Трудно судить, имел ли право домашний пес применить в данном случае этот страшный волчий прием, после которого остается лишь догрызть сбитого с ног противника… Впрочем, квалифицированный адвокат отмазал бы Ратмира играючи: парой цитат из Джека Лондона и ссылкой на память предков.
К счастью, помощь юриста впоследствии так и не понадобилась — передние лапы таранили пустоту. Уму непостижимо, но оба столь неповоротливых на вид незнакомца успели открыть дверь, выскочить наружу — и, что уж совсем невероятно, захлопнуть ее за собой.
Глава 4. ПЕС УЧЕНЫЙ
В конце рабочего дня, приняв душ и переодевшись, Ратмир по обыкновению заглянул в приемную проститься с начальством по-человечески, но был задержан.
— Зайди, пожалуйста, — покряхтывая и пряча глаза, сказал директор. — Разговор есть…
— Надолго?
— М-м… Пожалуй, да.
У секретарши разочарованно вытянулось личико. Было ясно, что интимному замыслу, возникшему в «Собачьей радости», если и дано осуществиться, то никак не сегодня. Ратмир повернулся к Ляле — и виновато развел кистями натруженных рук. Конечно, он имел полное право послать Рогдая к чертям собачьим, поскольку часы показывали уже пять минут седьмого, однако, помимо служебных обязанностей, существует еще и элементарная вежливость.
Пришлось войти.
Вот уже третий год Ратмир служил в фирме «Киник» — и тем не менее каждый раз испытывал легкое потрясение, обнаружив в конце рабочего дня, что ростом хозяин на пару сантиметров ниже его самого, что не такой уж он большой — скорее располневший, да и всемогущество этого удивительного человека съеживалось до вполне обозримых и довольно скромных размеров Потрясение неизменно отзывалось острым разочарованием, что в свою очередь вело к некоторой сухости отношений между сотрудником и работодателем.
— Присаживайся… — со вздохом молвил Рогдай Сергеевич.
Ратмир присел и тут же, невольно поморщившись, взялся за ушибленный бок, которым он пару часов назад вмазался с маху в захлопнутую теневиками дверь. Хорошо еще развернуться на лету успел!
— Газетку-то — покажи… — сказал директор, воссевши напротив.
Ратмир достал и подал ему все тот же поврежденный номер «суслика». Глава фирмы водрузил на кончик носа очки в тонкой платиновой оправе и углубился в интервью. Лицо его, поначалу скорбное, вскоре смягчилось, подобрело.
— Славно, славно… — пробормотал он. Потом взглянул на Ратмира поверх линз. — Коньячку не желаешь?
— Нет, спасибо…
Директор уважительно кивнул и не стал настаивать. Дочитав, удовлетворенно сложил газету, потрогал сквозные дырки.
— Следы клыков, однако… — глубокомысленно заметил он. — Интересно: чьих? Для терьера челюсти слишком широки, для мастиффа узки… — Снял очки и выжидающе посмотрел на Ратмира.
Тот молчал.
— М-да… — сказал наконец директор, возвращая газету. — Интервью с самим собою — и то не пощадил. А ведь знал, наверно, что не просто бумажка…
— Служба, Рогдай Сергеевич… — напомнил Ратмир.
— Служба… — опечалившись, повторил тот. Усмехнулся, крутнул головой. — Знаешь, Ратмир… — сообщил он как бы но секрету. — Если, не дай бог, придется когда-нибудь сокращать штаты, имей в виду: тебя я уволю последним… Во всяком случае, одним из последних. Где-то между Львом Львовичем и Гариком…
— Вы мне льстите, Рогдай Сергеевич… — с утомленным видом потирая висок, сказал Ратмир.
— Нет, — бросил тот. — Не льщу. Вспомни хотя бы ту разборку с «Канисом» — из-за госзаказа… Честно тебе скажу, ни на что не рассчитывал. То есть вообще ни на что! Ну сам прикинь: кто мы и кто они! Как увидел этого их Джерри — ну, все, думаю, конец моему Ратмиру… А хорошо ты его в тот раз порвал!
— Сейчас бы и вовсе загрыз, — мрачно изронил Ратмир
— Верю, — в тон ему отозвался директор. — На людей вон уже бросаешься… Не понравились они тебе, что ли?
Глаза их встретились — и надолго.
— Вам, — пояснил Ратмир по истечении нескольких секунд — Вам, а не мне, Рогдай Сергеевич… Вероятно, вы не в курсе, но существует такая тонкость: пес в большинстве случаев смотрит не на человека, а на хозяина. Как к этому человеку относится хозяин. Я ведь еще на лестнице почуял, что не нравятся вам эти двое…
— И поэтому бросился?
— Разумеется!
Директор издал досадливый рык, ударил ладонями по столу и тяжко поднялся на ноги.
— Нет, без поллитры с тобой все-таки говорить невозможно! — объявил он в сердцах. Открыл бар, выставил на стол извечную пару хрустальных наперсточков и крепко початую бутылку контрабандного чумахлинского коньяка.
Пришлось употребить.
— Ну и что ты кому доказываешь? — опрокинув стопку, с жаром заговорил Рогдай Сергеевич. — Ты все уже всем доказал! Ты — пес. Пес, каких мало. С большой буквы «П». Но головой-то думать… Погоди! Не перебивай!.. Знаю, что ты ответишь: собаки не думают, у них инстинкты…
— Ну, не совсем так… — недовольно начал Ратмир.
— Да помолчи же ты наконец! — взвыл директор, и на какое-то время в кабинете действительно установилась тишина.
— В собачью-то шкуру влезаешь лихо… — тяжело дыша, упрекнул Рогдай Сергеевич. — А ты в мою влезь попробуй! Вот наехали на Льва Львовича… Между прочим, правильно наехали — долги платить надо. То есть правы не мы. Правы они! Я в этой сучьей ситуации пытаюсь развести все по понятиям — и тут появляешься ты с раззявленной пастью! А если бы тяпнул, не дай бог? По судам бы ведь затаскали!.. — Налил-махнул еще одну стопочку и, переведя дыхание, продолжал: — Короче! К чему я веду-то?.. — Голос его плавно сошел на низы, исполнился укоризненной теплоты. — Служба службой, Ратмир, а в глубине души нужно все-таки оставаться человеком… То есть хотя бы соображать, что делаешь! — Рогдай Сергеевич с вызовом взглянул в глаза, развел руками. — Да, вот такой я, прости, прозаический, грубый, вторгаюсь в твое высокое искусство, но… так же тоже нельзя, пойми! Бок-то болит небось? Ратмир ощупал ребра.
— Терпимо…
— А когда в дверь вмазался?
— Вообще ничего не почувствовал. В образе был… Рогдай Сергеевич скорбно сложил губы, покивал.
— Ладно, — утешил он. — Оформим как производственную травму… А о том, что я тебе сейчас сказал, ты все-таки подумай.
Расстались, впрочем, вполне дружески.
Сойдя по лестниие в крохотный темный холл и расписавшись в журнале у охранника, Ратмир поискал глазами изящный Лялин росчерк и обнаружил его на предыдущей строчке. Ждала двадцать минут, потом, надо полагать, отчаялась и ушла. Совсем досадно… Телефон ей, что ли, сотовый купить со следующей получки?
— Ну вы им дали, Ратмир Петрович! — с уважением, чуть ли не подобострастно молвил охранник, принимая журнал. — Как они от вас в дверь-то, а?.. Любо-дорого посмотреть… — Метнул опасливый взгляд в сторону пролета. Там, как и следовало ожидать, никто из руководства не маячил, тем не менее страж на всякий случай притушил голос. — Сильно ругали? — сочувственно осведомился он. — А то что-то долго вы…
— Так, пожурил слегка… — устало отозвался герой дня. — Даже вон ушиб оплатить обещал. И потом мне ведь к выволочкам не привыкать…
Охранник покивал, погрустнел.
— Да-а… — с некоторой завистью протянул он. — Конечно, вам-то проще, Ратмир Петрович. Прикинулись — и вперед! Знать ничего не знаю, ведать не ведаю… А тут… — Охранник в сердцах бросил журнал под крохотный жестяной светоч на трубчатой изогнутой ножке. — Натравили двух шавок каких-то! Да я бы один их скрутил! Тявкнуть бы не успели… А начальство говорит: не моги! Стой и смотри на них, на волков позорных… — Скривился плаксиво и постучал себя кулаком в камуфлированную грудь. — Обидно, Ратмир Петрович! Аж выть хочется!..
Ратмир ободряюще потрепал его по холке, утешил бедолагу, как мог, и уже двинулся к едва не выбитой сегодня двери, когда в спину последовало жалобно:
— Ратмир Петрович…
Обернулся.
У охранника был несколько смущенный вид.
— Я вот думаю, Ратмир Петрович… может, мне тоже в псы податься, а? Или поздно уже?..
Ратмир хмыкнул, озадаченно выпятил челюсть.
— Да тут дело в общем-то даже не в возрасте…
— Понял… — мрачнея, проговорил охранник. — Тоже, что ли, по блату?
— Ну не то чтобы по блату, — уклончиво молвил Ратмир. — Во-первых, нужны способности, внешние данные…
— Талант! — благоговейно присовокупил страж.
— Можно сказать и так… Потом выучка, диплом. Ну и… желательно родословная…
— Родословная?
— Желательно, — повторил Ратмир. — Без нее на хороший поводок не возьмут, даже и не надейся. В лучшем случае будешь где-нибудь склад охранять… Хозяевам-то хочется, чтобы собака была чистых кровей, от титулованных производителей… Ну не от Рюрика, понятно, не от Гедемина, но хотя бы от Николая Романова. Гильдия служебных псов — она ведь как возникла-то? На базе дворянского собрания…
— А вы, Ратмир Петрович? — с трепетом осведомился охранник
— Согласно аттестату, — охально осклабившись, сообщил тот, — я — последний представитель древнего рода князей Атукаевых…
— А-а… — с облегчением протянул страж, тоже расплываясь в глумливой ухмылке. — Поня-атно… А я, главное, думаю откуда столько в Суслове дворян?.. — Что-то, видать, вспомнил, встревожился: — Ну а Лев Львович спасибо-то хоть сказал? Вы ж его, считай, у этих волчар отбили…
— Да нет, конечно… — буркнул Ратмир, берясь за дверную ручку. — Вильнул хвостом — и за порог…
— Вот люди! — с горечью подвел итог охранник.
Поскольку в кабинетном баре Рогдая Сергеевича по давней традиции имелось все, кроме закуски, Ратмир решил по дороге домой завернуть в «Собачью радость» и выровнять самочувствие чашечкой хорошего кофе. Народу в сводчатом погребке набилось уже порядочно, зато все были свои. Ратмира сразу же окликнули. Из вороха газет выглянули вздернутые бровки и жесткая бородка симпатяги Боба. Приблизившись, Ратмир увидел, что за тем же столиком расположился и косматый мрачный кавказец Тимур по кличке Тамерлан.
Поприветствовав его крепким рукопожатием, Ратмир сел на свободный табурет, подозвал официанта. В ожидании капучино огляделся, прислушался.