— Минпрос практически силой выселяет русскоговорящих студентов из общежитий, хочет забрать у них производственную базу обучения. На месте техникума, который готовит специалистов по четырем специальностям — электриков, автомехаников, технологов машиностроения и дорожных строителей, — действующая власть строит на деньги США и Всемирного банка институт менеджмента и управления. Минпрос хочет запретить здесь русский язык, хочет, чтобы все студенты и преподаватели говорили бы только по-английски. Но зачем Афганистану, где почти все предприятия лежат в руинах, англоговорящие менеджеры и управленцы? Чем они собираются управлять, — посетовал директор техникума.
Пришедшие в «кабинет» директора афганские преподаватели и специалисты почти все в свое время учились в СССР. Они с горечью рассказывали, какие трудности им приходится преодолевать, чтобы готовить востребованные афганской экономикой кадры.
— Мы ведем преподавание всех дисциплин на русском и афганском языках, отдавая дань исторической традиции. Раньше, в 80-х годах, каждую группу вели один афганский и один советский преподаватели, но теперь нам в наследство остался вот только этот русско-афганский учебник, — с горечью рассказал преподаватель русского языка Саид Дауд, протянув мне истрепанную книгу, отпечатанную в советской 7-й типографии «Искра Революции». — У нас всего два таких учебника, да и те мы получили в дар от Кабульского государственного университета. Мы размножаем учебное пособие на ксероксе, платим за это деньги из своих крошечных зарплат, но зато наши ребята могут учить русский язык, — сказал он.
По данным руководства техникума, с уходом советских специалистов была утрачена вся документация на объекты жизнеобеспечения комплекса — систему водоснабжения, энергообеспечения и канализацию.
— Мы ходим по разрушенным щитовым комнатам, видим большое количество полузаваленных камнями люков, но не знаем, что находится в них и под ними. Я помню, что раньше канализационные отходы насосами перегонялись в отстойники, а оттуда после переработки на сельскохозяйственные бахчи в отроги гор. Я помню, что раньше из этой щитовой советские специалисты управляли всем энергоснабжением комплекса, что была котельная, что здесь была жизнь. Сегодня у каждого общежития стоят свои мини-котельные, канализации нет и в помине, — посетовал Абдул Хак. — Помимо этого Минпрос отобрал у нас три из четырех общежития и отдал их студентам и преподавателям института управления и менеджмента. Одно общежитие мы просто отбили у них силой и держим там оборону, — заявил он.
— Дела у Минпроса с институтом менеджмента идут тоже не блестяще. Сначала они планировали, что преподавать в нем будут американские и европейские специалисты. Но на ту зарплату, которую они были в состоянии предложить, сюда приехали работать только 35 пакистанцев. Даже индийские специалисты отказались жить в этих развалинах. Мы помним то светлое время, когда наш городок был заполнен советскими людьми, когда у нас работали спортивный зал, просторная бесплатная столовая, бассейн, кинозал, была огромная библиотека, когда в производственных зданиях и учебных классах были стекла, стояли современные станки. А сейчас у нас остались только запчасти для одного фрезеровочного станка советского производства, а те старые станки, что вы видели в мастерской, нам подарили немцы. Россия нам пока не помогла ничем, — рассказал директор техникума. — Мы хотим от России как правопреемника СССР очень немного. Во-первых, мы были бы очень признательны, если россияне через наш МИД надавили бы на афганское министерство с тем, чтобы нас не лишили и тех остатков техникума, которыми мы располагаем сегодня. Во-вторых, чтобы нам прислали из России современные учебные пособия и, в-третьих, чтобы хоть изредка наших преподавателей посылали на краткосрочные курсы переподготовки в Россию. На большее мы и не смеем надеяться, — сказал руководитель техникума.
Пройдя по территории ПТУ, я запечатлел на фотокамеру то, что осталось от некогда передового и практически единственного в своем роде афганского профессионально-технического учебного заведения, пообещав афганцам, что в России узнают об их бедственном положении. Провожать нас высыпали почти все, кто, вопреки всем невзгодам, продолжал здесь работать, включая русскоговорящий обслуживающий персонал. Здесь даже дворники и кладовщики говорили по-русски. Афганцы по-прежнему видели в нас советских людей, не понимая произошедших в мире общественно-политических трансформаций.
К счастью для замерзавших в своем здании без стекол афганских «технарей», в конце декабря в Кабул прибыла делегация Минобрнауки для обсуждения с руководством КАМТ путей оказания помощи этому учебному заведению. В одном из членов делегации я с радостью узнал Назима Джунусова, с которым судьба сталкивала нас в 80-х годах, когда он служил здесь военным переводчиком. Но импульсивного Назима знал не только я, но и один из моих малочисленных «недругов», получивший в народе прозвище Человек С Фонариком, который попытался окольными путями узнать о моих еще советских «скелетах в шкафу», используя инсайдерскую информацию. Но этот деятель, кстати, тоже служивший в свое время в ДРА переводчиком, был не очень умен и даже наивен в своем стремлении что-то выведать обо мне через моих приятелей. Были люди и хитрее его, пытавшиеся использовать Назима в этих же целях в 80-е. Но он был парнем бесхитростным и прямым, а потому после бутылки виски, выпитой с ним и советником посольства Андреем Вадовым в отеле «Интерконтиненталь», все мне о безудержном любопытстве этого человека и рассказал. К огромному сожалению, в тот день я видел Назима в последний раз в жизни и больше не увижу никогда.
О спорт, ты мир?
Ежегодно весной в российском посольстве проводился неофициальный чемпионат мира по мини-футболу среди команд зарубежных диппредставительств, международных организаций и воинских контингентов, входивших в состав ISAF. Однодневная американская «олимпиада» хотя и была приятным событием, но не шла с ним ни в какое сравнение. К нам гражданские и военные иностранцы приезжали как на праздник. Помимо покрытого тартаном идеального футбольного поля их всегда ждали толпы наших болельщиков, украшенные флагами государств-участников трибуны, стенды с фотографиями бомбардиров и интересных моментов игр прошлого чемпионата. Независимо от итога игр гостей всегда в конце ждало обильное угощение — чай с пирогами и бутербродами, а итальянцев наши ребята так полюбили, что к их приезду выставляли на праздничные столы коробки с дефицитным импортным пивом. У «Скуадры Адзурры» в Кабуле было две команды — гражданская и военная. Так как итальянские вояки приезжали к нам, никого не стесняясь, на своих броневиках с установленными на них немецкими пулеметами МГ, и при этом давали взрослым и детворе полазить по ним внутри и снаружи, они были самыми желанными гостями.
Чемпионат 2009 года в связи с очень ранней и теплой весной открылся 28 февраля товарищеским матчем сборных России и гражданской команды Италии, который проходил при значительном скоплении болельщиков — россиян, итальянцев и других иностранных гостей. Первый тайм сборная России, одетая в белые майки, отыграла на подъеме и закончила его со счетом 3:0 в свою пользу. И второй тайм начался с забитого капитаном нашей сборной Олегом Михайловым гола. Однако после короткого совещания, проведенного тренером «Скуадра Адзурры», итальянцы обрели «второе дыхание» и принялись «расстреливать» ворота россиян, вратарь которых творил чудеса, вытаскивая «неберущиеся» мячи и совершая при этом немыслимые пируэты. Фантастическим по красоте голом в падении и перевороте итальянский нападающий Фабио поставил жирную точку в спортивном споре россиян и их гостей. Мяч пушечным ядром влетел в «девятку», и матч закончился со счетом 6:5 в пользу «голубых».
Предыдущий чемпионат 2008 года по футболу выиграли россияне, вырвав победу в нелегких сражениях у сборных Италии и Евросоюза. Однако первый матч в рамках нынешнего чемпионата показал, что легкой победы в этом году ждать не приходилось и что его выиграет команда наиболее выносливых футболистов. Разреженный горный воздух, в котором ощущалась резкая нехватка кислорода, заставлял падать игроков прямо на поле от усталости и перегрузок.
Но уже спустя неделю сборная посольства России обыграла сразу две итальянские команды, которые прибыли к нам на бронетранспортерах и бронированных внедорожниках. В тот весенний день их появление, как всегда, стало для всех нас праздником, ведь веселые черноволосые парни приезжали в гости не столько для игры в футбол и завоевания почетного кубка, сколько для простого человеческого общения. Официальных чемпионатов с графиком игр в Афганистане не проводилось: любая утечка информации о датах встреч могла стать роковой, так как в стране шла война, в том числе и террористическая. Сборная итальянского посольства в голубых майках в минувшую субботу уже обыграла сборную РФ со счетом 6:5 на открытии футбольного сезона 2009 года, и ей предстояло выдержать ответный матч. Итальянские же военные, одетые в черную спортивную форму, решили сразиться со своими соотечественниками, а заодно показать класс игры россиянам.
Сняв бронежилеты, сложив оружие в бронетранспортеры и внедорожники, итальянцы вышли на поле для разминки. Пока на площадке шли приготовления к матчу, водители итальянских противоминных броневиков объясняли мне устройство бронетранспортера фирмы IVECO. Это, по их мнению, была по-настоящему надежная бронированная машина с дополнительным бронелистом под днищем, который должен был выдерживать взрыв стандартной противотранспортной мины. Впереди на БТР был закреплен массивный стальной крюк — приспособление для обрыва проводов и растяжек, которые могли встречаться на пути колонн, травмируя сидящего за верхней турелью пулеметчика. Итальянцы, как и россияне, — люди довольно суеверные. На фаркопах двух из трех боевых машин были закреплены «на удачу» найденные в ходе боевых операций конские подковы.
Молоденький лейтенант-парашютист, как в Италии принято называть десантников, говоривший со мной по-английски, очень обрадовался, когда я ему рассказал, что Италия стала первой страной, куда я поехал в зарубежную туристическую поездку еще в 80-х годах. Ему очень понравилось, как я выговаривал запомнившееся мне название итальянской денежной купюры «чинкванте милле лира». Спецназовец, посетовав на то, что лир уже нет, а есть только евро, рассказал мне, что в Афганистане служат, как правило, дети из бедных семей, которые живут в пригородах крупных мегаполисов. Они хотят приобрести в армии бесплатную профессию. Полазив по IVECO, я высказал командиру десантников свое мнение — броневик был тесноват, приборы и всякое железо располагались в считаных сантиметрах от лица водителя. Случись что, и бронетранспортер мог превратиться для него в готовый стальной гроб. Он, смеясь, парировал, сказав, что они не такие пухлые, как я. Парнишка мне понравился своей открытостью, и я подарил ему старую афганскую пограничную панаму с красной звездой. После матча его товарищи пытались отобрать подарок — всем хотелось сфотографироваться в этом головном уборе и отправить фотографию на родину родственникам.