Но когда речь идет о мозге, нам известно гораздо меньше. Например, мы можем сказать, что мозг, в числе прочего, управляет координацией нашего тела. Нам известно, что это происходит благодаря электрическим импульсам, которые мозг отправляет через мотонейроны вниз, в спинной мозг, к мышцам, заставляя мышечные клетки сокращаться, отчего наши конечности начинают двигаться. Но каким образом физическое тело – мозг – вызывает мысли, чувства, воспоминания или сознательное понимание окружающего мира – мы не знаем. Ученые и философы сходятся во мнении, что, как сказал профессор философии Альва Ноэ, «спустя десятилетия совместных усилий нейробиологов, психологов и философов лишь одно утверждение о том, как наш мозг создает наше сознание, порождает ощущения, чувства и субъективное восприятие, остается бесспорным: мы и понятия об этом не имеем»[133].
Физик Ник Херберт сформулировал данную проблему следующим образом: «Самая большая загадка науки – это природа сознания. Не потому, что наши теории ошибочны или несовершенны, а потому, что у нас просто нет никаких теорий. Все, что нам известно о сознании, – это лишь тот факт, что оно скорее связано с головой, нежели с ногами»[134].
Мы не понимаем, каким образом возможна психическая активность – мысли, чувства, воспоминания – при повреждении или полном отказе функционирования мозга. Что позволило Элу Салливану увидеть, как его хирург «машет руками», а Биллу Харнланду – как товарищи несут его тело? Но даже по поводу мыслей, чувств и воспоминаний, возникающих у людей ежедневно при нормальной работе мозга, у нас нет и самого грубого объяснения. Страшная тайна нейробиологов состоит в том, что мы не имеем ни малейшего представления, каким образом физическое явление, например электрический разряд или химические изменения в нейронах, способны порождать сознание.
Каким образом физическое тело – мозг – вызывает чувства или сознательное понимание окружающего мира – мы не знаем.
Говорить, что «ум – это то, что делает мозг», все равно, что сказать: «музыка – это то, что делает музыкальный инструмент». Музыкальные инструменты действительно производят звуки, но они не делают это сами по себе. Помимо инструмента, нужен еще музыкант, который решит, какой звук сыграть, и сделает так, чтобы он прозвучал. Приведу еще одну цитату Альвы Ноэ: «Инструменты не создают музыку и не издают звуков. Они дают возможность людям сочинять музыку и извлекать звук. Идея о том, что сознание есть свойство мозга, подобно тому, как пищеварение есть свойство желудка, так же фантастична, как и образ оркестра, что играет сам по себе»[135].
Существует альтернативная гипотеза, согласно которой сознание является не продуктом мозга, а функционирует совместно с мозгом. Более ста лет назад Уильям Джеймс, отец американской психологии, писал, что идея о сознании как функции мозга может быть понята двояко[136]. С одной стороны, это может значить, что мозг производит мысли, так же как чайник производит пар, а водопад – энергию. Если связь мозга и мышления такова, то со смертью мозга любое мышление должно прекращаться, поскольку производить мысли больше нечему. С другой стороны, подчеркивал Джеймс, сознание может быть функцией мозга в ином смысле – подобно клавишам органа, которые позволяют музыке звучать, открывая нужные трубы и выпуская воздух тем или иным способом. Орган сам по себе не создает ни музыки, ни воздушных потоков. Он только убирает препятствия, удерживающие воздух.
То, что между мозгом и сознанием есть связь, остается фактом. Однако предположение о том, что мозг порождает сознание, не является научным фактом. Это всего лишь гипотеза, разработанная в попытке объяснить связь. В повседневной жизни мы признаем ее рабочей – нам удобно думать, что мозг создает сознание. Однако новые научные данные говорят нам о том, что мы кое-что упустили. Похоже, что связь между сознанием и мозгом принимает совсем другой вид в исключительных обстоятельствах, например при околосмертных переживаниях.
При остановке сердца прекращается дыхание, а кровь, приносящая питание и кислород, перестает поступать в мозг. Через десять – двадцать секунд приборы не регистрируют никакой электрической активности в мозге. В этом случае у человека диагностируют клиническую смерть. Люди, пережившие такое состояние, обычно не имеют никаких мыслей или ощущений в тот период времени, когда их сердце не билось. Если их удается вернуть к жизни, пациенты, как правило, ничего не помнят о том, как были без сознания. И все же от 10 до 20 % людей имеют необычайно яркие и подробные ОСП как раз в то время, когда отсутствует сердцебиение. А некоторые люди могут даже рассказать о событиях, действительно имевших место в это время.
Если сознание в самом деле является продуктом электрических и химических изменений в мозге, то возникновение околосмертных переживаний, когда мозг не функционирует, представляется невозможным. Откуда могут взяться ОСП, если сознание полностью зависит от мозга? Откуда берутся яркие, даже обостренные ощущения, мысли, как формируются воспоминания, когда сердце человека остановилось, а мозговая активность почти полностью прекращена? Феномен околосмертного опыта при остановке сердца или при глубоком наркозе, когда мозг неспособен обрабатывать впечатления и формировать воспоминания, заставил меня задуматься о какой-то альтернативе концепции «ум – это то, что делает мозг». И снова я чувствовал, что рушатся опоры моего прежнего мировоззрения. Если мозг не является источником всех мыслей и чувств человека, как же нам все-таки объяснить ОСП?
Глава 11Сознание – не мозг
Околосмертные переживания заставляют нас задаться серьезными вопросами о нашем и без того неполном представлении о сознании и мозге. Но, внимательно вслушавшись в то, что говорят люди о своих мыслях во время ОСП, можно обнаружить некоторые ключи к пониманию взаимодействия мозга и сознания.
Стив Льютинг пережил околосмертный опыт, когда едва не утонул в возрасте восьми лет. В тот прекрасный солнечный день он купался в озере неподалеку от дома. Проведя много времени на пляже, он сильно обгорел, но пока еще не замечал этого и решил доплыть до плота в середине озера, где его друг прыгал «бомбочкой» – поджимая ноги к груди, с громким всплеском плюхался в воду. Стив никогда раньше так не делал, и ему тоже захотелось попробовать. Он не знал, что его ожог постепенно становился все более чувствительным. Мальчик прыгнул, сгруппировался в «бомбочку», но в воздухе вдруг запаниковал, распрямился и сильно ударился об воду обожженной спиной. Шок от пронизывающей боли заставил его выдохнуть, и Стив ушел под воду, не в состоянии пошевелиться. Он рассказал мне, как почувствовал, что его сознание расширяется и выходит за пределы, доступные мозгу восьмилетнего ребенка:
«Я продолжал погружаться, пытался пошевелиться и не мог. Мной овладела паника. Чем глубже, тем холоднее становилась вода, и это уменьшало боль. Я начал понемногу вдыхать воду, подумав, что, может быть, смогу получить из нее немного воздуха. Потом какая-то часть меня поняла, что я вот-вот умру, и я стал кричать себе снова и снова: „Сделай хоть что-нибудь!“
И вдруг произошел этот сдвиг. Мои мысли менялись, как если бы я переходил из одного места в комнате в другое. Секунду назад я был до смерти напуган – и вот я уже спокойно смотрю со стороны на перепуганного человека. Я был ими обоими одновременно, и все же настоящий „я“ был тот, спокойный, просто до сих пор я считал себя не им, а вторым.
Мое сознание расширилось и стало как у взрослого, но потом даже больше. Наверное, только лишившись ограничений детского мозга, моя истинная природа смогла проявиться. Я подумал, что, вероятно, мозг не такой, каким мы его считаем, а совсем наоборот. Вместо того, чтобы помогать, он фильтрует наши мысли, препятствует им, замедляет их и направляет на что-то одно. Может, именно потому, что он так хорошо это делает, мы не помним наших прошлых жизней или, например, будущего».
Стив говорит о том, что мозг «фильтрует» мысли и «направляет их на что-то одно», а избавившись от этих навязываемых мозгом ограничений, его сознание «расширилось». И он не единственный, кто предложил такую гипотезу связи мозга и сознания во время околосмертных переживаний.
МОЗГ СЛУЖИТ ФИЛЬТРОМ, ОТСЕИВАЮЩИМ ВСЮ ИНФОРМАЦИЮ, НЕ НУЖНУЮ ТЕЛУ ДЛЯ ВЫЖИВАНИЯ. ИЗ ХРАНИЛИЩА МЫСЛЕЙ И ВОСПОМИНАНИЙ МОЗГ ВЫБИРАЕТ ТЕ, ЧТО ВАЖНЫ СЕЙЧАС.
Мишель Браун-Рамирес прошла через околосмертный опыт, когда в возрасте семнадцати лет разбила голову о вышку для прыжков в воду. В школе ей всегда нравилось, с каким изяществом спортсмены движутся в воздухе. В конце концов она сама вошла в школьную команду. Особенно ей удавались прыжки из задней стойки вперед. Стоя на краю вышки спиной к бассейну, спортсмен подпрыгивает, сгибается в пояснице и, разворачиваясь в направлении платформы, летит к воде. Однажды, в одиннадцатом классе, Мишель ударилась об вышку затылком во время прыжка. Упав в воду, она услышала по сторонам крики ужаса. Она не знала точно, сколько пробыла под водой, но показалось, что долго. Потом она услышала, как тренер спросил кого-то: «Как вы считаете, нужно ее достать?» Мишель, как и Стив, описала мне чувство освобождения от границ, устанавливаемых мозгом:
«После удара мышление стало совершенно иным. Я помню, что не могла вдохнуть, даже если бы захотела. У меня в самом деле искры из глаз посыпались, а время, казалось, ускорилось и замедлилось одновременно, пока совсем не исчезло. Было странное чувство, будто что-то тянет меня прочь из тела, и вдруг я поняла, что умираю.
Это ощущение, что меня куда-то тянут, было очень сильным, а вокруг я чувствовала присутствие многих людей, которые знали меня и друг друга. Особенно запомнилось, что там были обе мои бабушки. В этом безвременье я была свободной и умиротворенной. Это было прекрасно, я знала, что могу полететь к тому великому Свету, который был Господом, в будущее, где меня так любят и где все обретает такой глубокий смысл. Это был мир, полный любви, мира, спокойствия и принятия. Там не было пространства, но он сам был всеобъемлющим пространством. В нем все было полно поддержки и радости, совсем не как в мире людей.