– У тебя же есть любимый мужчина, – заметил Густав.
– Да. Но я не об этом. Твоя жизнь на самом деле бесконечна, как мне кажется. С тобой ведь все время что-то происходит. А мы тут проживаем один и тот же день, раз за разом.
– Я заметил. Но у странников тоже не все так сладко. К примеру, едешь, и каждый день одно и то же – руль, сиденье, приборная панель, ветровое стекло…
– Ну, а ведь за ветровым стеклом всегда что-то новое? Я ведь права? – Вика нетерпеливо топнула ногой, как маленький ребенок, которому требуется подтверждение его доводов и догадок.
– Это да.
Густав кивнул и начал тщательно смывать моющее средство. Крови больше нигде не осталось, вымытая часть квадроцикла блестела на солнце, как улыбка самого счастливого на свете человека.
– Этому-то я и завидую. Я же никогда не видела мир, тот внешний мир, что за пределами Тисок. Порой я вдруг осознаю, что никогда и не увижу, что это мой предел и моя судьба.
– Знаешь, чем дольше я нахожусь с вами, тем больше думаю точно так же, – сказал Густав. – О себе, конечно же, как о некоем зверьке, попавшем в западню. И мне хочется побыстрее отсюда вырваться. У меня нет любимой женщины, нет настоящих друзей, одни приятели. Но у меня был корабль – мой дом. И я верну его обратно, совсем скоро. Если есть желание, то я возьму тебя с собой, и ты увидишь мир. В нем нет ничего особенного, поверь мне, в основном он страшен, пуст и сер, но ты, по крайней мере, узнаешь хоть что-то новое.
Густав произнес эту тираду и вдруг понял, что тем самым взял на себя еще одно обязательство. А ведь их уже накопилось достаточно много. Марков, маленький мут и вот теперь еще Вика. Троим поместиться в кабине можно, еще куда ни шло, но корабль вряд ли выдержит четверых. Впрочем, мут и Вика наверняка не примут его предложение – так ему почему-то казалось.
Но встревожило и удивило странника совсем другое: он приглашал к себе в корабль абсолютно разных, мало знакомых ему людей. Обещал им показать мир и защитить, что само собой разумеется. Могло ли такое случиться с ним раньше? Естественно, нет. Сколько раз корабль странника оставлял за собой в клубах пыли людей, просивших подвезти или помочь? Но для них у Густава не находилось времени, и не возникало у него желания пообщаться с ними, узнать их беду или радость. А тут как прорвало.
Или это опять влияние города?
Странник все еще не хотел ни к кому привязываться. А вот Густав несколько иначе к этому относился. И когда Вика сказала «нет», странник возликовал, а глаза Густава затуманила невесть откуда нахлынувшая грусть.
– Точно нет? – спросил он, вешая тряпку на край полупустого ведра.
– Точно. Это мечты глупой женщины.
– Я бы не назвал тебя женщиной, ты молодая девушка.
– Ну да, я женщина. И потребности у меня женские. Муж, семья, будущие дети, затем внуки, если повезет – правнуки. – Вика грустно улыбнулась. – Ты бы хотел увидеть своих правнуков, Густав?
– Я – да. Но я бы не хотел, чтобы они увидели меня.
– Это еще почему?
– К тому времени я буду старым, сморщенным старикашкой. Зачем мне это? Зачем им? Да и не будет у меня никогда правнуков, потому что и внуков не будет, и детей.
– Зря ты так. – Вика вдруг сделала шаг вперед, встала совсем близко и поправила мокрые волосы Густава, отведя их со лба. – Ты красивый, странник, тебе говорили об этом? Многие бы мечтали находиться рядом с тобой и родить тебе ребенка. Такие, как ты, нынче редкость.
– Я надеюсь, что ты ошибаешься, – тихо сказал Густав. – Потому что я, как сказал один умный человек, несу всем только боль и слезы. Я не стану объяснять тебе, почему так случилось, но поверь на слово – я очень плохой.
– Сам себя не суди, Бог осудит, когда придет время.
– Его время в моей жизни никогда не придет.
Густав замолчал, секунду подумал, затем отодвинул ведро и сел на квадроцикл. Завел двигатель, пристегнул шлем к рукояти управления, потому что в такую жару надевать его совсем не хотелось. Снял квадроцикл с ручного тормоза и медленно тронулся. Вика отшатнулась, с испугом и непониманием смотря на странника, который так резко оборвал их разговор.
– Извини, но мне пора ехать, – сказал Густав.
– Но мы же еще поговорим с тобой? – спросила Вика.
– Без проблем.
Странник нажал на газ и рванул к воротам. Дети, игравшие на специально обустроенной площадке, закричали от восторга, а один, самый эмоциональный, даже подбросил в воздух белую панамку.
Густав остановился у ворот, возле Игоря. Тот молча сдвинул засов, открыл замок и распахнул створки. Но странник не спешил выезжать.
– Что еще? – спросил Игорь недовольным тоном в ответ на внимательный взгляд Густава.
– Мне нужен напарник, чтобы забрать квадроцикл. В одиночку два аппарата не довезти. Поможешь мне?
– Я?! Тебе?
– Да, ты – мне. Просто больше некого попросить из толковых.
– Гм. – Игорь выглядел растерянным. – Я даже и не знаю.
– Знаешь ты все. Съездим, возьмем квадроцикл и назад.
– Ну… ладно. В конце концов, это же вещи семьи, их бросить нельзя. – Игорь махнул рукой и неожиданно улыбнулся.
Он крикнул ближайшему сторожевому, чтобы тот заменил его, и прикрыл ворота. Затем положил свою винтовку поперек квадроцикла и уселся за спину Густаву. На высокой скорости они буквально выпрыгнули за невидимую черту между последним оплотом человеческого добротерпения и злой пустотой города с символическим названием Тиски.
Глава 25
Уже где-то на полпути Густав понял, что что-то не так. В этот раз он придал квадроциклу ускорение, какое только было возможно, ловко лавируя между рытвин, но это не мешало ему улавливать запахи, приносимые ветром со стороны дома маленького мута.
И чем ближе, тем явственнее они становились. Пахло гарью.
Сначала странник подумал, что источником является квадроцикл, что где-то замкнуло проводку, но, когда они взобрались на очередной взгорок и в лицо Густаву полетели тучи пепла, он понял, что встревожился не зря.
Еще несколько десятков метров, и квадроцикл подъехал к черному пепелищу, на котором поблескивали оранжевые всполохи огня. Дом маленького мута выгорел почти до основания, превратившись в жалкую груду обгорелых балок и закопченного фундамента.
Густав заглушил двигатель, слез с квадроцикла и подбежал к кострищу. От него тянуло зыбким жаром, лицо мгновенно покрыл соленый пот. Ничего не уцелело. Дом, трава, забор, близлежащие деревья – все сгорело аккуратным квадратом. Даже странно аккуратным.
Странник сложил ладони рупором и крикнул:
– Эй! Фил! Ты здесь?!
Но ему никто не ответил, слышался только обозленный треск углей. Казалось, они перешептывались о чем-то своем, передавая друг другу слухи, недоступные ушам человека.
Игорь тоже покинул квадроцикл и теперь шел к Густаву, опасливо озираясь по сторонам. Он редко выходил из двора, а в последнее время так вообще не покидал его без особой надобности, сваливая все дела на своих подчиненных, постоянно оставаясь в доме за старшего.
Теперь ему было немного страшно. Он ехал сюда, чтобы просто забрать второй квадроцикл, в качестве провожатого, но все вышло совсем не так, как обещал странник. И сама ситуация с пожаром ему ой как не нравилась.
– Ну, и где квадроцикл? – нервно спросил он.
– А, квадро… – Странник рассеянно провел по лицу, оставляя на нем темные и белые разводы от пепла. – Нет его, сам видишь. Цикл, цикл, квадроцикл.
– Я-то вижу, что его нет. Где ты его спрятал?
– Возле дома.
– Возле… – Игорь посмотрел на пепелище и прерывисто выдохнул: – Ну ты и кретин! Это же надо было додуматься! Оставил его на одну ночь, а он и сгорел!
– Откуда я мог знать? Я похож на провидца?
– Ты похож на идиота, странник. Знаешь, на что это все смахивает? Что ты прошлой ночью спрятал квадроцикл не возле этого сарая, а где-то подальше. Потом отъехал и поджег сарай. А теперь, когда вся суета во дворе закончится, ты уйдешь за ворота типа поссать и не вернешься, потому что у тебя будет свой собственный квадроцикл. Я так и скажу матушке и святому отцу. Слово в слово!
– Можешь хоть запятые повторять, мне все равно. Я никого не обманываю.
Густав снял футболку и обвязал ей лицо. Чуть подумав, вытащил пистолет и положил его в рюкзак, который пристегнул лямками к квадроциклу. Затем осторожно вошел на еще горячее, даже немного гудящее от жара кострище и направился в то место, где еще вчера находилась комната со старухой.
Он ожидал увидеть там обгорелый скелет в хлопьях трухи и рой жалящих углей, но, видимо, огонь оказался настолько сильным, что спалил абсолютно все, оставив лишь железный остов кровати, который все же не преминул развалиться. Но самым странным было не это, а то, что случилось со входом в подземные жилища мутов. Естественно, деревянные дверцы сгорели вместе с полом, но внутри, в подвале, все еще гудел огонь, как в плавильной печи. И когда Густав осторожно заглянул туда, ему в лицо пыхнуло жаром такой силы, словно он попытался проникнуть в преисподнюю.
Да, в подвале бушевало пламя, облизывая целую кучу каких-то балок, досок и прочих горючих вещей. И еще здесь вполне ощутимо пахло керосином или бензином, Густав не мог разобрать точно. В общем, каким-то топливом.
С каждой секундой стоять на углях становилось все горячее, даже через толстую подошву ботинок Густаву казалось, что он находится на раскаленной сковороде. Поэтому он поспешил покинуть кострище, буквально выпрыгнув из него, задирая ноги и стараясь не наступать на подозрительные, кажущиеся хрупкими предметы. Как знать, вдруг здесь еще есть парочка входов в адское подземелье?
Игорь смотрел на странника с презрением, важно выпятив нижнюю губу. Ждал.
– Поехали каяться? – сказал он, небрежно поигрывая винтовкой.
– Погоди.
Густав сдернул футболку с лица на грудь и вдруг увидел на земле что-то очень интересное. Он опустился на одно колено и погрузил пальцы в теплый песок, которого, вперемешку с пеплом и пылью, здесь лежало предостаточно. На песке прекрасно отпечатывались любые следы, и так как вчера не было ни дождя, ни сильного ветра, то все пребывало практически в первозданной сохранности. Идеальная карта событий. Вот следы его квадроцикла. Вот следы квадроцикла Семена, показывающие, как странник закатил его в кусты. И, судя по следам, кто-то успел и выкатить машину обратно. Но кто?.. Но не это волновало сейчас Густава, потому что он нашел более интересную информацию.