Папа тогда прошептал:
- Сюда люди почти не ходят. Речка действительно опасная и очень многих утянула на дно.
- А птички не боятся…
- Да, дочка, не боятся. Птичек она защищает. Вот такой вот баланс.
Звучит очень красиво, конечно, но я совершенно не понимаю, почему сейчас, лежа на полу своей ванны и задыхаясь от боли, мне вдруг вспоминалась эта история.
Наверно, потому, что я нарушила свое собственное правило, да? И не заметила, как вошла в речку по горло, а теперь она меня затянула и бьет о те самые угольно-черные камни? Только где тогда здесь во всем баланс? Хороший вопрос.
Я не вижу просвета.
Сжимаю себя руками, стараюсь не развалиться на части, а больно так, что, похоже, я опоздала и уже развалилась. Меня продолжает колотить от камня к камню, только в моей реальности это слова.
Его слова.
Его взгляд, полный вины. Его жалость. Его правда.
«Влюбился…»
И все тут. Влюбился.
А что мне с этим делать? Особенно после того, как ты обещал, что никогда со мной так не поступишь? Наверно, именно тогда я и сделала свой первый шаг по направлению к чудовищной стихии, просто этого не поняла и не знала. Я вышла замуж, когда мне было почти девятнадцать и понятия не имела, что в жизни бывает так. Муж однажды придет и скажет тебе: «прости меня», хотя за этим извинением не будет и толики раскаяния.
Хотя важно ли это? Искреннее ли его раскаяние? Едва ли. Мне все равно непонятно, что с этим делать.
А, кстати, что?
Да и верю ли я в эту внезапную любовь? Откуда она взялась? Глеб изменился не так давно, чтобы говорить о глубоких чувствах! Глупости какие…! Значит, это обычная…похоть, так? Просто вожделение, а с этим работать можно.
Господи, что я несу…
Нет, ну а как? Да, Аня, так бывает. Мужчины… с ними так случается, к сожалению. Тем более, устоять перед этой моделькой сложно, ты сама восхищалась ее красотой, поэтому подбери сопли. Встала и пошла!
Я и иду. Сначала принимаю контрастный душ, потом сушу волосы, а потом звоню своей университетской подруге. Она у меня работает в модном журнале, один из ведущих редакторов, который знает всю эту кухню «от» и «до», поэтому знает все о Стефании.
Кто она. Что. И где находится сегодня.
Бросаю взгляд на отражение в зеркале. Конечно, выгляжу так себе, но сильнее меня пугает то, что я вижу в глубине своих глаз.
Он изменил тебе, что с этим собираешься делать, Аня?…
Но ответа на вопрос у меня нет, и я не хочу с этим разбираться. Не хочу об этом думать. Только не сейчас.
Сначала я должна сделать все, чтобы сохранить наши отношения. Возможно, у него что-то в голове перещелкнуло, и нам может понадобиться семейный психолог, но с этим я буду разбираться потом. Сначала основное: я должна удержать своего мужа, иначе просто сдохну.
Это хорошая цель. Правильная и жизнеутверждающая. Я цепляюсь за нее руками и ногами, чтобы тупо не захлебнуться в накатывающих со всех сторон волнах. Жаль, конечно, папа когда-то давно не предупредил меня о том, что наша жизнь и есть эта самая река, ну ничего. Разберусь сама. В конце концов, в любом шторме нужно найти хотя бы что-то, за что ты можешь уцепиться и не пойти на дно.
Я одеваюсь красиво. Фиолетовую блузку, которую заправляю в юбку. Волосы заплетаю в косу. Нужно соблюсти баланс между попыткой не ударить в грязь лицом и небрежностью образа, потому что я не хочу, чтобы она знала, что макияж я переделывала несколько раз и весь свой гардероб перемерила.
Не хочу.
Пусть видит меня другой. Уверенной в себе, стильной и гордой, а не половой тряпкой, об которую можно вытереть ноги.
Ну, что, готова? На самом деле нет. Я стою в прихожей полностью одетая и смотрю на себя в зеркало. Осталось только сделать шаг вперед, открыть дверь и спуститься, потом сесть в свою машину и поехать на фотосессию, где сейчас находится «самая красивая женщина», а я застыла.
Это неправильно! - настойчиво трубит гордость, - Не делай этого! Ты будешь выглядеть, как идиотка!
Но сердце толкает в другую сторону: я должна сохранить свой брак, а это возможно сделать, только поговорив с ней. Глеб ее не любит. Он не может ее любить, слишком мало времени для таких чувств! Он ее тупо хочет, а она потакает этим свиданиям, и раз он слишком слаб, чтобы их закончить, остается верить в женскую солидарность.
Да, женская солидарность… ну, и немного стыд. Я надеюсь, что ей станет стыдно, когда она меня увидит. Узнает, что я не просто что-то абстрактное, а живой человек, которому она так играючи вырывает сердце. Зачем ей Глеб, господи ты боже мой?! Она может получить любого! Пусть оставит моего мужа в покое и получит любого!
Да, именно так я ей и скажу! Именно так!
Наверно, все-таки стоило притормозить и все взвесить. Знаете? Подойти к оценке ситуации с холодным рассудком, но какой там холод, когда сердце твое так сильно шпарит?
Я выхожу на улицу и добегаю до машины, потом, как в тумане, еду до нужного мне адреса. Не спала всю ночь, и это сказывается. Пару раз чуть не врезаюсь в зад впереди стоящей тачки, но все-таки добираюсь без приключений.
Фотосессия проходит в загородном отеле. Здесь очень красиво и дорого. Сейчас снимают будущую обложку для первого, летнего месяца. Господи, надеюсь, что не в купальнике, иначе мой план точно провалится…
Так, ладно. Успокоилась, чтоб тебя! Ус-по-кой-ся.
Сильно сжимаю руль и жмурюсь. На мгновение у меня проскакивает просветление холодного разума от глухо бьющегося горячего сердца, и я слышу свой внутренний голос:
Аня, господи, что ты творишь? Зачем это все? Зачем ты сама себя унижаешь? Он тебе изменил, за кого ты сражаешься?! Какой в жопу психолог!
Но все это заглушается звонким, женским смехом вывалившихся на улицу молодых моделей. И да. Одна из них Стефания.
Исподлобья наблюдаю за женщиной, которая разрушила всю мою жизнь, а у меня закрадывается мысль, что она даже значения этому не придала. Будто так и надо. Вот она отделяется от своих подружек и дефилирует до ярко-красного Мерседеса, откинув густые, светлые волосы за спину. Она улыбается и выглядит просто потрясающе! Вся из себя принцесса гребаных, молочных холмов. Даже с бигудями, на которые уложена ее челка, в обычной майке и коротких, мягких шортах — она все равно самая яркая, сияющая звезда. Создается впечатление, что ее в этом мире ничего не сможет сломить, и вообще все! Абсолютно все! Ей по карману. Например, обложка в хорошем журнале? Модные показы? Машина? Чужой муж…
Таким женщинам все дается легко, и они действительно редко думают о нас. Простых смертных, которых оставили где-то там, на бренной земле.
Это меня бесит.
Даже больше! Я впадаю в ярость и сильнее стискиваю кожаный руль. Честно? Больше всего на свете сейчас мне хочется напасть на нее, вырвать эти волосы, ударить побольнее! Может быть, даже придушить сучку! И это пугает. Я импульсивна, как любой творческий человек, но у меня никогда не было таких ярких, живых фантазий об увечьях и тем более об убийстве.
Не сейчас…
Сейчас я хочу ее убить, чего, конечно, не сделаю, но и пасовать перед малолетней писюшкой тоже не собираюсь! Все-таки, я — жена! Законная! А она любовница, мать ее! И все на моей стороне начиная с моральных устоев, заканчивая банальным законом!
Резко открываю дверь, хватаю свою сумку и вылетаю на улицу, а потом иду за ней.
- Стефания!
Девушка поворачивается и окидывает меня безразличным взглядом. Узнавания, кстати, ноль. Нет, она без понятия, кто я такая. Это тоже задевает, если честно, потому что она даже из праздного любопытства не посмотрела, как выглядит женщина, с мужем которой она спит! Зачем? Она уже знает, что он ее.
И он ее.
Это мысль неприятно шпарит, а отделаться почти невозможно. К сожалению, она цепляется за нутро, как пиявка, и пока я стараюсь не развалиться на части, Стефания подает мне первую подачу.
Которую я, конечно, благополучно пропускаю.
- Извините, если вы хотите фотографию или автограф, то не сейчас. Я на работе.
Голос до отвратительного сладкий и нежный, как чертова патока. Мне сразу до безумия захотелось выпить водички, ну, да ладно.
Возьми себя в руки!
- Я не ваша фанатка, - заявляю с вызовом, она хмыкает и поворачивает голову, но всего на мгновение.
Ей гораздо интереснее рыться в своем багажнике, чем стоять и говорить со мной.
- Тогда журналистка? Интервью я тоже не даю и…
- Я жена Глеба.
С наслаждением замечаю, как она замирает, что дает мне поводы думать, будто мяч теперь на моей половине поля. С вызовом поднимаю подбородок и добавляю.
- С тем самым Глебом, которого вы трахаете…кстати, где? В гостинице? На парковке? В его кабинете? Или для этих целей вы снимаете квартиру? М?
Слышу тихий смешок, а потом она медленно поворачивается на меня и поднимает брови.
Мда…ошиблась я в расчетах мощно. Ей не стыдно. Ей абсолютно насрать…
- Вы приехали сюда, чтобы узнать, где я занимаюсь любовью?
Какой ты там любовью занимаешься, сука?! Господи! Любовью!
Меня коробит от ее высокомерного взгляда, от полуулыбки, и от того, как потрясающе-прекрасно она себя несет. Держится умопомрачительно, а я на ее фоне, как бедный родственник у помойки, и это бесит.
Это больно.
И это, к сожалению, правда.
Я моментально жалею, что приехала сюда. Я моментально чувствую себя клоуном, а все свои попытки — пустыми. Будто я какая-то собачонка, которая прыгает на слона, а он идет себе дальше и плевать хотел на все, что его окружает.
- Нет, не за этим, - говорю тихо, внезапно лишившись всей уверенности, которую сама себе и придумала.
Нет ее.
Это просто хорошее самовнушение…
А вот у нее она есть, и она у нее, в отличие от моей, не пузырь. Буквально осязаемая, та, что волнами расходится от нее в блеске сияния, как от ярчайшей звезды на небосводе.