Вплоть до Константинополя и Проливов! Цари московские об этом могли только мечтать...
В ноябре 1940 года дружба со Сталиным уже не была для Гитлера вопросом жизни и смерти. Соответственно от истерического «любой ценой» в Берлине перешли к придирчивой калькуляции «прибылей и убытков», которые приносит им союз с Москвой.
Да, германскому руководству было о чем задуматься. Блестящий успех на полях боев во Франции сменился тяжелым и дорогостоящим поражением в небе над Англией. Вопреки всем расчетам и намерениям Германия медленно, но неуклонно втягивалась в изнурительную войну на истощение с коалицией двух мировых держав - Британской империи (40 млн кв. км с учетом колоний и «подмандатных территорий», то есть почти в два раза больше совсем не маленького СССР) и США. Сырьевые ресурсы противников были просто несопоставимы. Америка только на своей территории (без учета возможности экспорта из Мексики и Венесуэлы) добывала более 160 млн тонн нефти в год, а в Германии с учетом аннексированной Австрии и оккупированной Чехии добывалось менее 1 млн тонн. Получить сырье в объемах, необходимых для многолетней войны, Гитлер мог только в СССР, через СССР (транзит из Юго-Восточной Азии по Транссибу) и в странах, граничащих (или расположенных рядом) с СССР (нефть из Румынии и Венгрии, никель из Финляндии, железную руду из Швеции).
В такой ситуации у Сталина все еще оставались очень сильные позиции для нового раунда «великой дружбы». Фактически Москве предстояло определиться - с кем и против кого Советский Союз намерен завершить мировую войну. Можно было создать полноценный военный союз с Германией, совместными усилиями разгромить Англию «в небесах, на земле и на море» и после этого потребовать и получить львиную долю в колоссальном «британском наследстве». Или снова назвать Гитлера «преступным и грязным порождением империализма» и со словами «наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами» нанести сокрушительный удар по тогда еще почти беззащитным (1 октября у границ СССР было сосредоточено не более 30 пехотных дивизий) восточным рубежам Третьего рейха.
Увы, для Больших Решений кремлевский диктатор оказался мелковат. Грандиозная сделка двух тиранов не состоялась. К счастью для человечества -и к горькой беде для своих подданных - в ноябре 1940 года Сталин отправил Молотова (номинального главу правительства СССР) в Берлин с целым ворохом претензий, мелочных обид, параноидальных подозрений. Вождь народов снова выразил намерение помародерствовать на севере и юго-востоке Европы, то есть именно в тех регионах, где находилось критически важное для германской экономики сырье (никель, железная руда, нефть). В собственноручно записанных Молотовым указаниях Сталина цели берлинской встречи были определены следующим образом:
«1. Цель поездки
а) Разузнать действительные намерения Германии и всех участников Пакта 3-х. перспективы присоединения других стран к Пакту 3-х; место СССР в этих планах в данный момент и в дальнейшем.
б) Подготовить первоначальную наметку сферы интересов СССР в Европе, а также в Ближней и Средней Азии...
2. Исходя из того что советско-германское соглашение о частичном (в августе 39-го его так не называли. - М.С.) разграничении сфер интересов СССР и Германии событиями исчерпано (за исключением Финляндии), в переговорах добиваться, чтобы к сфере интересов СССР были отнесены:
а) Финляндия - на основе советско-германского соглашения 1939 г.,
в выполнении которого Германия должна устранить всякие трудности и неясности (вывод германских войск, прекращение всяких политических демонстраций в Финляндии и в Германии, направленных во вред интересам СССР).
б) Дунай, в части Морского Дуная, в соответствии с директивами т. Соболеву. Сказать также о нашем недовольстве тем, что Германия не консультировалась с СССР по вопросу о гарантиях и вводе войск в Румынию.
в) Болгария - главный вопрос переговоров - должна быть, по договоренности с Германией и Италией, отнесена к сфере интересов СССР на той же основе гарантий Болгарии со стороны СССР, как это сделано Германией и Италией
в отношении Румынии, с вводом советских войск в Болгарию.
г) Вопрос о Турции и ее судьбах не может быть решен без нашего участия, т. к. у нас есть серьезные интересы в Турции.
д) Вопрос о дальнейшей судьбе Румынии и Венгрии (подчеркнуто мной. - М.С.), как граничащих с СССР, нас очень интересует, и мы хотели бы, чтобы об этом с нами договорились.
е) Вопрос об Иране не может решаться без участия СССР, т. к. там у нас есть серьезные интересы. Без нужды об этом не говорить...»
Дальше шло еще четыре подпункта (ж, з, и, к) с менее значимыми вопросами, затем - несколько пунктов информационного плана.
Так за что же, за какие услуги Гитлер должен был уступать кремлевскому вымогателю Болгарию, учитывать «интересы» Сталина в Турции, Иране, Венгрии и Румынии? В пункте 13 было отмечено советское предложение о «компенсации» (хотя точнее было бы сказать - о порядке и условиях беззаконной конфискации) собственности германских подданных в Прибалтике: 25 % от стоимости экспроприированного имущества при выплате в один год или 50 % для тех, кто согласится ждать компенсации три года.
Пожалуй, единственным пунктом, в котором наблюдалась некоторая взаимность услуг, был пункт 10:
«10. Предложить сделать мирную акцию в виде открытой декларации 4-х держав (если выяснится благоприятный ход основных переговоров: Болгария, Турция и др.) на условиях сохранения Великобританской Империи (без подмандатных территорий) со всеми теми владениями, которыми Англия теперь владеет, и при условии невмешательства ее в дела Европы и немедленного ухода из Гибралтара и Египта, а также с обязательством немедленного возврата Германии прежних колоний и немедленного предоставления Индии прав доминиона».
Другими словами, в обмен на существенное расширение «сферы интересов» СССР в Юго-Восточной Европе («с вводом советских войск в Болгарию») Сталин обещал всего лишь подписать (совместно с руководителями нацистской Германии, фашистской Италии и милитаристской Японии) очередную бумагу с требованиями и угрозами в адрес Великобритании. Да, в августе 39-го с Гитлером можно было разговаривать на таком языке, в ноябре 1940 года - уже нет.
Реальный итог переговоров в Берлине оказался еще более безрезультатным, чем можно было бы предположить, судя по совершенно неадекватным инструкциям Сталина. Первая беседа Молотова с Гитлером, продолжавшаяся с учетом затрат времени на перевод 2,5 часа, состоялась 12 ноября. По большей части она состояла из пространного монолога Гитлера, в котором он уверял своего гостя в том, что Англия фактически уже разгромлена и приближается вожделенный момент дележа огромного «наследства» Британской империи. От Советского Союза Гитлер военной помощи не просил, обещал же в дальнейшем «взять его в долю» и подарить Индию с ее незамерзающими портами в океане.
У Адольфа Гитлера очень плохая репутация, и она им полностью заслужена. Означает ли это, что мы должны считать ложью ЛЮБОЕ его слово? Предложения германской стороны на переговорах ноября 1940 года выглядят вполне логичными с точки зрения их соответствия интересам Третьего рейха. Не было и не могло быть у Гитлера никакого интереса в том, чтобы до завершения войны на Западе обострять ситуацию на Востоке, а на основании практического опыта он уже понял, что даже за невмешательство Сталина придется чем-то платить. Золото в казне рейха давно уже закончилось, но в случае военного поражения Англии действительно остались бы бесхозными такие гигантские (и при этом богатейшие!) территории, которые немцы не смогли бы освоить и за сто лет (именно об этом Гитлер и говорил Молотову).
По крайней мере, сам товарищ Молотов в тот момент вовсе не расценил предложения Гитлера как обман и провокацию. Вечером 12 ноября он телеграфировал в Москву: «... Пока я стараюсь получить информацию и прощупать партнеров. Их ответы в разговоре не всегда ясны и требуют дальнейшего выяснения. Большой интерес Гитлера к тому, чтобы договориться и укрепить дружбу с СССР о сферах влияния, налицо (подчеркнуто мной. - М.С.). Заметно также желание толкнуть нас на Турцию, от которой Риббентроп хочет только абсолютного нейтралитета.
О Финляндии пока отмалчиваются, но я заставлю их об этом заговорить...»
Последнее намерение нуждается в определенных пояснениях, и для того чтобы понять суть вопроса, превратившегося в яблоко раздора между Берлином и Москвой, необходимо отступить в изложении событий на несколько месяцев назад.
Во время Советско-финляндской войны (зима 1939/40 года) Германия, демонстрируя лояльность к своему новому восточному союзнику, заняла подчеркнуто просоветскую позицию. Уже на третий день войны из Берлина в дипломатические миссии Германии за рубежом была разослана циркулярная телеграмма: «В ваших беседах, касающихся финско-русского конфликта, пожалуйста, избегайте антирусского тона».
Дипломатические любезности были дополнены вполне конкретными делами: Германия не только не продавала в дни Зимней войны вооружение финнам, но и запретила его провоз через территорию Третьего рейха и даже задержала в порту Берген транспорты с оружием, закупленным Финляндией в третьих странах.
Вопрос о том, почему в марте 1940 года Сталин не добил истекающую кровью Финляндию, по-прежнему остается дискуссионным. На мой взгляд, наиболее реалистичной представляется следующая гипотеза: Сталин отступил, будучи крайне встревожен планами англо-французского блока по вооруженному вмешательству в советско-финляндский конфликт (посылкой экспедиционного корпуса в Финляндию и бомбардировками нефтепромыслов Баку с английских авиабаз на Среднем Востоке). Чемберлен и Даладье с великим удовольствием превратили бы войну против Германии в войну против СССР, и в Москве не могли этого не понимать.
Летом 1940 года ситуация радикально изменилась: Франция как самостоятельный субъект мировой политики просто исчезла, осажденная на своем острове Англия едва сдерживала натиск Германии, Черчилль, сменивший Чемберлена у руля Британской империи, искал союза с Москвой и в тот момент готов был закрыть глаза на любые действия Сталина.