Неизбежно возникает вопрос: а можно ли верить всей этой статистике? Сразу же отвечаю: нет, нельзя. В реальности все было еще хуже, и реальный боевой расход артвыстрелов был ЕЩЕ МЕНЬШЕ. Об этом прямым текстом пишут авторы упомянутой выше монографии: «В донесениях, которые поступали в ГАУ, потери боеприпасов во многих случаях показывались как боевой расход. За потери боеприпасов из-за нераспорядительности тех или иных начальников налагались суровые наказания, и чтобы избежать их, потери часто маскировали боевым расходом. Проверить такие донесения в условиях отступления войск было невозможно .»
Но, может быть, мы просто чего-то не понимаем? Может быть, существует некое неведомое дилетантам правило, в соответствии с которым войска на войне должны расходовать в два раза меньше боеприпасов, чем получают? Да ничего подобного! Смотрим на ту же статистику, но по 1943 году. Расход гаубичных выстрелов (всех калибров и типов) составляет 96 % от подачи в войска, расход 76-мм пушечных выстрелов так и вовсе превосходит подачу (107 %), 82-мм минометы израсходовали 79 % полученных выстрелов, противотанковые пушки - 83 %.
Пушки, масло, золото
29 сентября 1941 года в Москве началась конференция представителей СССР, США и Великобритании, в ходе которой были приняты принципиальные решения о крупномасштабных поставках в Советский Союз вооружения и военной техники. 1 октября был подписан первый (всего их будет четыре) протокол о поставках на сумму в 1 миллиард долларов в течение 9 месяцев. Так началась история американского ленд-лиз а для СССР.
Поставки разнообразных материалов военного и гражданского назначения продолжались до сентября 1945 года. Всего в Советский Союз было доставлено (главным образом из США) 17,3 млн тонн имущества общей стоимостью в 9,48 млрд долларов. С учетом произведенных работ и услуг общая стоимость ленд-лиза в СССР составила 11 млрд долларов. Долларов начала 40-х годов, когда за одну тысячу «зеленых» можно было купить увесистый слиток в 850 граммов золота.
Много ли это - 17 млн тонн товаров совокупной стоимостью в 7 тыс. тонн чистого золота? Каков реальный вклад ленд-лизовских поставок в оснащение Красной Армии, в работу народного хозяйства СССР? Лучшие советские экономисты глубоко и всесторонне изучили этот вопрос и дали на него исчерпывающий, короткий и точный ответ. Ответ был опубликован в 1947 году в книге «Военная экономика СССР в период ВОВ», вышедшей в свет за подписью члена Политбюро ЦК ВКП(б), заместителя главы правительства СССР (т. е. заместителя Сталина), бессменного (с 1938 г.) руководителя Госплана СССР, доктора экономических наук, академика Н. А. Вознесенского.
Четыре процента. Всего лишь четыре процента от объема собственного производства советской промышленности составили эти жалкие американские подачки. Было бы о чем спорить - размер экономической помощи союзничков оказался в пределах погрешности данных экономической статистики.
Два года спустя, в октябре 1949 года, Н. А. Вознесенский был арестован. Следствие по т. н. «ленинградскому делу» длилось без малого год. Лучшие чекисты, многоопытные советские следователи вскрыли коварные замыслы матерых врагов народа. Военная коллегия Верховного Суда СССР, всесторонне изучив материалы дела, ознакомившись с неопровержимыми доказательствами вины заговорщиков, приговорила Н. А. Вознесенского, А. А. Кузнецова, П. С. Попкова, М. И. Родионова и других к расстрелу.
30 апреля 1954 года Военная коллегия Верховного Суда СССР реабилитировала Вознесенского, Кузнецова, Попкова, Родионова и других. Оказалось, что «ленинградское дело» было сфабриковано от начала и до конца, «доказательства» виновности были грубо фальсифицированы, под вывеской «суда» состоялась беззаконная расправа, обвинения были продиктованы политическим заданием противоборствующих кланов в окружении Сталина. Расстрельный приговор был признан ошибкой. К сожалению, никто так и не удосужился официально признать ошибкой и безумные четыре процента, появившиеся в книге Вознесенского в соответствии с заданием политического руководства СССР, озабоченного на тот момент раздуванием пламени холодной войны.
Никакого экономического расчета за этими пресловутыми «четырьмя процентами» не было изначально, да и как можно было выразить одним-единственным числом соотношение объемов огромной номенклатуры товаров? Разумеется, именно для этой цели были придуманы деньги и цены, но в условиях советской экономики цены устанавливались директивно, безо всякой связи с напрочь отсутствующим рынком, и исчислялись в неконвертируемых рублях. Наконец, у войны и военной экономики есть свои законы - можно ли оценить стоимость муки, доставленной в блокадный Ленинград, всего лишь перемножив вес в тоннах на довоенные цены? Какой ценой надо при этом измерить сотни тысяч спасенных человеческих жизней? А сколько стоят бочка с водой и железное ведро на пожаре? Советский Союз получил по ленд-лизу порядка 3 тыс. км пожарного шланга. Сколько это стоит на войне?
Даже в тех случаях, когда ленд-лизовские поставки составляли мизерные доли процента от массогабаритных объемов советского производства, их реальное значение в условиях войны могло быть огромным. «Мал золотник, да дорог». 903 тыс. детонаторов, 150 тыс. изоляторов, 15 тыс. биноклей и 6199 комплектов полуавтоматических зенитных прицелов - это много или мало?
Американцы поставили в СССР 9,1 тыс. тонн молибденового концентрата на «жалкую» сумму в 10 млн долларов (одна тысячная от совокупной стоимости ленд-лизовских товаров). В масштабах советской металлургии, где счет шел на миллионы тонн, 9,1 тыс. тонн - это ничтожная мелочь, но без этой «мелочи» нельзя выплавить высокопрочную конструкционную сталь. А в бесконечных перечнях ленд-лизовских поставок не только молибденовый концентрат - там еще и 34,5 тыс. тонн металлического цинка, 7,3 тыс. тонн феррокремния, 3,3 тыс. тонн феррохрома, 460 тонн феррованадия, 370 тонн металлического кобальта. И еще никель, вольфрам, цирконий, кадмий, бериллий, 12 тонн драгоценного цезия... 9570 тонн графитовых электродов и 673 тонны (т. е. тысячи километров!) нихромовой проволоки, без которых остановится производство электронагревательных приборов и печей. И еще 48,5 тыс. тонн электродов для гальванических ванн.
Статистические данные о производстве цветных металлов в СССР на протяжении полувека оставались строго засекреченными. Это обстоятельство не позволяет дать корректную оценку значения тех сотен тысяч тонн алюминия и меди, которые были поставлены по ленд-лизу. Однако даже самые патриотичные авторы сходятся на том, что ленд-лиз покрыл до половины потребности советской промышленности - и это без учета колоссального количества американских электропроводов и кабеля, поставленных в готовом виде.
Бесконечными рядами идут цифры поставок разнообразнейших химикатов. Некоторые из них поставлялись отнюдь не в «золотниковых» объемах: 1,2 тыс. тонн этилового спирта, 1,5 тыс. тонн ацетона, 16,5 тыс. тонн фенола, 25 тыс. тонн метилового спирта, 1 млн литров гидросмеси. Особо стоит обратить внимание на 12 тыс. тонн этиленгликоля - таким количеством антифриза можно было заправить порядка 250 тыс. мощных авиамоторов. Но, конечно же, главной составляющей ленд-лизовской «химии» стали взрывчатые вещества: 46 тыс. тонн динамита, 140 тыс. тонн бездымного ружейного пороха, 146 тыс. тонн тротила. По самым осторожным оценкам, ленд-лизовские поставки покрыли одну треть потребности Красной Армии (и в этой оценке еще не учтена доля импортных компонентов, использованных для производства ВВ на советских заводах). Кроме того, из Америки в готовом виде было получено 603 млн патронов ружейного калибра, 522 млн крупнокалиберных патронов, 3 млн снарядов для 20-мм авиапушек, 18 млн снарядов для 37-мм и 40-мм зениток.
Зенитки, кстати, также были поставлены из США - порядка 8 тыс. малокалиберных зенитных орудий (значительная часть которых была установлена на шасси легкого бронетранспортера), что составило 35 % от общего ресурса МЗА, полученной Красной Армией за годы войны. В таких же пределах (не менее одной трети от общего ресурса) оценивается и доля импорта автомобильных покрышек и химического сырья (натуральный и синтетический каучук) для их производства.
Совсем не трудно найти и такие позиции, по которым ленд-лизовские поставки оказались большими, чем собственное советское производство. И это не только легковые автомобили повышенной проходимости (знаменитые «Уиллисы», поставлено 50 тыс. штук), полноприводные грузовики (столь же знаменитые «Студебекеры», поставлено 104 тыс. штук), мотоциклы (35 тыс.), бронетранспортеры (7,2 тыс.), автомобили-амфибии (3,5 тыс.). Как бы велика ни была роль американской автомобильной техники (всего поставлено более 375 тыс. одних только грузовиков) - неправдоподобно надежной в сравнении с отечественными «газиками» и «зисами», - гораздо более важное значение имели поставки железнодорожного подвижного состава.
Технология войны середины XX века базировалась на использовании колоссального количества боеприпасов. Теория и практика артиллерийского наступления (остающегося предметом законной гордости советской военной науки) предполагала расходование многих тысяч тонн боеприпасов в день. Такие объемы в ту эпоху можно было перевезти только железнодорожным транспортом, и паровоз стал оружием ничуть не менее важным (хотя и несправедливо забытым публикой и журналистами), нежели танк. СССР получил по ленд-лизу 1911 паровозов и 70 дизельных локомотивов, 11,2 тыс. вагонов различного типа, 94 тыс. тонн колес, осей и колесных пар.
Американские поставки были столь огромными, что они позволили практически свернуть собственное производство подвижного состава - за четыре года (19421945) было произведено всего 92 паровоза и чуть более 1 тыс. вагонов; высвободившиеся производственные мощности были загружены производством боевой техники (в частности, одним из основных производителей танка Т-34 стал Уральский вагоностроительный завод в Нижнем Тагиле). Для полноты картины остается лишь вспомнить про 620 тыс. тонн поставленных по ленд-лизу железнодорожных рельсов.