– Света! – мне казалось, если бы у меня были такие способности, то она должна была испепелиться. – Иди в пень, дорогая! Ключ только дай мне сейчас же! – мой голос опасно звенел.
Сестра молча выдвинула ящик в комоде прихожей и, положив ключ, скрылась в комнате. Мимо меня, как молчаливый дирижабль, следом за ней проплыл с напитками Матвей.
“Звездец какой-то!” – я попыталась сглотнуть ком в горле, но не получилось.
Молча проследила, как за ним закрылась дверь, и побрела наливать себе чай.
“Она что, действительно собирается жить с ним здесь? В моей квартире? Вот уж нет! Такого уговора с отчимом не было. Завтра же позвоню ему и поговорю. Это же не дело! Ей же доучиваться надо. Родители хоть в курсе, что она творит?”
Заварила чай и с бокалом прошла в свою комнату.
Зря.
Там было круче, чем в захламлённой кухне.
Постель вся растерзана. В воздухе запах мужского пота и секса. А вишенкой на торте, – использованный презерватив на подоконнике.
Едва удержалась на ногах.
Хотелось орать и топать ногами!
Всё во мне кипело от обиды, злости и бессилия. Но я молча развернулась и побрела в кухню.
Горький горячий чай обжигал. Прикрыв глаза, я осторожно глотала его, стараясь ни о чём не думать.
Но из комнаты сестры доносились голоса и музыка. Я никак не могла успокоиться, чувствуя себя маленькой обиженной девочкой, до которой никому нет дела.
Обида и горечь переполняли. Ведь я всегда раньше выслушивала и сочувствовала Светке, когда той было плохо. Почему же она сегодня так обошлась со мной?
Видела ведь, что я никакая. Что вернулась с вещами. Но вместо сочувствия добила своим: “Кто тебя вынесет, с твоим характером?”
Неужели и правда дело во мне? Может быть, я просто не способна оценить себя со стороны? Я что, сухарь и грымза?!
Слёзы сами собой катились из глаз.
В голове крутились обрывки воспоминаний детства. Я всегда вступалась за сестру, когда та ссорилась со сверстниками на улице. К её дню рождения опорожняла копилку и старалась порадовать её теми безделушками, про которые взрослые никогда не думали. И сладеньким баловала. И с собой таскала, когда могла просто с подругами погулять.
Почему же тогда она так?
Допив чай, вернулась в комнату и с отвращением собрала постельное бельё и мусор. Застелив чистое, тщательно вымыла руки и улеглась. Но сон не шёл. Глядя в темноте на плывущие по потолку отблески фар, я старалась переключить мысли с сегодняшних проблем и подумать о будущем. Но шум из комнаты сестры тянул внимание.
Судя по размеренным стукам чем-то об стенку, им было сейчас хорошо.
Зато мне, так хреново, как никогда.
Слёзы катились и катились по щекам, попадая в уши. Там противно хлюпало, когда я сглатывала, но мне лень было шевелиться, чтобы их вытереть.
Чтобы успокоиться, стала думать, что сказать завтра отчиму, чтобы он помог выселить Матвея. Ведь если тот закозлится, то мне само́й придётся искать квартиру. Жить с этой парочкой у меня вряд ли получилось бы.
Но если снимать жильё, то вся моя зарплата будет уходить. А я пока не теряла надежды накопить на учёбу. Мечта стать врачом и лечить детишек, как моя бабушка, – это единственное, что у меня теперь оставалось, и я держалась за неё, как за соломинку.
Уснула я только под утро. Измученная и разбитая с трудом разлепила глаза, когда прозвенел будильник. Надо было собираться на работу, а я чувствовала себя так, словно по мне проехал каток, а потом развернулся и замер в области грудины.
Глава 5. Клиника
Проснулась я с ощущением полной разбитости, но встала, как по тревоге, выполняя привычные действия. Лицо в зеркале не порадовало: красные, опухшие глаза, бледная кожа и растрёпанные рыжие волосы. Привела себя в порядок как могла, но вид оставался жалким. Сегодня предстоял полный рабочий день до восьми вечера, а я чувствовала себя выжатым лимоном.
Приехала на работу вовремя. Частная клиника, где я работала медсестрой, сияла чистотой и спокойствием, контрастируя с моим внутренним состоянием. Поздоровалась с Мариной Евгеньевной, старшей медсестрой, и проскользнула в ординаторскую.
– Ой, Верочка, что с тобой? – окликнула меня та, окинув оценивающим взглядом. – Не выспалась, что ли?
Я коротко кивнула, не желая вдаваться в подробности.
– Артур Гагикович уже на обходе, – продолжила Марина, кокетливо поправляя причёску. – Он спрашивал про тебя.
Я вздохнула. Артур – молодой терапевт, пользовался взаимной популярностью у женской половины коллектива. Ко мне он тоже проявлял интерес, но скорее из упрямства пробить мою крепость.
Зря. Пока у меня был Влад, другие мужчины априори не существовали. А теперь и подавно. Разбивать себе сердце я никому не позволю.
Взяв назначения, отправилась в палату для VIP-пациентов. Сегодня туда поступила новенькая. Мне необходимо было уточнить некоторые неточности, которые заметила в записях её карты.
Угу. Радмила Модестовна Аверина. Дама весьма преклонных лет.
В палату вошла лучезарно улыбаясь, с намерением приободрить старушку. Но всё пошло не так.
– Что это за помои? – увидев меня завопила весьма ухоженная пожилая женщина, размахивая руками. Я успела заметить, что эти руки в голубых венах, ухожены: на аккуратных ногтях – идеальный маникюр. И волосы уложены так, словно она только что вышла из салона парикмахерской. – Это вы называете кашей? Да я такое даже бродячей кошке не дам! – Она артистично приложила ладонь к груди.
– Радмила Модестовна, это диетическая каша, – попыталась я успокоить пациентку. – С вашим заболеванием назначено именно такое питание. Я вот, хотела уточнить, – открыла карту, но договорить не успела.
– Диетическая? – побагровела она, опасно сверкая глазами. – Да у неё вкус отвратный! Попробуйте сами, прежде чем приносить такое. Мой сын отвалил вам столько денег, чтобы вы меня этими помоями кормили?!
Прежде чем я успела ответить, Радмила Модестовна оттолкнула столик от себя. Он полетел в мою сторону. От удара о моё бедро чашка с какао опрокинулась и вылилась на мой новенький костюм!
– Ах! – вскрикнула я, отскакивая в сторону.
– Милочка, что вы стоите, как истукан? – продолжила возмущаться она. – Идите, позовите мне Льва Александровича. Немедленно!
Работая в частной клинике, я насмотрелась на разных пациентов. Но такую истеричку видела впервые.
Прикусив губу, чтобы не сказать ей что-то резкое, я подняла с пола треснутую чашку и поспешно покатила столик к двери. Кто знает, может, ей в голову взбредёт и кашу мне вылить на голову?
– Радмила Модестовна, я закажу вам другой завтрак, – обернулась, отойдя на безопасное расстояние. – Но пожалуйста, прежде, чем буянить, скажите о своих предпочтениях. У вас наверняка уточняли, что вы обычно едите у себя дома.
– Чёрта с два спрашивали! – казалось, мои слова разозлили её ещё больше. – Сынок, будь он неладен, специально меня сюда привёз. Хочет, чтобы отравилась тут, – вздёрнув острый нос, скрестила на груди руки. – Пусть заведующий зайдёт сейчас же. В противном случае я еду домой!
Прикрывая пятно на костюме, заглянула в кабинет Березина и сказала, что его срочно ждёт пациентка в VIP палате.
– Вера, что случилось? Ты сегодня сама не своя, – совсем не вовремя пристал Артур.
– Всё в порядке. Просто не выспалась, – отмахнулась я.
– Не похоже, – нахмурился он. – Что, Аверина настроение испортила?!
– Да, она в том числе, – вздохнула я.
– Не бери в голову, радость моя! Хочешь, помогу? Массаж сделаю – просить потом станешь.
– Иди ты! – огрызнулась я, ныряя за дверь ординаторской, чтобы оставить карту.
Там салфеткой попыталась протереть пятно, но получилось ещё хуже. Только размазала.
А сменный костюм я забрала домой, чтобы постирать, и благополучно вчера забыла о нём.
– Клепикова, вот ты где… Тебя Березин ищет, – заглянула в кабинет Марина Евгеньевна, дежурная медсестра из хирургического отделения.
Побрела к нему, чувствуя недоброе, и не ошиблась.
Глава 6. Послать всех на ...?
Березин был в ярости. Оказывается, Радмила Модестовна умудрилась не только облить, но и пожаловаться на меня, обвинив в грубости и хамстве.
– Вероника! Что за безобразие? – кричал Березин, сверкая очками. – Вы забыли, где работаете? Этих пациентов облизывать надо, а вы нравоучения читаете. Вы в своём уме? Язык за зубами держать не умеете? Так, я научу! Получите голый оклад без премии, сразу уважением к пожилым проникнетесь!... – орал он на меня, а я смиренно сверлила пол взглядом, сжимая изо всех сил зубы, чтобы не послать его вместе с клиникой и бесстыжими пациентами. Но нельзя! Без характеристики с прежнего места работы я могла устроиться, только судно из-под лежачих больных выносить за мизерную плату.
– И что это за вид? – Лев Александрович, наконец, устал кричать и увидел пятно на моём костюме. – Сейчас же переоденьтесь! Не позорьте меня перед больными…
Я попыталась объяснить, что это Аверина только что облила, но он не слушал.
– Немедленно переоденьтесь! И чтобы я вас больше в таком виде в стенах моей клиники не видел!
Выскочила от него в полном отчаянии. Во что я могла сейчас переодеться? Если только в магазин ехать. Но за час бы я не уложилась…
На помощь пришла добрая санитарка, Люба. Она предложила свой халат. Правда, он был на два размера больше, и я выглядела в нём как баба на чайнике, но зато заведующему не к чему было бы докопаться.
Облачившись в безразмерное одеяние, я поспешила в ванную комнату, чтобы застирать злополучное пятно. Затем я намеревалась повесить костюм на балконе и после обеда при любом раскладе он был бы уже сухой.
Но, видно, наступила череда неудач: пройти незамеченной у меня не получилось. Дверь кабинета заведующего распахнулась как раз тогда, когда я проходила мимо.