[79]. Точно также не может быть фальшивых околосмертных переживаний без настоящих ОСП. Вопрос лишь в том, как распознать одни и другие. Я не знаю, каким образом можно проверить истинность рассказов об иных мирах. Но когда люди говорят, что видели объекты нашего материального мира, это возможно проверить.
Наука не принимает ничьих сторон. Она всего лишь предоставляет способ беспристрастной оценки всех имеющихся данных.
Чтобы это сделать, следует сначала задуматься, насколько воспоминания людей, испытавших ОСП, заслуживают доверия. Многие факторы указывают на то, что воспоминания об ОСП могут быть неточными. Во-первых, околосмертный опыт часто возникает при остановке сердца, а этому состоянию нередко сопутствует потеря памяти[80] в тот период, когда сердцебиение прекратилось. Во-вторых, люди могут испытывать ОСП после приема галлюциногенов, что тоже оказывает воздействие на память[81]. В-третьих, ОСП обычно возникают в травмирующих ситуациях, а они, как известно, тоже влияют на воспоминания[82]. В-четвертых, ОСП сопровождаются сильными положительными эмоциями, которые могут привести к искажениям в памяти[83]. И наконец, о некоторых околосмертных переживаниях люди сообщают лишь через много лет после происшествия, а яркость и подробности воспоминаний имеют тенденцию меркнуть[84] с течением времени. Все это подвергает сомнению точность воспоминаний об околосмертном опыте.
Некоторые исследователи предполагают, что люди впоследствии склонны приукрашивать свои околосмертные переживания[85], с годами превращая их в идеальные райские картины. Изучая ОСП на протяжении сорока лет, я имел возможность проверить эту гипотезу. Начиная с 2002 года, я обращался к людям, рассказы которых записал еще в начале 1980-х, с просьбой снова описать свой околосмертный опыт. Я выяснил, что со временем их истории не стали более идеализированными[86]. Более того, я не обнаружил вообще никаких отличий в том, как люди описывали мне свои ОСП в 1980-х и несколько десятилетий спустя. Это позволяет предположить, что воспоминания об ОСП достаточно правдоподобны. Отсюда мы также можем заключить, что исследование околосмертных переживаний, произошедших много лет назад, так же приемлемо, как и изучение недавних ОСП.
Другой важный аспект вопроса о реальности ОСП – их зависимость от убеждений людей. Мы знаем, что культурная среда и стереотипы влияют на то, как люди интерпретируют свои ощущения. Вспомним, как водитель грузовика Доминик назвал туннель «выхлопной трубой». Возможно ли, что ощущения во время ОСП лишь отражают то, что человек ожидает или надеется пережить? Эту идею мне тоже удалось проверить. Еще до того, как Рэймонд Моуди ввел термин ОСП в обиход, Ян Стивенсон, мой наставник в Университете Вирджинии, собирал подобные сообщения в течение нескольких лет. В зависимости от характерных особенностей Ян делил их на несколько категорий: «внетелесные переживания», «предсмертные видения» и «фантомы».
Из коллекции Яна я выбрал двадцать четыре наиболее полные истории[87], записанные в 1960-х – начале 1970-х. В каждой из них я оценил наличие пятнадцати характерных черт, которые выделил Рэймонд Моуди. Вместе с Джиной Атапилли, студенткой медицинского факультета, я отобрал такое же количество недавно записанных сообщений об ОСП из собственного собрания, так, чтобы они совпадали с каким-либо рассказом Яна по одному из признаков: возраст, расовая принадлежность, пол, религия рассказчика, ситуация, представляющая риск для жизни или медицинские свидетельства степени близости к смерти. Я обнаружил, что, за единственным исключением, все черты ОСП, описанные Рэймондом – выход из тела, чувство умиротворения, встреча с другими людьми, «создание из света», музыка, жизненный обзор и другие, – встречались в рассказах, собранных до выхода книги Рэймонда с описанием особенностей ОСП в 1975 году, с той же частотой, что и в недавних сообщениях. Единственным исключением оказалось чувство перемещения по туннелю. В более новых историях оно упоминалось чаще. Однако напомню, что я не включал эту характеристику в свою анкету ОСП, поскольку некоторые ученые полагали, что наше сознание дорисовывает подобные туннели позже, стараясь объяснить себе, как мы перешли из одного состояния в другое, не заметив этого.
Джина и я также подсчитали, в скольких сообщениях из коллекции Яна и из моего собрания упоминались описанные Рэймондом последствия ОСП, такие как смена ценностей, снижение страха смерти, вера в жизнь после смерти, сложности с тем, как рассказать другим людям о своем опыте. И снова частота упоминаний таких последствий до выхода книги Рэймонда в 1975 году и в недавних рассказах об ОСП была примерно одинаковой. Значит, описания околосмертных переживаний не изменились за несколько десятилетий. Также было не похоже, чтобы они отражали заранее известные модели того, что происходит с человеком перед смертью.
Но даже будучи такими последовательными, являются ли сообщения об ОСП воспоминаниями о реально произошедших или о воображаемых событиях? Большинство людей, испытавших околосмертное переживание, твердо убеждены в его реальности[88]. Многие описывают чувство, что их ОСП были «реальнее реального» или «реальнее, чем все, что я испытал до этого». Онколог-радиолог Джефри Лонг опросил более шестисот человек, из которых 96 % назвали свои околосмертные переживания «абсолютно реальными»[89]. Ни один участник этого исследования не отозвался об ОСП как об «абсолютно нереальном». Участники моих исследований разделяют такую убежденность в полной реальности околосмертного опыта. Из всех опрошенных мной людей 71 % отмечают, что их воспоминания об ОСП отличаются большей ясностью и живостью, чем воспоминания о каких-либо других жизненных событиях, и лишь 3 % описывают их как менее ясные и живые.
ОСП ОБЫЧНО ПРИВОДЯТ К УСИЛЕНИЮ ОЩУЩЕНИЯ ЦЕННОСТИ ЖИЗНИ, РАДОСТИ В ПОВСЕДНЕВНЫХ ДЕЛАХ, УМЕНЬШЕНИЮ СТРАХА СМЕРТИ, К ЧУВСТВУ СОПРИЧАСТНОСТИ ВСЕХ ЛЮДЕЙ.
Джейн Смит, которую в двадцать четыре года чуть не убила побочная реакция на анестезию при родах, так говорила о своем ОСП: «Я никогда за всю свою жизнь не сомневалась, что это был не сон. Тот опыт был настоящим, реальным, реалистичнее, чем все, что я испытывала до этого». Ли-Энн Кэрролл был тридцать один год, когда у нее обнаружился крупный кровяной сгусток в легком[90], что привело к остановке сердца. Она тоже выразила подобную мысль: «Мой околосмертный опыт ощущается более настоящим, чем мой жизненный опыт». Нэнси Эванс Буш испытала ОСП в возрасте двадцати семи лет[91] вследствие негативной реакции организма на закись азота. Для нее этот опыт стал «реальнее реального – абсолютно настоящим». Сьюзен Литтон рассказала мне о своем ОСП, случившемся, когда ей было двадцать девять: «У меня нет никаких сомнений. Все ощущалось реальнее, чем что-либо, что мы можем испытывать в привычном нам физическом мире». Двадцатиоднолетний Крис Мэтт, перевернувшийся в машине, не имеет «никаких сомнений, что все это было по-настоящему. ОСП было гораздо более реально, чем все, что мы испытываем здесь». Йолин Стаут описывает ОСП после попытки суицида в тридцать один год такими словами: «Это было реальнее, чем любые земные ощущения. По сравнению с ним моя жизнь в этом теле казалась сном».
Существуют способы отличить воспоминания о реальных событиях от воспоминаний о чем-то воображаемом. Вместе с Лорен Мур, проходившей у меня психиатрическую практику, мы использовали «Опросник для определения свойств воспоминания»[92] (ООСВ)[93], широко применяющийся как средство дифференциации воспоминаний о реальных событиях и воспоминаний о фантазиях или снах. С помощью ООСВ оцениваются те характеристики, которые с большой вероятностью отличаются для воспоминаний о реальных и воображаемых событиях. К ним относятся, например, ясность и детализация, сенсорные аспекты воспоминания, умственные процессы при попытке вспомнить событие, способность вспомнить контекст, интенсивность эмоциональных ассоциаций. В ходе исследования я просил людей, побывавших при смерти, ответить на вопросы анкеты относительно трех различных воспоминаний. Первым было воспоминание о ситуации, в которой человек оказался на пороге смерти. Вторым – другое событие из жизни, произошедшее примерно в то же время. Третьим должно было быть воображаемое событие, также относящееся к этому периоду.
Мы обнаружили, что для людей, переживших околосмертный опыт, воспоминания о нем не отличались от воспоминаний о реальных событиях, но сильно отличались от воспоминаний о воображаемых событиях. На самом деле воспоминания об ОСП были охарактеризованы людьми даже как более реальные, чем другие события из жизни, в то время как воспоминания о таких событиях были оценены как более реальные, чем то, что люди помнили о воображаемых ситуациях. ОСП вспоминались людям в подробностях, с большей отчетливостью, в более детальном контексте, с более сильными эмоциями, чем события из жизни. Именно об этом я слышал на протяжении десятилетий от людей, переживших околосмертный опыт, – ОСП для них ощущались реальнее, чем события повседневной жизни. С другой стороны, люди, побывавшие при смерти, но не имевшие