Приватизация в Болгарии началась не сразу после перехода 1989 года, а куда позже – в 1997-м. Предприятия продавали быстро, часто по заниженным ценам. Считалось, что так можно избавиться от убыточных производств или хотя бы повысить рентабельность малоэффективных, но важнее было то, что стране срочно нужны были деньги для погашения того самого внешнего долга, о котором напоминает Елена Поптодорова. С этой точки зрения приватизация в Болгарии была уникальной для бывших социалистических стран и осуществлялась по изобретенной когда-то министром финансов США для стран Латинской Америки «схеме Брейди» – это когда внешние долги государства могут возвращаться внутренними ценными бумагами или, как это и происходило в случае Болгарии, правом собственности на производства. Уровень жизни тогда значительно упал, и только в 2004 году Болгария смогла достичь точки, с которой началось падение, – уровня 1989 года. Какие там «пять лет, и заживем, как в раю», во что многие болгары искренне верили и о чем говорили практически все мои собеседники. После 1988 года ВВП вырос впервые только через те самые пять лет, в 1994 году, – на 1,4 %. Далеко до рая.
Бывшему царю и бывшему премьер-министру Симеону II не нравится, когда его страну (он не царствует и не властвует, но Болгария всегда будет «его страной») называют самой бедной:
– Я не люблю ярлыков – самая бедная, самая богатая, лучшая, самая состоятельная. Я предпочитаю смотреть на вещи, сравнивая, что на самом деле бедно, а что богато. Потому что иногда дело не только в деньгах. У нас есть общий знаменатель для всех стран, которые были в советской системе: люди хотят больше зарабатывать, при коммунизме люди были высококвалифицированны – они уезжают и работают за границей, – начинает загибать пальцы, – чтобы а) отправлять деньги своим семьям, б) чтобы иметь лучшую жизнь и в) чтобы, в конце концов, вернуться. Многие уехали. Может быть, вы слышали, что в летний сезон мы вынуждены импортировать сотни, несколько сотен украинцев, молдаван, которые работают в ресторанах и барах, потому что болгары работают за границей, где зарабатывают больше. Внешний долг Болгарии ниже, чем у многих богатых европейских стран (по состоянию на конец января 2023 года внешний долг Болгарии составил более 20,58 млрд евро. – И. П.). Если богатым европейским странам нужно будет выплатить свой внешний долг, они не будут такими богатыми. Поэтому мы не должны обобщать. Вы видите бедность в деревнях. Почему? Потому что только старики, такие, как я (Его Величеству в момент нашего интервью 81 год. – И. П.), или даже моложе меня, остаются в деревнях. Это феномен во всей Европе. Демографическая проблема есть во многих странах, не только в Болгарии. У нас было 20 лет негативной демографии, потому что а) многие уехали, б) потому что люди научились с юных лет тому, что чем больше экономика превалирует, тем больше общество становится эгоистичным, и иметь пятерых-шестерых детей – слишком дорого, слишком много проблем, а жена должна работать. И поэтому у нас семьи с одним или двумя детьми, и это феномен практически по всему миру. Потенциально у Болгарии много возможностей, и реально хороших возможностей, которые мы должны продолжать разрабатывать, чтобы поднять наш уровень. Но это занимает время, иногда на это нужно несколько поколений. Для этого нужно еще и понимание. Вы не можете навязать демократию – бах! – и вот демократия. Это было большой ошибкой Соединенных Штатов после Второй мировой войны – Pax Americana.
Pax Americana («Американский мир») – период после Второй мировой войны, когда мир стал биполярным: с одной стороны, этот самый «Американский мир», который стабильно и динамично развивался, в том числе благодаря американским деньгам, а с другой – Pax Sovietica («Советский мир»).
– Они думали, – продолжает царь Симеон, – что если эта система хорошо работает для Штатов, ее нужно применять везде. Но есть география, широта, климат, менталитет. Это была одна из больших ошибок, путающих людей, которые захотели смотреть только на Штаты или на Запад и не думать о преимуществах, которые имеют более традиционные общества или те, которые смотрят на Восток. Я считаю, мы должны смотреть на специфичность, это очень важно здесь, в Болгарии. У нас прекрасная природа, фантастические леса, фантастическая почва для сельского хозяйства, у нас очень умные люди. Но мы страна примадонн. Поймите правильно, я говорю это со всей моей любовью и уважением к стране. У нас тысячи высококвалифицированных, способных, умных людей, но у нас нет чувства командной работы, которое есть во многих западных странах. «Я знаю лучше», «Я могу это сделать», а другие бесполезны. Это нанесло вред нашему развитию. Если бы у нас было больше чувства, которое, кстати, есть у американцев, что нужно смотреть на человека, который добился успеха, пытаться ему подражать и работать вместе, я думаю, мы могли бы продвинуться вперед намного больше. Это придет. Потому что ЕС, в конце концов, одно большое объединение, где вещи имеют тенденцию сливаться и становиться одинаковыми – это преимущество Европейского союза.
Спрашиваю у председателя Комитета по экономической политике и туризму парламента Болгарии Петра Кынева: может быть, причины нынешней бедности – в том, что реформы здесь прошли тяжелее, чем в других странах бывшего социалистического блока?
– Я считаю, что мы потеряли первые несколько лет в политических единоборствах, – говорит Кынев. – Если идет сильный перелом экономических отношений, переход из планового социалистического хозяйства к свободной, либеральной, рыночной экономике, нужно было сделать более болезненно и умно, как в Польше, Чехии, Словакии. К сожалению, у нас не появился ни Бальцерович, ни Гавел. К сожалению, почти десять лет мы только говорили – перемены, перемены, перестройка, и шло выкачивание денег из госструктур и госпредприятий. Потом правительство правых, которые в 1997 году приняли на себя власть, провело абсолютно бандитскую приватизацию. И дело не в том, что они себе все купили и раздали все, а в том, что они все обанкротили. У нас было почти 3000 предприятий, которые были структурно определяющие, сейчас не более 100–150. Все было уничтожено и продано.
– Продано болгарам или иностранцам?
– Тогда в основном болгарам. Иностранцы в основном вошли и купили те отрасли, которые являлись экологически грязными и сырьевыми – горная промышленность, производство материалов, металлов. Только последние годы, в связи с переменой отношений Запада с Турцией, те западные компании, которые раньше инвестировали в Турцию, начали передвигать свои производства сюда. И второе – Китай. Раньше Европа вкладывала туда огромные технологии, строила заводы, потому что была дешевая рабочая сила, а сейчас начался обратный процесс, возврат некоторых производств из Китая. Но не в Германию, Францию, а в Восточную Европу. Сейчас мы более-менее оттолкнулись от дна. Впервые в 2017 году мы достигли 100 млрд левов ВВП, это 50 млрд евро. И там 51 млрд левов – экспорт.
– Что и куда экспортируете?
– В основном это уже не сырье. На первом месте – продукция большей добавленной стоимости. У нас около тысячи предприятий работают на электронику, механику и особенно автомобильную промышленность, сколь бы странно это ни звучало. Мы автомобили не производим, но абсолютно все западные иномарки производят у нас или детали, или комплектацию. На втором месте – сырье. На третьем – одежда и всякий аутсорсинг. Только на предпоследнем месте, по-моему, сельское хозяйство.
Звучит вроде бы неплохо, но с 1989 года внешнеторговый баланс страны остается негативным.
– За счет чего происходит высокий экономический рост?
– За счет того, что европейская экономика хорошо растет.
– Просто за счет этой привязки?
– Конечно, наша экономика на 70 % связана с Европой. Мы шутим, что, когда в Европе у экономики немного закружится голова, у нашей экономики уже грипп. Как раньше мы были связаны с Советским Союзом, так сейчас то же самое с Брюсселем – очень сильно. Но этих 3–4 % нам не хватает. Абсолютно. Я считаю, надо идти на 6–7–8 %.
– А это реально?
– Реально, если сделаем реформы, – разводит руками: мол, не только от меня это зависит. – К сожалению, правительство – я сейчас начинаю говорить как представитель оппозиции, но я один из немногих людей в парламенте, который занимается бизнесом всю жизнь, инженер, и поэтому могу спокойно говорить, что реформы нужны. Последние семь-восемь лет практически ничего не сделали в области реформирования ни высшего образования, ни администрации, ни здравоохранения. Здравоохранение у нас кошмар. Бездонная бочка. Когда мы впервые сделали официальную страховую кассу для здравоохранения, это государственная структура, приняли бюджет 800 млн левов. Это было в 2008 году, а в этом году 3,5 млрд – при уменьшающемся населении. Воруют. Сегодня медицина может практически все сделать, но это дорогая вещь. Образование нас тоже тревожит. Каждый год среднее образование получают около 50 тысяч человек. А мест в университетах – 70 тысяч. Очень много иностранных студентов учатся, потому что многие из наших университетов дают европейские дипломы, но уровень не тот.
Для этого издания я уточнила цифры: ВВП Болгарии за 2022 год вырос на 3,9 %. Вряд ли это может удовлетворить Петра Кынева, да и остальных болгар. А в первом квартале 2023 года рост замедлился: всего 1,89 %. Замедляется вся европейская экономика, а Болгария к росту Германии и остальных европейских «грандов» привязана крепко, так что уровня роста, о котором мечтал Кынев, вряд ли в ближайшее время достигнет.
– Хочет ли Болгария вступить в зону евро и Шенгенскую зону? Я читала, что вас не пускают в Шенген, говорят, что нужно лучше бороться с коррупцией. Это так? Какая связь между Шенгеном и коррупцией?
– Хотели и туда, и туда. В Шенген мы давно должны войти, потому что у нас все чисто по практическим показателям (Болгария вошла в Шенгенскую зону с 2024 года. – И. П.). А вот насчет еврозоны у нас еще есть дебаты. Я сам хочу, думаю, что войти в еврозону нужно обязательно. Тем более мы уже 30 лет так называемый валютный порт. То есть у нас национальный банк практически не выполняет никаких монетарных задач. Еще 20 лет назад наш парламент решил: 1 евро = два лева, и все. Типография национального банка не имеет права печатать больше денег, чем рост экономики. Если у нас обратный процесс – спад экономики, они должны изъять деньги с рынка.