- Смени платье и прикуси язык. Если это выше твоих сил, тогда мне придется пойти одному.
- К своей бывшей жене на свиданку?!
- Стеф, я серьезно сейчас. Либо ты затыкаешься, либо я ухожу. Еще раз повторяю: это очень важный вечер для моей карьеры! Ты это понимаешь?! Если я упущу этот шанс, пиши пропало! Нам придется продать квартиру и купить что-нибудь поменьше. И, конечно, забудь про шопинг!
Ее лицо становится до комичного удивленным. К сожалению, я знаю, что доводы про мою карьеру ее волнуют мало. Иногда мне кажется, что, потеряв свою, Стефа мечтает, чтобы все остальные были несчастны, как она. Но деньги — другое дело. Эти доводы работают всегда.
Еще пару мгновений она молчит, а потом покорно кивает и шепчет.
- Извини, не понимаю, что на меня нашло. Я сейчас переоденусь.
- И будешь вести себя нормально на встрече.
- И буду вести себя нормально на встрече.
Последнюю реплику Стеф говорит сквозь зубы, и я уверен, что взглядом молнии пускает, только она уже отвернулась, чтобы убедиться на сто процентов. Но нужно ли это мне? Нет, не нужно. Стеф услышала главное — деньги. Значит, она будет вести себя хорошо.
А я? Буду ли я вести себя хорошо? И как отреагирую на встречу, спустя три года? С женщиной... в разводе, с которой уже давно сомневаюсь...
«Встреча через время»
Глеб
Мое волнение только нарастает, пока мы едем, слава богу, в тишине до здания гостиницы, в которой будет проходить благотворительный вечер, посвященный сохранению Культурного наследия. По плану сначала все гости соберутся внутри, попьют хорошего вина, поговорят о высоком, а потом перейдут к более интересной части вечера: к аукциону, на котором будут представлены потрясающие объекты искусства начиная с коллекционных тарелок восемнадцатого века, заканчивая различными драгоценностями. Двадцать процентов выручки пойдет в фонд, посвященный образованию детей из малоимущих семей. Затем нас ждет шикарный ужин.
В принципе, хороший план у Богдана получился. Притащить свое «приобретение», на глазах у всех застолбить его и задобрить какой-нибудь побрякушкой, а потом еще и накормить от пуза. Правда, я в этом вижу определенный риск. Аня пока не подписала контракта с нами, а значит, показывать ее перед всеми, как уже завоеванный флаг — глупо.
Богдан от моих доводов отмахнулся.
«Ты слишком осмотрительным стал», - сказал он, а потом не побрезговал добавить, - «После своего провала…»
И хотелось бы как-то возразить, но я не смог найти нужных слов. Слишком шокирован был тем, что вот-вот встречусь с Аней, так еще и в принципе на такое парировать чем? Я не знаю. Это ведь правда. Я облажался с журналом, сделал слишком амбициозные ставки на свою супругу, которую по собственной ошибке приравнял к Ане. Ей я мог доверять абсолютно полностью, а вот со Стефанией такой роскоши у меня не было. И это тоже одна из моих ошибок: я слишком плохо знал женщину, на которой женился, чтобы верно просчитать все риски. Просто привык, что рядом со мной Аня, которая вывезет все: и званый ужин с потенциальными партнерами, и разговор с моими коллегами, и непринужденная беседа с автором, который, сука, артачился и не подписывал контракт.
Она могла все, конечно…а Стефания…
Я с грустью бросаю на нее взгляд, но быстро его прерываю. Чувствую горькое разочарование, от которого уже слишком долго не могу отделаться. Да, стоит признать, что, как и в бизнесе, горячее сердце — плохой советчик. Надо было познакомиться поближе, прежде чем срывать всю свою жизнь с насиженного места. Сейчас женился бы я на ней? Нет, определенно. К сожалению, Стефания не только имеет отвратительный характер, но с ней и поговорить не о чем. Когда наша страсть поутихла, меня ждало это печальное открытие. Она не любит читать, она не любит размышлять, она даже не знает, кто такой Достоевский и под каким соусом его едят.
Мы часто молчим. За ужином, за обедом, за поездкой куда-то. Мы молчим слишком часто, и это не та, комфортная тишина. Понимаете, о чем? Когда с твоим человеком и помолчать в кайф, тебя изнутри не дерет негодование.
А меня дерет.
И я скучаю по своей бывшей жене, с которой приятно было все. Чего мне не хватало? Я сейчас уже и не вспомню.
Паркуюсь перед зданием гостиницы, а потом выхожу из машины. Делаю пару шагов по направлению к входу, но потом застываю и закатываю глаза. Ну, конечно. Как я мог забыть? Поворачиваюсь обратно и иду к машине, дверь которой открываю и жестом приглашаю свою супругу на выход.
Ко-не-чно.
Нецарское это дело — нажать на ручку и выйти самой.
Стефания опять недовольна. Она поджимает губы и вываливается на улицу, поправляя свое красивое платье, а потом мерзко скрежещет.
- Я все видела.
Даже не хочу выяснять, что это за очередные претензии. Господи ты боже мой! Она из них вся состоит. В ней одни только закатывания глаз, фырканье и гадливость ко всему, что ее окружает.
Чтобы не поссориться в миллионный раз, я молча разворачиваюсь и снова иду в сторону гостиницы. К сожалению, на этот раз слышу стук тонких шпилек по мостовой.
- Глеб, стой! Я же на шпильках!
Да пошла ты. Твою мать! Как было хорошо в спасительной тишине, ну, серьезно. Лучше бы тебя не было. Как бы было хорошо, напейся ты в который раз до состояния невменоза. Я бы отнес тебя до спальни, закрыл бы дверь поплотнее, а сам смог бы выдохнуть, не видя, не слыша и не чувствуя тебя рядом.
К сожалению, это не мой обычный день. Сегодня Стефания трезвая и еще более надоедливая и навязчивая. Она упрямо догоняет меня, вцепляется в локоть клещами, и как бы мне ни хотелось скинуть ее пальчики — увы и ах! Терпи. Мы уже вошли в большой, светлый холл, а значит, никаких пререканий на публике.
Я уверен, что так и будет. Во-первых, угроза про деньги — хорошее средство. Во-вторых, Стефа до сих пор рассчитывает, что сможет вернуться на «большую сцену», поэтому на людях ведет себя, как ангел во плоти. Наверно, при других раскладах и не знай я всех этих вводных, о том, чтобы поехать со мной — разговора бы не шло.
Достаточно стремительно я протаскиваю Стеф мимо стойки ресепшена, откуда мне кивает миловидная блондинка, и поворачиваю в сторону зала. Да, поступаю грубо, но это так. Для затравки. Хочу проверить на всякий случай, правильно ли рассчитал непредсказуемое поведение супругу.
Спойлер: правильно.
Стеф поджимает губы, но не издает ни звука, а продолжает улыбаться. Победа! С насмешкой опускаю на нее глаза и вижу, что за это все дома отвечу по полной. Да и черт с ним! Все-таки приятно было наступить ей на хвост. В кои-то веки.
Мы заходим в зал, который до отвала набит толстосумами. Нет, я их не ненавижу, даже не испытываю к ним зависти, просто немного раздражают все эти холеные рожи. Что вы вообще знаете о проблемах вне этих шикарных стен? Правильно. Нихрена вы не знаете!
Так, ладно. Спокойно. Это тут вообще при чем?
Глазами оббегаю присутствующих, киваю знакомым, но особо ни на ком не концентрируюсь. Богдан написал, что уже встретился с Анной, и они на месте. Осталось, мол, меня дождаться, чтобы «уложить ее на лопатки».
Мне не понравилась формулировка.
В груди заершилось что-то тягучее и грубое, мол, какого хера ты несешь?! Что позволяешь себе?! Не смей так говорить о ней! Если кто-то кого-то и уложит «на лопатки» — так это буду я. Тебя. Прямо по морде сначала, а потом на лопатки.
Боже…
Тебя кроет, Глеб. Кажется, завидев двойной подтекст в сообщении Богдана, я не на шутку раздухарился, поэтому так спешил на прием? Пренебрегая всеми возможными правилами дорожного движения.
Хм…интересная мысль. Нет, она похожа на бред! С чего мне ревновать мою Аню? Это просто нелепо! Мы расстались. Даже не так. Я с ней расстался. Я был инициатором развода, и это я сам ее отпустил. Мне теперь ревновать? Это просто тупость! А я не тупой. Я всегда считал себя человеком честным и вполне логичным…ну, для рода моей деятельности, где, хочешь ты того или нет, преобладает порыв души, а не умение считать цифры.
Но…
Но в следующее мгновение все переворачивается с ног на голову, когда я слышу громкий, звонкий смех, от которого у меня сердце на миг замирает, а потом начинает колотиться со скоростью света.
Это она…
Заворожен и сбит с толку, я делаю шаг вперед, а толстосумы сами собой расступаются в стороны.
Это она…
Я Аню узнаю из тысячи тысяч женщин. В темноте, в профиль, анфас. Даже если ослепну, даже если лишусь памяти — я ее знаю.
Она стоит рядом с Богданом, который пыжится и выдает одну шутку за другой. Она смеется тем самым смехом юной, молодой девчушки, которую я когда-то встретил в задымленном коридоре нашего универа, подхватил на руки, как пушинку, и потащил ее к выходу на руках, как принцессу.
Да Аня и была принцессой. Она ей и осталась.
Такая красивая…
Волосы чуть выше плеч, насыщенного, темного оттенка, как черный шоколад с вкраплениями звезд. Блестят так, что я слепну. Тонкие плечики, аристократичные ручки с фарфоровой кожей. На запястье надет элегантный браслет с красными камушками, который отлично подходит под ее платье. Оно без лямок, дает обзор на ее невероятно сексуальную спинку, но пышная юбка будто запрещает себе представлять то, как ты касаешься этой спинки. Она подчеркивает ее принадлежность к королевской династии.
Ну, точно. Принцесса.
Хотя я никогда этого не боялся и снова нарушаю правила, потому что представляю. Точнее, вспоминаю, как это было каждую ночь с ней — просто касаться фарфоровой спинки губами и идти ниже, еще ниже, и еще, пока она не издавала тихий стон.
Он меня воспламеняет.
Голову ведет просто дико. Напряжение резко падает в ширинку и давит-давит-давит.
А я стою. Смотрю на нее, как идиот, полностью осознавая, что она — самая красивая женщина в этом здании. Может быть, даже на всей земле.
На нее смотрят все. Я это считываю моментально, как ревнивый собственник, который хочет схватить свою женщину и утащить в свое логово, чтобы никогда не отпускать. Хотя я их понимаю. Анна действительно прекрасно выглядит. Она стала стократ лучше! Больше не алмаз — бриллиант! Ограненный успехом и достатком.