Жажда духовного развития ежедневно движет меня вперед. Я провожу несколько часов в день, изучая информацию по самым разнообразным вопросам. Знания и способность к познанию – это то, что мы можем забрать с собой „на ту сторону“. Главное – искать, и этот поиск может продолжаться вечно. Каждый из нас сам в ответе за свои действия, убеждения и прогресс на пути к просветлению духа. Таково мое жизненное кредо».
Вместе с психиатром Сурби Ханной мы выяснили: люди, пережившие околосмертный опыт, замечают, что их новые духовные устремления и воззрения дают им чувство большего удовлетворения жизнью[184] и помогают справляться с трудностями. По сравнению с теми, кто побывал на пороге смерти без ОСП, они также более часто описывают ежедневные высокодуховные переживания[185], такие как чувство благоговения, благодарности, милосердия, сострадательной любви и внутреннего покоя. Наши исследования, как и работы других ученых, выявили, что люди, испытавшие ОСП, демонстрируют более глубокое понимание смысла жизни[186], более высокий уровень эмпатии, чувство сопричастности всем живущим на Земле и веру в общие основные ценности всех религий. Парадоксальным образом ОСП приводят к снижению приверженности определенной религиозной традиции, несмотря на бо́льшую уверенность в существовании высшей силы, которая правит миром и частью которой является каждый человек.
Духовность может быть связана с конкретной религией, однако многие из опрошенных описывают ее как собственное внутреннее чувство, не связанное ни с какими религиозными верованиями или практиками. Часто люди говорят о том, что ощущают столь сильную личную связь с божественным, что обряды и церемонии становятся необязательными[187]. Многих людей ОСП привели к следованию так называемой внецерковной духовности, признанию ценности всех религий без предпочтений какой-либо одной. Кэтрин Гленн пережила околосмертный опыт, когда в двадцать семь лет лежала в больнице после операции и подхватила респираторную инфекцию. В своем переживании она увидела, что в основе всех религий, по существу, одно и то же:
«Для меня это было событие огромного значения, повлиявшее на всю мою последующую жизнь. Оно открыло мне такие двери и окна, о существовании которых я даже не подозревала. Я увидела, что религии похожи на баночки с вареньем на полке – на них разные этикетки, которые наклеили люди, но внутри каждой из них одно и то же – сладкое варенье!
На гору, где человек встречает Бога, ведет много дорог. Не так уж важно, какую ты выберешь, ведь там, на вершине, всех нас в любом случае ждет любовь, свет, покой, гармония, благодарность, мудрость, истина и торжество. На небесах нет религий, только „варенье“».
Мне казалось особенно удивительным, что околосмертные переживания порой приводили к подобным духовным трансформациям даже законченных материалистов. Например, Даг был атеистом и всегда высмеивал идею о существовании духовного мира. Но когда ему был семьдесят один год, разрыв артерии в области желудка привел к внутреннему кровотечению, и тогда с Дагом случилось околосмертное переживание. Он рассказал мне, как с неохотой признал, что духовный опыт все-таки возможен:
«Около двух часов ночи я проснулся от боли в животе. Я не мог сделать так, чтоб меня вырвало, не мог сходить в туалет, и я просто отключился. Но жена услышала мои стоны и вызвала скорую. В реанимацию сразу пригласили хирурга; после нескольких осмотров врачи решили, что у меня разрыв селезенки, и начали операцию. К этому времени я уже потерял очень много крови. Врач обнаружил разорванную артерию, когда пытался добраться до желудка. Я был при смерти.
Тогда, во время операции, у меня было ОСП. Я оказался перед какой-то стеной, вокруг все было залито светом. Но по другую сторону стены ничего не было видно – полная тьма.
Потом мне предложили выбор. Я не знаю, кто именно, но при всем моем скептицизме относительно духовных сфер я правда уверен в том, что мне был предложен выбор. Я и сейчас верю в это. Я мог получить „быстрый расчет“ и умереть в тот же миг безо всякой боли. Или же я мог остаться жить и, вероятно, впоследствии встретиться с большим количеством страданий и госпитализаций и в конце концов все равно умереть. На той стороне стены ничего не было, только тьма.
Я решил, что не хочу „быстрого расчета“, поскольку в этом случае я бы попал на ту сторону, а я ничего не мог там разглядеть. Кроме того, мне показалось, что стоит попробовать вернуться, ведь мрачные предсказания о больших страданиях и болезненной смерти могут и не сбыться. А если бы они сбылись, в следующий раз я бы выбрал умереть. Мое решение основывалось на моих представлениях о смерти. Я полагал, что, когда человек умирает, это мало чем отличается от смерти собаки или птицы – полный конец, и все.
Когда я размышляю об этом теперь, я считаю, что предоставленная мне возможность выбора и была моим духовным опытом в этом ОСП. Никто не решал за меня. Я не религиозен и не считаю себя верующим. У меня высшее образование, и хотя я родился и вырос в семье католиков, я прекратил участвовать в религиозных мероприятиях лет пятьдесят или шестьдесят назад. И ни в какую другую религию я тоже не готов обратиться.
Чему научил меня этот опыт? Во-первых, благодарности за предоставленный выбор. А во-вторых, проживать каждый свой день как можно лучше.
И я в самом деле верю, что кто-то дал мне выбор. Разве это не духовный опыт? Хотя я в такие вещи не верю. Поэтому духовная часть моего околосмертного переживания меня поражает до сих пор. Я не верю в высшие силы, но мне как будто довелось самому встретиться с ними».
Похожая история произошла с Наоми, которая работала педиатром и всегда считала себя атеисткой. Она говорит, что после того, как в тридцать четыре года чуть не умерла от тяжелого кровотечения, вызванного язвой желудка, и испытала ОСП, она чувствует в себе меньше амбиций и больше сострадания к людям:
«Помню первую весну после того события. Я вдруг увидела все вокруг удивительно ясно, словно впервые. Все казалось мне почти волшебным, цветы и цветущие деревья словно обрели новое измерение, которого я раньше не замечала, и у меня было чувство почти наркотической эйфории. Никогда больше я не буду принимать жизнь как данность. И еще я поняла, что, когда снова придет время умирать, я не буду бояться. Ведь смерть вовсе не была чем-то неприятным. Свои открытия я рассказываю семьям с детьми-инвалидами и неизлечимо больными детьми, с которыми работаю. И это им помогает. А еще после того случая я всерьез поверила в высшую силу, хотя прежде по большому счету всегда была атеисткой.
До сих пор ни одно событие в моей жизни не оказало на меня столь глубокого влияния. Карьерные успехи стали значить для меня гораздо меньше. Материальный достаток – это хорошо, но, как я поняла теперь, не он определяет человека, дух от него не зависит. Я стала жить более гармоничной жизнью, чем когда-либо. Гораздо более открыто относиться к медитациям и другим техникам «альтернативной медицины». Теперь я стараюсь менять образ жизни, прежде чем пытаться решать проблемы со здоровьем при помощи лекарств. Я чувствую больше сострадания к своим пациентам, и поэтому стала лучше как врач. До сих пор я нахожу все новые способы использовать опыт, полученный при ОСП, в своей жизни; я то и дело вспоминаю о нем, и это помогает посмотреть на все под другим углом, увидеть более полную картину. Предполагаю, что теперь он навсегда останется для меня источником духовного развития».
Рассказы о подобных духовных трансформациях после ОСП нередки. Не важно, какими словами люди говорят об этом, главное, что все они упоминают чувство единения с чем-то бо́льшим, чем мы сами, и делают акцент на том, как важно любить и заботиться о других. Множество исследований подтверждает, что после ОСП люди проявляют больше сострадания и заботы об окружающих[188], чем раньше, и с бо́льшим желанием становятся на путь помощи другим людям.
МНОГИЕ ОТМЕЧАЮТ, ЧТО САМЫМ ЗНАЧИТЕЛЬНЫМ ИЗМЕНЕНИЕМ СТАЛО УСИЛЕНИЕ ЧУВСТВА ДУХОВНОСТИ. ЭТО ПРИВЕЛО К УБЕЖДЕНИЮ, ЧТО НАИВАЖНЕЙШЕЕ ДЕЛО В ЖИЗНИ – ЗАБОТА И ЛЮБОВЬ К ДРУГИМ ЛЮДЯМ.
В сущности, это повторяет хорошо известное нам золотое правило нравственности: «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы другие поступали с тобой». В каждой крупной религии встречается свой вариант подобного изречения как один из основных принципов[189]. Мы находим его в древних египетских папирусах 500 века до нашей эры, в работах древнегреческих философов Исократа и Секста, в книге Левит Ветхого Завета, в Евангелии от Матфея и послании к Галатам Нового Завета, в Вавилонском Талмуде, в мусульманском Коране и в индийских «Махабхарате» и «Падма-пуране», в буддийской «Уданаварге» и джайнистской «Сутракританге», в «Аналектах Конфуция» и в даосском трактате «Тайшан гань-ин пянь» («Главы высочайшего о воздействии и отклике»).
После ОСП люди проявляют больше сострадания и заботы об окружающих и с бульшим желанием становятся на путь помощи другим людям.
Религии, центральной фигурой которых является Бог, считают данное золотое правило божественным указанием. Религии, где нет единого бога, предлагают следовать ему как способу жить наиболее полноценной жизнью в обществе. Как сказал писатель Динти Мур, «если есть на свете Бог, я должен следовать в своей жизни принципам доброты[190], сострадания и осознанности. А если Бога нет, то мне следует жить в соответствии с принципами осознанности, сострадания и доброты. Как все замечательно просто!»