король троллей? — скоге надменно вскинула темную бровь. — Что тебе нужно?
Алиас смотрел на ожившую легенду с удивлением, Герберт — с брезгливостью. Оборванная, грязная, скоге не выглядела опасной.
— МЫ ХОТИМ… ПОГОВОРИТЬ.
Башня для особых узников в замке повелителя Лесного края была небольшая. Десять на десять шагов. Джарет кружил по ней, пока не выучил все узоры лишайников на каменных стенах. Проклятье! Он имеет шанс остаться здесь до скончания вечности. Но прежде они явятся сюда — все трое — и припомнят ему каждый удар. Джарет сам не понимал, каким образом сумел причинить такую боль Селару и Ардену, а уж тем более — серьезно зацепить своего старшего брата. С тех пор, как закончились войны в Подземелье, король гоблинов не стремился копить силу. Жил в свое удовольствие, тратил не считая. Ответ мог быть только один: скоге подарила ему часть своей силы, причем так, что он даже не заметил. И едва ли из благодарности. Просто предугадала, что рано или поздно он схлестнется с эльфами. Джарет посмотрел вверх. Из-за магической иллюзии башня казалась бесконечно высокой. Оттуда что-то медленно планировало. Совиное перо. Хорошо, значит в Лабиринте уже знают, что произошло. Гоблины расскажут Алиасу. Хоть бы ему хватило сообразительности обратиться к гномам или к троллям. Джарет не слишком ладил с исконными жителями Подземелья, но и откровенными врагами они не были. Возможно, Ториус или Альбрехт захотят вмешаться. Джарет повертел в пальцах легкое перышко и воткнул его в волосы. Ему оставалось только ждать. А это занятие он ненавидел до глубины своей сложноустроенной души.
Алиас уже охрип. Он говорил больше часа, объясняя на примерах, как опасна Тьма, и как скоге ошибается, если верит, что пробудет королевой Подземелья хотя бы час. Мед диких пчел слушала его молча, только иногда ее удивительные глаза меняли цвет. Когда Алиас выдохся, она усмехнулась.
— Пусть так. Но я отомщу за свой народ.
— КОМУ? — спросил Ториус, до сих пор молчавший. — ТЬМА… ПОГУБИТ… ВСЕХ В ПОДЗЕМЕЛЬЕ. НЕ ТОЛЬКО… ЭЛЬФОВ.
— Никто из вас не помог нам! Никто не пожалел! — скоге обвиняюще ткнула в тролля пальцем. — Почему я должна вас жалеть?
— Да ты себя-то пожалей! — не выдержал Герберт. Лекция Алиаса произвела на него впечатление до дрожи в коленях. — Неужели ты не хочешь жить?
— А что хорошего есть в жизни?!
Герберт удивился.
— Если я начну перечислять, это займет пару часов. Неужели ты ничего не любишь?
Скоге угрюмо посмотрела на него.
— Всё это время я спала. Иногда как будто просыпалась и видела что-то из здешней жизни. Но ничего такого, что бы мне понравилось.
— Жизнь нужно испытать, а не наблюдать со стороны, — Герберт воодушевился. — Хочешь, я докажу тебе, что жизнь — стоящая вещь?
— Вы хотите, чтобы я предала свой народ? — скоге гордо выпрямилась. — Этого не будет.
— Это они предали тебя, — тихо сказал Алиас. — Они лишили тебя выбора, свободы, принесли тебя в жертву. Опомнись, девочка. Поживи хотя бы день ради себя. А уж потом выбирай, когда будет, из чего выбирать.
Скоге пожевала губу, потом указала на Ториуса.
— Пусть сначала он уничтожит запись заклинания. И забудет его.
Тролль молча растер листы бумаги в мелкую пыль. Алиас вздохнул, это было его завещание. Придется теперь еще раз переписывать. Конечно, если они переубедят скоге. А иначе о завещании можно будет не беспокоиться.
— Я УЖЕ… ЗАБЫЛ.
Алиас знал, что это не пустые слова. Тролли ничего не забывали, но когда память начинала их тяготить, умели стирать из нее ненужное.
— И ты тоже! — скоге повернулась к Герберту. — Ах, да, ты не умеешь. Тогда это сделаю я.
Герберт испуганно отступил за Алиаса.
— Это не опасно, — некромант вытолкнул его вперед. — При ее-то силе ты даже не заметишь, что она сделает.
— Сделает что? — не понял Герберт.
Скоге довольно улыбнулась.
— У тебя есть три часа, чтобы убедить меня.
— Дай ему хотя бы день! — взмолился Алиас.
— Нет.
— Ничего, мне хватит, — Герберт азартно потер руки. — Только потребуется много денег.
Драккони посмотрел на Ториуса. Огромный тролль пожал плечами.
— ЗОЛОТО… Я ДАМ.
К разочарованию Герберта вернулись они через портал — на дракона не было времени. Скоге скептически посмотрела на ванну с обильной душистой пеной, с которой Герберт предложил начать знакомство с радостями жизни, но согласилась ее принять.
— А я — за нарядами, — вампир улетел.
Ториус щедро вручил ему два мешка золотых слитков. Алиас подозревал, что Герберт способен потратить их все, но на кону стоял целый мир, так что любое проявление скупости было неуместно. Драккони прохаживался по холлу, нервно прислушиваясь то к плеску воды в ванной на втором этаже, то к тиканью часов. Гоблины сказали, что эльфы продержат Джарета в башне до вечера, а потом возьмутся за него всерьез. Времени оставалось катастрофически мало. К его облегчению, Герберт вернулся в рекордный срок. В сопровождении пяти гномов-подмастерий, приволокших два огромных сундука.
— Ты скупил всё, что у них было в наличии? — Алиас попытался прикинуть, на какую сумму Герберт осчастливил гномов, но понял, что столько нулей не сможет себе представить.