Шикарная…
И такая живая.
Аня снова смеется, откинув голову назад. Очаровательно прикрывает ручкой губы, и эту картину портит лишь одно: необходимость слышать шипение Стефании по правую от меня руку.
- Ты посмотри на нее только…ржет, как шакалиха!
Хочу ее осадить, а еще лучше — выбросить нахрен со своей лодки и продолжить плавание в одиночестве! Да-да! Будет круто, если моей «супруги» рядом не будет! Бля-я-я…как было бы классно, чтобы ее не было!
Но это сейчас не имеет значения. Я моментально сворачиваю все свои надежды на скорейшее избавление от Стефы, ведь Богдан замечает меня и указывает подбородком в нашу сторону.
Аня оборачивается.
Сначала кажется, что она делает это невзначай, но потом я замечаю, как она резко застывает и распахивает глазки.
Да…это я. Ты не ожидала? А я ожидал, и я безумно рад, что это произошло.
Уверенно расправляю плечи и пересекаю зал, но вот в чем беда. С каждым моим шагом я вижу, как глаза Ани становятся все холоднее и холоднее.
Неужели ты все еще на меня злишься, малыш?…
На мгновение торможу, но потом ловлю себя на мысли, что это даже хорошо, что она злится. Значит, не остыла. Значит, тоже помнит меня, как я помню ее…
- Вот и мой партнер, собственно, - говорит Богдан, который не замечает смены ее настроения.
А я замечаю.
Я ее слишком хорошо знаю. Фактически наизусть. Как самого себя…
- Глеб Алексеевич Гришин и его супруга. Сте…
- Я знаю, кто это такие, - грубо перебивает его Аня, а потом резко поворачивает голову на Богдана, - Это шутка такая, да?
Измайлов в шоке. Он растерянно переводит взгляд с нее, на меня, потом на еще одну девчушку, которую я заметил только что. Агент? Скорее всего.
- П…простите?
Аня его игнорирует и снова смотрит на меня, едко ухмыляясь.
- Ты ему не сказал, как я понимаю?
- Ань…давай…
Теперь Анна перебивает уже меня. Она снова обращается к Измайлову, гордо задрав нос и расправив плечи.
- Я не буду с вами работать.
- Но… что?! Почему?!
Богдан повышает голос, привлекая к себе чуть больше нежелательного внимания, поэтому следующее, что говорит Аня, становится достоянием всего высшего общества разом.
- Глеб у нас любит перекладывать ответственность с себя на других, на обстоятельства, бога! Ну, ничего. Я давно к этому привыкла, и раз он не удосужился сообщить самостоятельно, сделаю это сама.
С ее губ срывается еще одна едкая усмешка, а потом она медленно и царственно переводит на меня уничижительный взгляд и цедит.
- Глеб Алексеевич — мой бывший муж. А его…как вы сказали? Супруга? На самом деле, дешевая шлюха, с которой он мне изменял.
Я в шоке. Честно. От моей податливой Ани будто ничего не осталось, но на ее месте горит такой пожар, что я даже злиться не могу! Поражен, почти убит! И это выглядит так потрясающе, что у меня мурашки бегут по коже.
Фурия! Убийца! Но чем не радость умереть от такой руки?…
- Теперь ясно?! - Анна смотрит на Богдана и добавляет, - Я скорее позволю сжечь все свои книги и затолкать пепел мне в глотку, чем останусь с этой дешевкой в одном помещении, а с этим козлом сяду за стол переговоров. До свидания.
Еще раз фыркнув, она разворачивается и направляется в сторону выхода, а следом семенит ее подружка. Она даже не пытается сдержать улыбки или извиниться за резкость высказывания своего автора. И нет, я не этого жду, само собой. Просто именно это дает понять кое-что еще: все круто изменилось, дорогой мой друг. Теперь решает Аня. А не ты.
- Что это…нахрен было?! - выдыхает Богдан, а я могу перевести взгляд на него лишь тогда, когда Аня скрывается за поворотом.
Не знаю, что сказать. У меня на уме чистый вакуум, как будто все остальное поскакало следом за бывшей. Растерянно смотрю на него, но Богдан слишком сильно рассчитывал на эту сделку, поэтому времени на сборы себя в кучу давать не собирается. Хватает выше локтя и тянет в сторону бара, сохраняя при этом вежливую улыбку на лице.
Когда мы остаемся в относительном уединении, он резко отпихивает меня от себя и сразу наступает.
- Глеб, какого хуя ты молчал?! Сука! Какого…
- Я не думал, что она до сих пор на меня злится, - пытаюсь оправдаться по-тупому, добавляя, - Мы расстались друзьями.
Богдан смотрит на меня пару долгих секунд, медленно моргает, переваривает, но уже через мгновение взрывается.
- Друзьями, блядь?! Ты в своем уме?! С бабами, которым ты изменяешь, друзьями не расстаются!
- Мы — это другая история! - рычу.
Я отказываюсь ровнять нас с Аней на остальных. Это не так! Между нами всегда была особая, сильная связь. Да, я сильно облажался, но ничто не может убить эту связь. Ни. Что! Даже моя глупая оплошность…
- Другая история?! - зло усмехается Богдан и пару раз кивает, - Ну-ну, блядь.
Снова хочу противостоять, но он меня перебивает, шагнув навстречу так, что мы становимся слишком близко.
Я ловлю каждое его шипящее слово…
- Если из-за твоей хуеты я прохлопаю свой шанс, ты об этом очень горько пожалеешь. Услышал меня? Я тебя в порошок сотру, сука! Так, что ты снова вернешься на дно, где единственное, что будешь печатать — это ксероксы паспортов!
Больше он ничего не говорит. Резко отстраняется, толкает меня плечом и уходит, четко чеканя шаг.
Ладно. Я не думал, что ситуация может быть настолько острой, но и сейчас об этом думать не хочу. В моей голове лишь одно зреет: раз она все еще на меня злится, значит, не остыла и не отпустила. Она меня не отпустила, а значит…у меня есть шанс. На что, правда? На издательство ее книг или на что-то…более личное и глубокое?…
«Я ее знаю»
Глеб
По-хорошему, возможно, мне действительно лучше сдаться и затихариться. Пусть Богдан разбирается! Он достаточно обаятельный, чтобы очаровать Аню, но от одной мысли о том, что он будет это делать, меня дрожь берет.
Я знаю, как он действует на женщин. Там улыбнется, здесь удачно пошутит, а еще его отец — один из богатейших людей России, — отличный бонус к карме соблазнителя. И уже не так замечаешь его эгоизм и мелкость души.
Нет, я не хочу, чтобы он приближался к Анне. К тому же я уверен, она на него не клюнет ни за что. Теперь ни за что. Ей не это нужно, ей нужен я.
Но как это провернуть? Я честно и не думал, что она до сих пор хранит обиду на то, что между нами случилось тогда. Да, это было нехорошо. Да, это было неправильно. И да, я понимаю, что, наверно, должен был все оформить по-другому, но…на тот момент я попал под влияние чар «самой красивой женщины». Наверно, у меня был выбор им противостоять? Наверно, был. Но я выбрал неправильно, что, конечно же, полностью признаю.
Вот оно!
Ну, конечно.
Аня хочет, чтобы я повинился, и мне несложно! Это отличный выход! Она поймет меня. Она всегда меня понимала, поэтому я должен пойти на поклон к бывшей жене. Никакие ухищрения Богдана не подействуют. Его обаяние здесь не сработает. И дело даже не в том, что я не хочу, чтобы он приближался к Анне. Нет, не в этом. Просто это не поможет. Я знаю ее. Я слишком хорошо знаю свою малышку, чтобы понимать: все, что сможет смягчить наше положение — это чистосердечное покаяние.
А значит, это должен быть я.
По-другому, мне хана. Аня откажется от контракта и, чего доброго, уйдет к Пушкину. Тогда Богдан меня точно сожрет. Они с Егором — владельцем издательства, — на ножах. Прямые конкуренты и бывшие друзья. Насколько я понял, Егор Савельев увел у него девушку еще в университете, и мой дражайший партнер не смог этого простить. Вполне вероятно, он и в издательство пришел поэтому. И меня нашел поэтому. И все делает для этого.
Ради мести.
Могу понять. Ущемленное эго — это дело принципа. В свое время я ненавидел своего тестя, который при любом удобном моменте тыкал меня носом в дерьмо, как котенка, которого подобрал с улицы. Он был большим человеком. Очень умный химик, который изобрел какой-то супер-пупер клей и продал патент за границу, так что Аня — это не просто девушка, это наследница. Она о деньгах может не переживать до конца своих дней вообще, а значит, и парень с ней рядом тоже должен был иметь золотые горы за плечами. По крайней мере, так всегда думал ее отец, в чем я уверен на сто процентов. Нет, он не говорил напрямую, что я ей не подхожу, но, поверьте мне, это чувствовалось. Поэтому я взял его деньги. Знаю, не совсем логично, но я понимал: для того чтобы заработать его уважение, мне потребуется очень много времени. Без трамплина — никуда. А мне хотелось, чтобы Алексей уважал меня, хотелось доказать, что я тоже чего-то да стою. Потому что, как бы он ко мне ни относился, я его очень сильно уважал. А как иначе? Умный человек, спокойный и рассудительный, он только и мог, что вызывать уважение.
И у меня получилось.
Когда мое издательство пошло в гору, ему пришлось признать, что я достоин его дочери. Это действительно так. Только победа в «холодной войне» мое ущемленное эго никак не заместила. Я ведь помню, каково это — чувствовать себя лишним, недостаточно «хорошим» для маленькой принцессы.
Поэтому я не осуждаю Богдана за желание отомстить его давнему «другу». Пусть я сам не хотел мстить тестю, но утереть ему нос своими успехами все-таки было приятно, и отрицать это уже не имеет никакого смысла.
И вообще, думать об этом сейчас тоже не имеет никакого смысла. Если вывести формулу и откинуть все эмоции в сторону, сумма не поменяется: Аня откажется от контракта, а Богдан обвинит во всем меня. Я же только начал выплывать. У меня есть кое-какие идеи по поводу своей подушки безопасности, конечно, но этого пока недостаточно, чтобы отказать от помощи младшего Измайлова, а тем более вступить с ним в открытую конфронтацию. Я не дебил. Конечно, я готовлю план «Б», ведь он прав был: после того как я чуть не потерял все, что таким трудом заработал, стал гораздо осмотрительней, и у меня есть запасной выход. Но не на «сейчас».
Нужно время-время-время. И нужна Аня. Мне кровь из носа нужна Аня! Мелкий гад получит свою сатисфакцию от макания в дерьмо своего старого «приятеля», а я полу