енты. Надеюсь, я достаточно хорошо объяснил свою позицию относительно этого вопроса или мне повторить при личной встрече?
Я не могла поверить в то, что это был Родион.
Дежавю ужасное, нахлынувшее со всех сторон дежавю охватило меня.
Это слова Адама.
Это голос Адама.
Это его постановка речи.
Но диалог не продолжился, раздались громкие гудки.
В кабинете что-то зашуршало. А я посчитала, что бессмысленно скрываться, стоять, прятаться, и тихо зашла внутрь
— Да, мамуль. — легко отозвался сын, глядя на меня искрящимися глазами. — Я переживал. Хорошо, что хоть отец написал, что ты осталась у него. Ты больше так не делай.
— Да прости, — нервно отозвалась я и, помявшись, уточнила. — Ты сегодня не на работе, если что, езжай, я с Машей побуду.
— Я сегодня не на работе, но мне все равно надо съездить кое-куда и кое-что поправить.
Я напряглась, но Родион счастливо улыбнулся, заставляя меня поверить в то, что, возможно, идёт разговор о бизнесе, но тем не менее, когда ближе к двум часам сын собрался и поехал куда-то, я, не выдержав, набрала Адама.
— Что-то случилось? — озабоченный голос.
— Я не знаю, но Родион куда-то уехал, а днём ему там тесть с тёщей проклятия всякие сыпали.
— Ты боишься? — Адам не издевался, ему реально были интересны мои чувства.
— А вдруг он совершит какую-нибудь ошибку?
Адам вздохнул.
Я вдруг поняла, о чем он говорил.
Соломка подстеленная.
— Родная я, конечно помогу сыну. Но думаю, не стоит вмешиваться в действия мужчины, а не мальчика.
Глава69
Адам
Родион вздохнул и, оттолкнувшись от машины, осмотрел поле боя.
— Так, слушай. — Снова вернулся ко мне сын. — Давай-ка сейчас мы с тобой ещё кое-что сделаем.
— И что же, удиви меня… — вскинул я брови, понимая, что один приступ самостоятельности ещё не гарант того, что Родион и дальше будет делать что-то для того, чтобы разрешить эту ситуацию.
— Да я не собираюсь тебя удивлять, в конце концов, мне не пять лет, чтобы я выучил стишок и, стоя на табуретке, тебе его читал.
Родион взлохматил волосы на затылке и, пристально глядя в глаза, произнёс:
— Сейчас я в квартире там пошуршу, все проверю, охрану отпущу и поехали, сгоняем к Назару.
— Зачем?
— Ну как это зачем? Ты сам только что сказал, что он не может прийти в себя, а я считаю, что это плохо.
Родион исчез также быстро, как и появился.
Я крепко задумался, как же так выходило…
Наверное, правильно выходило.
Всю жизнь говорили, что Родион чисто сын Устиньи, её характер, её мысли. И вот так выстрелило сейчас, что именно характер Устиньи устоял, а Назар, который вроде был похож на меня, ломался, и, наверное, это даже немного закономерно.
Родион вернулся ко мне через двадцать минут.
— Ну давай, погнали, погнали, рвём когти, — произнёс он, вытаскивая мобильник, стал что-то стучать.
Я скосил глаза, заводя машину.
— С кем ты?
— С мамой… Переживает, волнуется.
— Ты там смотри, чтобы она не сильно волновалась.
— Да я и так уж по максимуму стараюсь. Да и тут ещё и на работу надо выходить.
Я проследил за сыном.
— Как-то с Машкой пока не получается. То ли няньку ей, то ли ещё что… Я к Градову хотел попасть, но ты в курсе, что он выборочно принимает…
Пожал плечами.
— Такое чувство как будто не заинтересован в клиентах.
— Ну, может, он и не заинтересован в клиентах, — заметил сквозь зубы, но Родион качнул головой.
— В любом случае не Градов, так кто-нибудь другой.
— То есть ты уже серьёзно настроился?
— А скажи мне, как не серьёзно настроиться? Ну давай разверни эту ситуацию иначе. Хорошо. Вот у меня зарплата больше сотки, четверть на алименты. А это с каждым месяцем будет увеличиваться, потому что зарплата будет расти. И что ты действительно считаешь, что все эти деньги пойдут на Машу? Нет, я тебе скажу больше, Маша этих денег вообще не увидит. Я не считаю, что я делаю что-то неправильное. За столько лет я уже оценил прекрасно перспективы жизни с собственной супругой…
— Еще скажи, смиренно их терпел.
Родион фыркнул.
— Знаешь, одно дело, когда вроде бы понимаешь все недостатки человека, но все равно какие-то достоинства перевешивают…
— И какое же у неё было достоинство. — Грубо спросил я и, перестроившись в ряд, съехал на развязке.
— А тебе все скажи. Ну, на самом деле, нет, это скорее привычка, страх, что все разрушится, все будет не так, как прежде, и очень большая привязанность именно на фоне того, что знаешь, первая любовь, первые отношения, вот это все. Я даже помню, что вот эта вот манипуляция всегда срабатывала. «Родион, аомнишь, как мы». Она всегда начинала в моменты, когда понимала, что у меня сейчас крыша поедет. «А помнишь, как мы?» И тогда вроде попускалр, но сейчас я, оглядываясь назад, понимаю, что все это дерьмо, и трезвым взглядом рассматривая свою супругу я не хочу, чтобы моя дочь жила так. Нет, меня это не устраивает. Ну, не устраивает хотя бы по той простой причине, что для своих трех Маша слишком много знает о взрослом мире, но слишком мало знает о жизни.
Я хмыкнул, понимая, к чему вёл Родион.
— И поэтому я думаю, что это лучший вариант, я не говорю, что запрет на общение или ещё что-то, пожалуйста, пусть общается, но Маша останется со мной. И не то, что там какая-то поделённая опека, нафиг! Для того, чтобы она там пол месяца жила у неё, а потом приезжала ко мне и не понимала, почему папа такой дурак. И ладно, дурак, это ещё самое мягкое.
— Ты верно рассуждаешь, — произнёс я и на перекрёстке ушёл в сторону больницы. Я не знал, что хотел сказать Родион Назару. Я не знал, что он собирался сделать, но когда мы оказались в коридоре картинка была практически несменяемой, и от этого только болезненней.
Назар сидел как побитый пёс на скамейке. И раскачивался взад вперёд.
Родион, опередив меня, стартанул к брату и, подлетая, хлопнул со всей силы по плечу.
— Ну ты чего, — произнёс младший, глядя на старшего с каким-то изумлением и удивлением.
— А ты что здесь? — Произнёс Назар, и я остановился, не доходя до них.
— В смысле, что я здесь, у тебя жена после родов. Ребёнок в неонатологии. А я что, не должен приехать?
— Ты же… — Назар качнул головой и как будто бы не веря в то, что увидел.
— Ну я же и че? — Фыркнул Родион и, толкнув брата, стал усаживаться рядом.
— Ты же теперь все знаешь.
— Ну и что? Что у неё на лбу было написано, что она моя невеста или как?
Я потёр кончиками пальцев щетину.
— И вообще, ты что-то излишне дурак сентиментальный, такое чувство, как будто бы ты не не невесту мою зажимал, а как минимум дочь родную, ты чего?
Назар неверяще глядел на Родиона, а я понимал, что это единственные, наверное, правильные слова.
— Хорош здесь сопли распускать. Тебе Софку надо вытаскивать, а ты здесь сидишь, ноешь, ещё на меня, смотришь как на врага народа. Ну, трахнул её и трахнул. Я-то здесь причём?
— Это же твоя жена, — заметил Назар, и Родион со всей силы долбанул кулаком Назара в плечо.
— А твоя жена сейчас в реанимации. Так что давай не будем здесь… Было такое много лет назад, что теперь мне тебя на распятие подвесить? Тогда ты будешь счастлив, что свою вину искупил?
— Я…
— Ну что ты, что ты?
Младший тяжело вздохнул и качнул головой.
— Бабы приходят и уходят, а семья остаётся. Поэтому хвост пистолетом Назар, погнали решать вопросы.
Глава 70
Адам.
Я был приятно удивлён и шокирован мыслями, поведением и выбором Родиона— какая к чёртовой матери разница, что было тогда, когда у нас сейчас земля под ногами горит.
Он был прав. Поэтому я сделав несколько шагов, остановился напротив сыновей.
— Ну, давайте так решать— нужно разделиться. — Произнёс Родион и тряхнул головой, как будто бы выбивая из нее ненужные мысли. — Назар, на тебе Софка. Батя, давай с бабулей что-то решать. Ну а я с мамой.
Я нахмурился.
— Родя, а чего это ты так?
— Ну просто когда ты с ней, она расстраивается, плачет, нервничает, а когда я с ней — она хотя бы занята тем, что пытается помочь с Машей. Ну и плюсом в вопросе бабули у меня ноль компетенции.
— Хорошо, что это ты признаешь. — Произнёс я сквозь зубы, понимая, что сын прав и посмотрел на старшего.
Назар отвёл глаза, а Родион опять толкнул его в плечо и уточнил:
— Ну, а ты чего? Давай рассказывай.
— Нечего рассказывать. — Произнёс Назар и провёл ладонью по лицу. — Из всего моего рассказа новостей таких, что можно было бы перевозить куда-то и Софию, и малыша— нет. Врачи разводят руки в разные стороны. Говорят, что у нас есть только время.
Родион потёр кончик брови.
— Слушай, ну а если с медперсоналом их переместить, перетащить? Где, говоришь, нормально выхаживают таких мелких? Израиль?
Назар пожал плечами.
— Ну вот и отлично. Давай, погнали тогда к врачу.
— Там сейчас никого нет.
— Главврач ещё есть. — Фыркнул Родион. — На крайний случай вызвоним его через начмеда.
Я качнулся с пятки на носок и заметил:
— Ну, это вы конечно хорошо придумали. А что по поводу Софии?
— Я не знаю, что по поводу Софии. — Замотал головой Назар. — Ей больно. Ей страшно. Она никого не хочет видеть, никого не хочет слышать. Тесть приезжал утром — снова истерика. Снова крики: “почему мой ребёнок? Почему не я?” И вообще, она мне кажется, не понимает. Если сейчас ей сказать о том, что её уже выписывают, а малыша нет— она до дома не доедет.
— Ну и не надо её выписывать. — Фыркнул Родион, упирая ладони в колени. — Тоже мне придумал мать с ребёнком разлучать. Ты чего последнего бомжа на помойке доедаешь, чтобы не организовать нормальное содержание в больнице? И в принципе не надо никуда, никого разлучать. Сейчас спокойно переговорим. Бать, у нас что по перелётам?
— Надо забронировать. — Произнёс я грубо.