– Как ненадежный? Он самый надежный!
– А почему же ты ему не сказал?
– А на что ему типография? Он не шибко грамотный. А потом я думал, что он на виду у полиции. Брата его на каторгу присудили… Ну, известно… Брат с братом – одного поля ягода.
– Логично.
– Что?
– Справедливо, говорю. Ты правильно рассудил.
– А вам бы я сказал – и, может, этого ничего не было б…
– Может быть, может быть, – задумчиво произнес Аркадий Петрович, – трудно угадать, что было бы… Недаром: “Если бы да кабы, росли во рту бобы, то был бы не рот, а огород”.
Вася не знал этой поговорки, и она показалась ему очень смешной. На самом деле, если бы было не так, а иначе, то неизвестно как. А теперь повернулось все к лучшему.
– А вы бывали в Питере, Аркадий Петрович?
– Бывал. Я учился там, Вася.
– Большой город?
– Порядочный. Словами трудно описать. Надо увидеть. Ты даже в Перми не бывал?
– Нет. Батя обещался свозить и не успел.
– Ну, вот видишь! Значит, и сравнивать не с чем. Сначала Питер тебя ошеломит…
– Как это ошеломит?
– Ты испугаешься, растеряешься… Но это только вначале. Потом освоишься, – сказал Аркадий Петрович и, приподнявшись на локте, повернулся к Матвею. – Скоро приедем в Губаху?
– С полчаса еще…
Революционеры снова улеглись на сено и минут пять ехали молча.
– Дядя Матвей, – сказал Вася. – Ваську моего отнеси Кузе, а все остальное возьми себе.
– Ну, ну…
У Васи был тезка: большой серый кот, любимец отца. Этот кот знал много занятных штук: прыгал через палку, служил на задних лапах, искал спрятанное мясо и мяукал по приказанию. Всему этому его научил отец, и Вася дорожил ученым котом. Но что было делать? Не брать же кота с собой в Питер.
Небо посерело, и звезды горели уже не так ярко.
Они выехали из леса, и Вася жадно смотрел на силуэты родных гор. Нет, он не прощался с ними. Он твердо был уверен, что вернется сюда; хотя, может быть, и не скоро…