ворю про то, что я неизменно, безумно, дико по ней скучаю…и что люблю до сих пор. Я ведь действительно ее люблю. Стефания? Это просто временное помешательство, а вот моя Аня…она для меня все…
«…И я знаю, что, наверно, не имею права, но…Ань, я безумно люблю тебя. Если бы я мог вернуть время вспять, я бы это сделал и не позволил бы себе даже взглянуть в ее сторону! Потому что сейчас, когда я переступил черту, четко осознаю: единственный образ, который был перед моими глазами все это время — твой; в каждом дуновении ветра я слышу только тебя; в каждой прохожей женщине — ищу тебя; твой цвет волос и глаз. Твой запах. Я так скучаю по твоему запаху, по твоим ласковым касаниям, похожим на мягкий, гладкий шелк. Ты — мое все. Моя муза. Моя единственная женщина. Мой мир. И даже больше, Анют…»
Когда я заканчиваю, солнце лениво вылезает из-за горизонта и топит все в красном. Все горит. И я горю…
Медленно зажигаю сигарету, делаю затяжку, потом тру глаза. Устал, но это того стоило.
Она должна поверить. Она должна понять. Она должна хотя бы согласиться поговорить, а там она все увидит в моих глазах.
Ей откроется моя правда…
И она не сможет ее игнорировать…
***
В конце своего письма я попросил Аню прийти на заднюю палубу на закате, но ее до сих пор нет. Я медленно затягиваюсь и смотрю, как пенится темная, речная гладь, когда пароход мчит вперед, оставляя пройденное позади.
Я выбрал эту палубу поэтому. Потому что я сам готов вниз головой кинуться в журчащие волны, лишь бы не плыть вперед, а задержаться в этом тонком моменте, когда прошлое и будущее переплелись так крепко, что их ничего разорвать не сможет. К тому же здесь мало народа. Я хочу создать интимность, да и не хочу лишних свидетелей этому разговору.
Делаю еще одну затяжку.
Дураки они. Все остальные. Смотрят в будущее, но не понимают, что иногда самое ценное у нас осталось в прошлом. А может быть, у них просто не такая ситуация, поэтому у них все сложилось по-другому.
Но у меня-то так. И я не знаю, что теперь с этим делать…
- Я получила твое письмо, - звучит тихий голос бывшей жены, от которого я вздрагиваю.
Резко поворачиваюсь — стоит. На ней вязаный, спортивный костюм, волосы убраны в хвост, а на лице ни грамма макияжа. Она смотрит на меня прямо, в руках сжимает потрепанные страницы из-под моего пера.
Аня сейчас особенно хороша. Она уютная, сладкая, маленькая девочка, которую мне до боли хочется притянуть к себе и обнять.
Я делаю шаг, но она резко отступает и прячет глазки, опустив их в пол.
- Ань…
- Ты хотел поговорить, и я слушаю.
Я не знаю, что сказать. Я все уже вывалил в этом письме и как-то теряюсь теперь, когда она здесь…
- Прости меня.
Это то, что вырывается первым, но, похоже, это что-то правильное, потому что Аня резко смотрит на меня, а потом горько усмехается и кивает пару раз.
- Прости. Легко у тебя все решается, да?
- Ань, - я делаю еще один шаг к ней, и на этот раз она не шарахается, как от чумного.
Но мы все еще молчим. Смотрим в глаза. Ветер треплет мои и ее волосы, разгоняет запах нашего парфюма, соединяя его во что-то прекрасное.
Я не выдерживаю первым. Делаю резкий выпад, хватаю ее за руку и притягивая к себе, а потом обнимаю.
И у меня внутри что-то расслабляется. Какая-то тугая, но прочная пружина. Будто наконец-то спазм получил свою долю лекарства и наконец-то отпускает меня из своего плена.
- Моя девочка… - шепчу хрипло, а потом утыкаюсь носом в ее волосы, - Моя Анечка…
Ветер продолжает трепать нашу одежду и подрывать ноты нашего парфюма к покрасневшему небу. Где-то шумит река. Где-то орет какая-то птица. А мы так и стоим. Она молчит, дышит в моих руках, а я так бережно ее держу, как свой самый ценный, свой самый любимый подарок от судьбы.
Мое сокровище…
Ты — мое сокровище…
«Все в моих руках»
Глеб
Это были великолепные несколько дней. Мы с Аней снова говорили, снова были рядом, снова смотрели друг другу в глаза. Я чувствовал ее запах, тепло. Слышал ее голос… И будто все ошибки были наконец-то исправлены. Такое странное чувство в душе…знаете, оно очень похоже с тем, когда ты наконец-то раскладываешь все по своим местам. Да…сейчас все на своих местах.
Когда мы спускаемся с корабля и прощаемся, я не хочу ее отпускать. Бережно держу ручку в своих ладонях, смотрю ей в глаза. Ветер красиво развивает темные волосы…
- Анют, можно я тебя поцелую? - спрашиваю тихо и хрипло.
Она не разрешает. Я попытался стать еще ближе, но Аня отстранилась и сказала, что «так не может». На душе противно заскрипело.
Не может…
Да, ты же не Стефания. У той не было никаких границ. Она знала, что я женат, но ей настолько фиолетово было, что у меня даже не найдется достойной метафоры, чтобы это основательно передать.
Никакой совести. Никаких угрызений. Никаких моральных стопов. Ничего.
Когда мы познакомились, она открыто флиртовала со мной. Потом мы договорились о свидании, где я зажал ее у стена лифта и потрогал везде, где захотел. Третье наше свидание закончилось сексом в дорогом отеле. Было хорошо. Я знаю, что звучу просто отвратительно, но не привык врать себе и людям: да, было хорошо. В моменте стало просто восхитительно, но потом пришла она: осознанность. Я представил, как теперь буду смотреть в глаза своей жене, как буду с ней общаться, как буду себя вести, и меня кипятком ошпарило.
Я помню, как решил, что это больше не повторится.
Но повторилось, за что я себя ненавидел еще больше, а прекратить не мог. Не знаю «почему». Наверно, потому, что Аня не догадалась, и я почувствовал что все "тип-топ". Наказания не последовало, а значит, можно продолжать. Или я вообще о ней не думал?…
Морщусь. Потому что думал и думал очень много, но…просто не мог остановиться. Это моя кара. Если бы у меня была машина времени…ох, если бы она была…
Но ее нет, и я в который раз должен признать, что иногда за свои ошибки приходится платить. Нести ответственность. Поэтому когда Аня отстраняется, я не давлю на нее. Я принимаю.
- Нет, Глеб. Мы уже об этом говорили.
Она права. Мы об этом действительно говорили, когда я пытался поцеловать ее на палубе в последнюю ночь. Я безумно хотел продолжить этот вечер, но и тогда получил отворот-поворот. И сейчас его получаю…
Да, она не Стефания, но тем интересней, я полагаю? Злюсь, но полагаю…
- Конечно, - киваю и делаю шаг назад.
Аня на меня не смотрит. Она заправляет прядку волос за ухо и наблюдает, как с корабля сходят люди. У меня появляется дикое ощущение того, что она хочет побыстрее сбежать — и это по-настоящему неприятно.
- Ань…
- М?
- Ты держишь дистанцию, и я это чувствую.
Пару раз моргнув, она переводит на меня взгляд и выгибает бровь.
- Ты женатый человек, Глеб. Напоминаю.
В ее тоне проскальзывает злость, и я себя проклинаю. Блядь. Надо было молчать, но как тут смолчишь-то? Господи…
- Ань, я совсем не то имел в виду…
Она открывает рот, чтобы сказать что-то, и я не уверен, что хочу это слышать. Нет, скорее всего, как раз наоборот.
Пару мгновений молча смотрит мне в глаза, потом опускает их, а я подаюсь ближе.
- Что такое?
- Да нет…я просто…- шумно выдыхает и кивает, снова глядя на меня, - Просто все еще немного злюсь на тебя.
- Я знаю…
- Письмо было очень трогательным. Наверно, я лучше понимаю тебя после него, но…этого все равно недостаточно, Глеб.
- Я знаю! Анечка, солнышко… - сжимаю ее тонкие предплечья и тяну ближе к себе, а потом касаюсь носом щеки и шепчу, - Сокровище мое, я знаю…знаю, что был таким мудаком…я все знаю, но клянусь тебе! Я докажу тебе, что я изменился. Я другой человек теперь, когда знаю, чего лишился…
- Лишился? - шепчет, киваю пару раз.
- Да. Когда я тебя потерял, все понял. Я все понял, любимая! Это как потерять способность дышать, но без кислорода-то куда? Господи…я не дышал без тебя все эти три года. Я без тебя…
- Глеб, прекрати…
- Нет, Ань. Послушай! - слегка встряхиваю ее от волнения и заставляю посмотреть себе в глаза, - Я все осознал. Все! И да, я знаю, что во всем виноват только я. В своем положении, в своем крахе, в своих иллюзиях, которые меня ослепили, но… Анют, я так тебя люблю…я готов на все, чтобы это исправить! Понимаешь?! Я сделаю все!
- Тогда не дави на меня.
Не давить…легко сказать, но сложно сделать. Я хочу больше всего на свете закинуть ее на плечо и увести с собой. Далеко-далеко, где бы мы были только вдвоем, чтобы не отпускать ее из постели и доказывать снова и снова, что мои чувства — реальны. Я всю жизнь готов ей это доказывать! А она просит не давить…
- Глеб, моя машина приехала, - тихо напоминает она, и я бросаю резкий, неравный взгляд в сторону.
И правда. Стоит. Черный Мерседес, который увезет ее от меня. Не хочу…черт, я так сильно этого не хочу, но…
- Глеб, отпусти…
Надо.
Я четко осознаю, что порой так просто надо.
Отступаю и киваю, но не спросить, не могу.
- Мы увидимся завтра?
Она тихо усмехается и кивает.
- Да, как договорились. Я приеду в ваше издательство, чтобы заключить контракт.
Шумно выдыхаю и пару раз киваю.
- Спасибо, Ань. Ты снова меня спасаешь…
Она бросает на меня взгляд, потом улыбается и кивает, разворачиваясь к машине, где передает чемодан водителю, и садится в темный салон.
А я счастлив…
Наблюдаю, как она уезжает, и только когда машина скрывается за поворотом, иду к своей, закидываю сумку в багажник и мчусь в офис, чтобы сообщить о своих успехах. Пусть эта сраная малолетка губу закатает, а то возомни себя гребаным Богом…
***
- … То есть она согласилась? - Богдан подкидывает небольшой мячик в воздух, ловит его, а сам выгибает брови.
Боже, кто бы знал, как сильно я хочу пробить ему череп этим самым мячиком. Как же меня заебало быть на вечном поводке: туда-сюда, так-эдак. Я в ситуации патовой, мне приходится подчиняться велению глупого, мелкого королька. Ну, ничего. Аня принесет мне золотые горы, а прибавить к тому, что у меня уже есть? Сука…охо-хо-хо. Я буду круче и выше, чем бы когда-то…