Я первым среди журналистов упал на землю, услышав над головой свист пуль. Некоторые мои тугие на ухо коллеги начали было смеяться надо мной, даже крутили пальцами у висков. Но потом случилось невообразимое. Огонь резко усилился, и вдруг вся толпа — журналисты, военные, полиция — «ломанулась» в сторону Минобороны, под прикрытие глинобитных дувалов (заборов). В общей давке под свист пуль и прогремевшие разрывы гранат подствольников я попытался вытащить застрявший между рядами матерчатый кейс от компьютера с фотоаппаратом. Но этого мне сделать не удалось, так как стулья валились и ломались под ногами бежавших людей. Видеокамера висела на руке, и я решил оставить опасное место, простреливаемое с двух сторон — и боевиками, и охраной, даже потеряв агентский фотоаппарат. Кто-то в суматохе двинул мне ногой в челюсть, и мой передний зуб сломался. В свалке я также повредил ногу, изуродовал новые джинсы и порвал модные макасины.
Потом перебежками мы с группой военных, потерявших в суматохе боевое знамя, двигались вдоль дувала, а перестрелка все усиливалась. Бежать без оружия было как-то непривычно и очень неприятно. Нас обгоняли первыми сбежавшие с парада пограничники в камуфляже, военные в парадной форме, в руках у некоторых из которых были знамена. Это был театр абсурда, во время которого в моем кармане зазвонил телефон — меня поздравлял с юбилеем мой друг ветеран Афганистана Андрей Павлюков. Услышав в трубке звуки перестрелки, он все понял и, пожелав мне здоровья, посоветовал беречь себя и не геройствовать. Потом стали названивать с работы из Москвы, рассказывая мне о происходящем в изложении агентства «Рейтер». Я намеревался передать информацию чуть позже, когда отдышусь: в 50 лет я вдруг осознал, что скоростные спурты уже не для меня — сильно ломило спину, да и к тому же я задыхался.
Боевики стреляли с двух направлений — из арендованной накануне квартиры неподалеку от стоящей на холме крепости Балахисар, а также с крыши угловой новостройки на проспекте Майванд. Как впоследствии рассказывали представители ГУНБ, на парад хотела прорваться группа боевиков в «жилетах смертников», но была вовремя нейтрализована. Отстрелял боевиков на крыше здания на Майванде квалифицированный пулеметчик-снайпер, прямо с трибуны, откуда иностранные гости — кто бегом, а кто и ползком «линяли» с праздника. Помощник посла с женой не успел пройти к трибунам, когда началась пальба. Он быстро развернулся и уехал в дипмиссию. А присутствовавший среди гостей советник посольства Павел Ершов перед тем, как покинуть праздник, все же успел отснять на свой мобильник некоторые кадры бегства с парада афганских военных.
В рядах почетных гостей мероприятия были потери — погиб хорошо относившийся к русским депутат афганского парламента, семья которого жила в доме напротив нашего посольства, и еще три человека, включая ребенка. Одиннадцать человек получили ранения. Депутату пуля попала в живот, он скончался от кровопотери. Примечательно, что многие офицеры афганской армии, в том числе начальник управления парламентских связей МО генерал Азими, не дрогнули и остались сидеть на трибунах.
Добежав до комплекса Минобороны под свист пуль, я попросил афганских офицеров вывезти меня в город, но они были сильно заняты и отослали меня шагать своим ходом. Дойдя среди прочих до гостиницы «Кабул-Серена», я вроде бы успокоился. Но у не участвовавших в инциденте полицейских, которые охраняли отель, по всей видимости, начался «поствоенный» синдром. Обкурившиеся чарса (гашиша) афганские стражи порядка положили меня и адъютанта и телохранителя Азими, спецназовца Абдуллу, который был одет в европейский костюм, под стволы, заподозрив в нас террористов. О том, что полицейские были «под дымком», свидетельствовали красные белки их глаз. Двое экзальтированных полицейских, подбежав к нам на расстояние 10–15 метров, опустились на колени, положив заряженные АКМ на бетонные заграждения. Они заставляли нас вставать и садиться на асфальт, поднимать и опускать руки. У одного из них подбежавший офицер выбил из рук автомат, когда тот уже приготовился по нам стрелять. Я мысленно попрощался с жизнью, подумав в тот момент: это воздаяние за все мои прегрешения. Дьявол смеялся надо мной, предлагая испугаться смерти аккурат в день моего 50-летнего юбилея. Испугался ли я? Не особенно, но все же было очень досадно помереть именно в этот день.
Абдуллу отпустили, но он встал рядом, пытаясь меня освободить из плена и увести подальше от гостиницы, демонстрируя свое удостоверение. Я же продолжал сидеть на асфальте, засунув видеокамеру за пояс джинсов. Сколько бы это продолжалось, никому не известно. Абдуллу в результате прогнали, и я остался один. Правда, убегавшие с парада другие люди пытались объяснить обезумевшим полицейским, что я российский гражданин, но, когда автомат наставляли на них, они просто отходили в сторону. Что было на уме у полицейских, непонятно. Ситуацию спасло лишь то, что за моей спиной на башне здания охраны президентского дворца сидели местные работники ГУНБ. Убедившись, что я не террорист, а гражданин России, они дали приказ полицейским меня отпустить.
Я ушел с площади Пуштунистана, пробираясь задворками к улице Вазир Акбар Хан. Двигался от «колючки» до «колючки», где стояли посты службы МГБ. Когда я уже проделал половину пути, по улицам, гудя сиренами, начали носиться полицейские автомобили с установленными на них пулеметами ПК. Чего доброго, могут и пристрелить, подумал я, решив найти убежище у контрразведчиков и остановившись по странному стечению обстоятельств у специзолятора бывшего ХАД, где в «советские» времена содержались осужденные военнопленные террористы.
Охранявший здание вооруженный сотрудник спросил, зачем я сюда пришел. Я сбивчиво объяснял, но он уже все понял и крикнул: «Эй, Саидулла, к тебе пришли твои товарищи!» Подошел еще один человек с автоматом, который сильно хромал. Оказалось, что первый охранник из моджахедов, а хромой — из бывшей Службы государственной информации. Судьба распорядилась так, что теперь они служили здесь вместе. Они принесли мне воды, угостили сигаретой, расспросили о том, что произошло на площади парадов. Мы говорили, вспоминали прошлые времена. Все понимали, что было значительно лучше, и наши парады никто и никогда не разгонял.
— Н-да, сегодня мы крупно обгадились, — сказал мне один из собеседников.
Дождавшись, пока сирены полицейских автомобилей стихнут, я попрощался с приютившими меня контрразведчиками и доковылял до своей машины. Впервые за все время командировки я был по-настоящему рад, что живу не в городе, а в посольстве. После того как я пришел в себя после пережитого, открыл Интернет и прочитал поздравление от моих друзей, размещенное на интернет-портале Artofwar.net.ru. Приведу его текст в полном объеме:
«Боевики экстремистского движения «Талибан» совершили попытку покушения на президента Афганистана Хамида Карзая, обстреляв его на военном параде в столице страны в воскресенье. «Трое наших боевиков погибли, еще троим удалось скрыться. В ходе обстрела использовались автоматическое оружие и реактивные гранаты», — сообщил представитель движения «Талибан» Забиулла Моджахед. Посол Великобритании сэр Шерард Каупер-Коулс поделился впечатлениями от происшедшего: «Все началось после салюта. Я увидел взрыв и облако пыли слева от места проведения парада. Затем услышал звуки выстрелов из огнестрельного оружия. После небольшой суматохи мой охранник вынес меня с места происшествия»… Андрей Грешнов свое пятидесятилетие встретил под звуки разрывов и автоматные очереди — нормальный день рождения нормального мужика. Счастья, здоровья, удачи, везения и благополучия тебе — ГРЕШНОВ АНДРЕЙ…»
После злосчастного парада ответственность за его обстрел захотели взять на себя сразу все экстремистские движения, включая «Исламскую партию Афганистана» Гульбеддина Хекматиара. Но в реальности нападение осуществили все же талибы. Представительство Международного комитета Красного Креста в Кабуле через несколько дней передало представителям радикального движения «Талибан» тела четырех боевиков, убитых афганскими силами безопасности во время перестрелки на параде. Ранее талибы предлагали в обмен на тела соратников отпустить на волю члена комиссии по национальному примирению провинции Газни, взятого в заложники 31 мая. Представитель движения Забиулла Моджахед подтвердил факт получения тел своих соратников. Об освобождении заложника ничего не сообщалось.
Спустя полмесяца после парада Независимый исследовательский центр Brookings Institution не без основания признал Афганистан самой опасной страной в мире. Сотрудники института изучили государственное устройство 141 развивающейся страны. Печальное лидерство досталось Сомали (общая оценка — 0,52). Из-за гражданской войны в африканской стране с 1991 года до недавнего времени не было действующего центрального правительства. Параметры политики и экономики были оценены минимально — 0, безопасность — 1,37, социальное обеспечение — 0,70. Валовый национальный доход на душу населения в год составил всего 226 долларов США. На втором месте — Афганистан (1,65), самая опасная страна в мире. Постоянные военные конфликты и отсутствие контроля на значительных территориях обеспечили нулевой коэффициент безопасности и социальной защиты жителей государства. Показатели экономики и политики страны составили 4,51 и 2,08 соответственно, валовый национальный доход был равен 271 доллару…
Слухи о российском вторжении
На фоне провала военного парада в Кабуле, показавшего, насколько в перегруженном иностранными войсками Афганистане слаба реальная система безопасности, некоторые иностранные СМИ, в основном британские, вероятно от отчаяния, начали распространять слухи о том, что за срывом этого мероприятия стоят спецслужбы России. Используя старые как мир приемы спецпропаганды, они стали распространять слухи о том, что Российская Федерация готова ввести на юг Афганистана контингент своих войск для того, чтобы помочь натовцам в борьбе с терроризмом. Понятно, что СМИ откровенно лгали, но развенчать эту ересь все-таки пришлось, так как забеспокоились некоторые депутаты афганского парламента, настроенные к нам отрицательно. Я попытался остудить их пыл мнением их же многоуважаемого коллеги.