На какие-то мгновения эта чайная, которой никогда не суждено было открыться, стала более реальна, чем викторианская основательность гостиной в Эндерби-холле…
Инспектор Мортон нарушил все очарование момента.
Мисс Гилкрист вежливо повернулась к нему.
— Ну конечно, — сказала она. — Сейчас. Я не хочу доставлять вам беспокойство. Ведь если «Пальма» мне не светит, то все остальное не так уж и важно…
И она вышла из комнаты в сопровождении инспектора.
— Никогда не представляла себе убийцу с манерами леди. Это просто ужасно! — Сьюзан, казалось, была совершенно потрясена.
Глава 25
— Не могу только понять историю с этими восковыми цветами, — сказала миссис Шайн, с укоризной глядя на Пуаро большими голубыми глазами.
Они находились в квартире Хелен в Лондоне. Сама Хелен отдыхала на софе, а Розамунда и Пуаро пили чай, сидя рядом с ней.
— Я не могу понять, как со всем этим связаны восковые цветы, — повторила артистка. — Или малахитовый столик.
— Малахитовый столик — никак, — ответил сыщик. — А вот восковые цветы были второй ошибкой мисс Гилкрист. Она заметила в разговоре, как мило они смотрелись на малахитовом столике. А ведь она, мадам, не могла их там видеть. Потому что они были повреждены и убраны до того, как она приехала с Эбернети. Поэтому она могла видеть их, только когда была в Эндерби-холле в качестве Коры Ланскене.
— Глупо с ее стороны, правда? — заметила Розамунда.
Пуаро погрозил ей пальцем:
— Это показывает, мадам, все опасности, которые таит в себе простая беседа. Я глубоко уверен, что если вы можете заставить человека достаточно долго с вами разговаривать — совершенно не важно, о чем! — то рано или поздно он себя выдаст. Вот мисс Гилкрист и выдала себя.
— Мне надо быть осторожнее, — задумчиво сказала миссис Шайн.
Потом она вдруг разулыбалась:
— А знаете что? У меня будет ребенок.
— Ах вот как! Так вот откуда взялись Харли-стрит и Риджентс-парк?
— Да. Вы знаете, я была так удивлена и расстроена, что мне просто необходимо было пойти куда-то, чтобы все обдумать.
— Помнится, вы говорили, что это не так часто с вами происходит.
— Просто так легче жить. Но в тот раз я должна была подумать о своем будущем. И решила оставить сцену и стать только матерью.
— Эта роль вам, без сомнения, подойдет. Я уже вижу ваши очаровательные фотографии в «Скетче» и «Татлере».
Женщина улыбнулась счастливой улыбкой:
— Да, это прекрасно. И знаете, Майкл просто в восторге! Честно сказать, такого я от него не ожидала.
Помолчав, Розамунда добавила:
— Сьюзан получит малахитовый столик. Я подумала, что, если у меня будет ребенок…
Она не закончила фразу.
— Думаю, что косметический бизнес Сьюзан будет успешен, — заметила Хелен. — Она создана для большого успеха.
— Да, она рождена для успеха, — согласился Пуаро. — Прямо как ее дядя.
— Думаю, что вы имеете в виду Ричарда, а не Тимоти, — пошутила Розамунда.
— Только не Тимоти, — сказал сыщик, и все рассмеялись.
— Грег куда-то исчез, — сменила тему миссис Шайн. — Сьюзан говорит: «лечение покоем».
Она вопросительно посмотрела на Пуаро, который ничего не сказал.
— Не могу понять, почему Грег утверждал, что это он отравил дядю Ричарда, — продолжила актриса. — Как вы считаете, это что, какая-то форма эксгибиционизма?
Но детектив вернулся к теме Тимоти.
— Мистер Эбернети прислал мне очень милое письмо, — сказал он. — Пишет, что удовлетворен качеством услуг, которые я оказал семье.
— По-моему, дядя Тимоти просто ужасен, — заметила Розамунда.
— Я еду к ним на следующей неделе, — сказала Хелен. — С садами у них вроде бы всё в порядке, а вот с домашней прислугой все еще проблемы.
— Думаю, что они страдают без этой ужасной мисс Гилкрист, — подала голос миссис Шайн. — Хотя мне почему-то кажется, что в конце концов она бы убила и дядю Тимоти. Это было бы здорово!
— Мне кажется, вы всегда находили в убийствах какое-то развлечение, мадам, — проговорил Эркюль.
— Нет, не совсем так, — туманно возразила Розамунда. — Но я думала, что это Джордж. — Она оживилась: — Вполне возможно, что он действительно убьет кого-нибудь в один прекрасный день.
— И это будет здорово! — заметил Пуаро с сарказмом.
— А разве нет? — возразила актриса и съела еще один эклер со стоявшей перед ней тарелки.
— А вы, мадам, отправляетесь на Кипр? — спросил сыщик, поворачиваясь к Хелен.
— Да, через две недели, — ответила та.
— Тогда позвольте мне пожелать вам хорошей поездки.
Он наклонился и поцеловал ей руку. Миссис Лео проводила его до дверей, оставив Розамунду доедать жирные пирожные с мечтательным выражением на лице.
— Хочу сказать вам, месье Пуаро, — неожиданно произнесла Хелен, — что деньги, которые оставил мне Ричард, были для меня важнее, чем для всех других.
— Даже так, мадам?
— Да. Понимаете, на Кипре у меня есть ребенок. Мы с мужем очень любили друг друга, но, к сожалению, детей у нас не было. Вы не можете себе представить, какое одиночество нахлынуло на меня после его смерти. Когда в конце войны я работала медсестрой в Лондоне, то встретила мужчину… Он был моложе меня и женат, хотя и не очень счастливо. Какое-то время мы были с ним вместе. И всё. Потом он вернулся в Канаду, к своей жене и детям. И так никогда и не узнал о нашем… сыне. Он бы его не захотел. А я хотела. Мне это казалось волшебством — я стала матерью в таком возрасте, уже прожив лучшие годы своей жизни… Теперь, с деньгами Ричарда, я смогу дать своему так называемому племяннику образование и обеспечить ему хороший старт в жизни. — Женщина замолчала, а потом добавила: — Ричарду я об этом никогда не говорила. Мы с ним хорошо относились друг к другу, но он бы этого не понял. А вы уже так много знаете обо всех нас, что мне хотелось, чтобы вы узнали обо мне еще и это.
Эркюль еще раз поцеловал ей руку.
Вернувшись домой, он обнаружил, что левое кресло возле камина занято.
— Приветствую вас, Пуаро, — поздоровался мистер Энтвисл. — Я только что с выездной сессии. Естественно, что присяжные вынесли обвинительный приговор. Хотя меня не очень удивит, если она окажется в Брэдморе. Она явно свихнулась, попав в тюрьму. Знаете, выглядит совершенно счастливой и самоудовлетворенной. Тратит свое время на обдумывание невероятно изощренных планов открытия сети чайных. Ее новая сеть будет называться «Ветка сирени», и откроет она ее в Кроумере.
— А может быть, она всегда была немного не в себе? — предположил сыщик. — Хотя я… я так не думаю.
— Боже, ну конечно же, нет! Она была такая же нормальная, как вы и я, когда планировала свои убийства. И претворила свой план в жизнь абсолютно хладнокровно. Знаете, у нее совсем неплохая голова, если отбросить все эти ее псевдовеликосветские манеры.
Пуаро поежился.
— Я все думаю, — сказал он, — о словах, которые произнесла Сьюзан Бэнкс, — что она никогда не могла представить себе убийцу с манерами леди.
— А почему нет? — поинтересовался Энтвисл. — Убийцы бывают разные.
Они замолчали, и Эркюль Пуаро стал вспоминать тех убийц, которых он когда-то знал…