В ночь на 7 августа А. Т. Стученко повел наступление в обход города Мадоны с севера. Дивизия вырвалась вперед от линии соседней на 10–12 километров и к утру перерезала железную дорогу и шоссе Гулбене — Мадона. В этом блестящем ночном рывке опять особенно отличился стрелковый полк подполковника И. М. Третьяка.
* * *
Всю первую неделю августа войска фронта продолжали вести тяжелые бои под Лубаной и Крустпилсом. Особенные трудности выпали на долю бойцов 10-й гвардейской армии, в частности 19-го стрелкового корпуса, сформированного из добровольцев-сибиряков.
Утром гвардейцы 19-го корпуса повели с трех сторон наступление на город Лубану. Шаг за шагом выбивали наши части противника из города. В полдень город Лубана был освобожден, и остатки разгромленных вражеских частей стали отходить на запад.
Преследуя противника, воины натолкнулись на высотке за городом возле шоссе на страшное зрелище. Под деревьями лежали до неузнаваемости обезображенные, окровавленные тела наших солдат и офицеров. Как удалось выяснить позже, это злодеяние было совершено фашистскими извергами при следующих обстоятельствах. Одно из подразделений 22-й гвардейской стрелковой дивизии в ночь на 7 августа пробилось лесными тропами в тыл немецким частям, оборонявшим Лубану. Уничтожив вражеский заслон, воины закрепились на высотке и перехватили шоссе за городом. Как только гитлеровцы обнаружили наше подразделение, они немедленно предприняли против него яростные атаки, стремясь окружить гвардейцев. Силы были неравными, и скоро наши бойцы, уничтожив множество фашистских солдат, истратив все патроны и гранаты, все до единого пали на поле боя. Было только несколько тяжелораненых, остальные погибли. Фашистские палачи, ворвавшись на высоту, в звериной ярости совершили гнусное надругательство над погибшими и теми, в ком еще теплилась жизнь. Двоим воинам изверги вырезали кинжалами на лбу пятиконечные звезды, выбили сапогами зубы. У троих были выдавлены глаза, перебиты руки и ноги, тела исколоты кинжалами. Тела других бойцов тоже были изуродованы. Многие из погибших были опознаны.
В тот же день Военный совет 10-й гвардейской армии через политотдел, партийные организации частей довел до сведения каждого бойца о новом преступлении гитлеровцев. Член Военного совета армии полковник Ф. Г. Ткаченко в ряде частей второго эшелона провел митинги. Гвардейцы дали клятву беспощадно отомстить фашистским палачам.
* * *
После освобождения города Лубаны гвардейцы сибирского корпуса с ходу форсировали реку Айвиексте и без передышки повели наступление на Цесвайне.
А утром 7 августа к реке Айвиексте вырвались войска фронта, наступавшие на Марциену, и даже правофланговые части 22-й армии. 22-я, упираясь правым флангом в реку Айвиексте восточнее станции Яункалснава, своим левым флангом вышла к устью реки Нерета. В этот день армия готовилась перейти в наступление с целью разгрома частей 10-го армейского корпуса противника, оборонявших район Крустпилса, и освобождения этого города.
В виде особой задачи генералу Г. П. Короткову было приказано захватить в районе Крустпилса железнодорожный мост через Даугаву, не дать гитлеровцам возможности взорвать его при отходе. На поддержку наступления 22-й армии генерал армии А. И. Еременко переключал всю фронтовую авиацию. Главная роль в этой операции отводилась латышскому корпусу генерала Д. К. Бранткална. Его усилили стрелковой дивизией, танковой бригадой, артиллерийскими и саперными частями. Планировалась поддержка корпуса большей частью армейской артиллерии, а также силами 5-го танкового корпуса генерала М. Г. Сахно.
130-й латышский стрелковый корпус занял район для наступления в 20–25 километрах северо-восточнее Крустпилса. 43-я гвардейская латышская дивизия вместе с танковым корпусом нацеливались на захват железнодорожного моста северо-западнее города, а 30-я латышская дивизия с приданной танковой бригадой полковника Л. К. Брегвадзе — на станцию Крустпилс. В последующем это соединение ударом с тыла на город должно было совместно с приданной корпусу стрелковой дивизией и с левофланговыми войсками 22-й армии овладеть Крустпилсом.
В ночь на 7 августа и утром у командира латышского корпуса генерала Д. К. Бранткална, начальника политотдела полковника В. Н. Калашникова, начальника штаба полковника П. О. Баумана и, конечно, в частях побывало командование фронта и 22-й армии, руководители Компартии и правительства Латвии.
После мощной авиационной и артиллерийской подготовки латышский корпус и левофланговые войска 22-й армии в 15 часов 7 августа перешли в наступление.
Дивизии вместе с танкистами 5-го корпуса и танковой бригады стремительным броском преодолели передний край вражеской обороны. О том, насколько неожиданной для противника была атака пехоты и танков, свидетельствует тот факт, что на ряде участков сохранившаяся пехота противника не успела выйти по окончании артподготовки из укрытий и занять боевой порядок. Она была уничтожена латышскими частями в укрытиях и убежищах. В течение часа тактическая оборона противника была прорвана. Танки с посаженным на них десантом латышских стрелков вместе с неотрывно следующей за машинами пехотой устремились на запад и скоро достигли вражеских артпозиций. Противник в панике отступал, бросая оружие и технику. Воины 123-го стрелкового полка 43-й гвардейской дивизии под командованием подполковника Яна Пиесиса захватили на огневых позициях 75-миллиметровую артиллерийскую батарею и тут же открыли из нее огонь по отходившим вражеским подразделениям.
К исходу дня 43-я гвардейская латышская дивизия генерал-майора А. Ю. Калныня достигла шоссейной дороги, идущей из Крустпилса на север, и перерезала ее.
К этому времени 308-я стрелковая латышская дивизия находилась в 5 километрах севернее Крустпилса, а левофланговые части 22-й армии на. таком же расстоянии западнее и юго-западнее города.
В ночь на 8 августа 43-я гвардейская латышская дивизия продолжала наступать к железнодорожному мосту через Даугаву. Так как местность там была лесисто-болотистая, пехота наступала без танков. 8 августа части соединения перерезали железную дорогу Крустпилс — Рига и подорвали следовавший из Крустпилса вражеский эшелон с боевой техникой. К сожалению, мост был уже взорван отходившими по нему на другой берег фашистскими частями. 308-я латышская стрелковая дивизия генерал-майора В. Ф. Дамберга вместе с танковой бригадой полковника Л. К. Брегвадзе захватила станцию Крустпилс и ворвалась в город.
К 12 часам 8 августа части латышского корпуса полностью овладели городом Крустпилс — важным железнодорожным узлом Латвии. В полдень к Даугаве приблизились также взаимодействовавшие с 130-м корпусом дивизии 44-го стрелкового корпуса 22-й армии. Части 10-го немецкого армейского корпуса, оборонявшие Крустпилс, понесли тяжелые потери. Однако сохранившиеся подразделения противника успели уйти по переправам через Даугаву в город Екабпилс[10]. Там вражеская оборона была еще прочной, и этот населенный пункт был освобожден войсками генерала И. X. Баграмяна только через двое суток. Отходившие туда из Крустпилса гитлеровцы успели произвести в городе значительные разрушения, а перебравшись на левый берег Даугавы, взорвали все переправы через реку.
Отлично работала фронтовая авиация. Она нанесла противнику огромный урон, особенно при его переправе через Даугаву, сбила 24 вражеских самолета.
Итак, армейская операция 22-й армии в районе Крустпилса закончилась успешно. Львиная доля этого успеха принадлежала 130-му латышскому стрелковому и 5-му танковому корпусам.
За 20 часов части латышского корпуса прошли с боями Около 25 километров, нанесли огромный урон врагу, освободили вместе с другими войсками 22-й армии Крустпилс, уничтожили свыше 2 тысяч гитлеровцев, захватили много пленных и богатые трофеи. В этой операции воины соединения показали себя достойными преемниками славы легендарных латышских стрелков времен гражданской войны.
* * *
В то время как на левом фланге фронта успешно заканчивалась операция в районе Крустпилса, 29-я гвардейская дивизия генерала А. Т. Стученко вела тяжелые оборонительные бои северо-восточнее Мадоны. Противник, в обороне которого была пробита широкая и глубокая брешь и перерезаны сообщения между Мадоной и Гулбене, предпринимал отчаянные усилия, чтобы вытолкнуть гвардейцев к реке Куя. 8 августа дивизию А. Т. Стученко атаковали с флангов три немецкие пехотные дивизии, причем одна — от города Мадона. На помощь соединению командир 15-го гвардейского корпуса генерал Н. Г. Хоруженко вывел на его линию и две другие дивизии корпуса. В ожесточенных встречных боях 11 и 12 августа корпус генерала Хоруженко сломил сопротивление противника и начал теснить его части на запад.
Пользуясь ослаблением обороны противника в районе Мадоны, 7-й гвардейский стрелковый корпус, в командование которым вступил генерал А. Д. Кулешов, 12 августа прорвался к городу. А 13 августа его 119-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием генерал-майора И. В. Грибова штурмом взяла Мадону. Как показывали позже пленные, за сдачу города руководивший его обороной генерал Бек был снят с должности и отдан под суд.
Несмотря на упорные бои, город сохранился. Это результат стремительного обходного маневра наших частей в сочетании с фронтальной атакой.
В этот день мы слушали по радио сообщение Совинформбюро. В нем говорилось, что 2-й Прибалтийский фронт за время наступательных операций с 10 июля по 10 августа прошел с боями 220 километров, из них 150 по территории Латвии. Противнику нанесены потери: свыше 60 тысяч убито и около 10 тысяч солдат и офицеров пленено, уничтожено 167 самолетов, 226 танков, 1820 орудий, около 2500 автомашин.
Близилось полное освобождение Латвии и всей Прибалтики.
Таким был краткий итог нашего летнего наступления.
Глава четвертая. К латышской столице
Наступил сентябрь 1944 года. Группа немецких армий «Север» и усиливавшая их 3-я танковая армия группы армий «Центр» были прижаты к Балтийскому морю, продолжая удерживать небольшую территорию. Линия фронта в Прибалтике составляла в целом немногим более 900 километров.