– То есть вы живете по правилам евро?
– У нас давно разрешено между компаниями расплачиваться в евро, даже если это две болгарские компании. Вот в магазинах нельзя пока. Но Европа побаивается, после Греции они никому не верят. Так что посмотрим, что будет дальше. Болгария пограничное государство, я сам депутат из района Бургаса. У нас есть забор – от Черного моря до границы, высокий, три метра, огромный забор. Все время полиция, армия туда смотрят. Я помню, в моем избирательном регионе, в Бургасе, охотники, когда открывается охотничий сезон, не смеют идти в лес. Что-то бряк – мы стреляем, а там афганец упал. Там проходили тысячи людей, турки их пускали. Граница большая, забор не может остановить – он может только замедлить. Сложная ситуация очень.
О сложной ситуации – но не для государства, а для отдельного человека – разговариваем в клубе журналистов с Исаком Гозесом. Задаю простой вопрос, которым многим, я уверена, интересен.
– Как у вас с пенсией? Можно жить?
Сидящий рядом фотограф Красимир Свраков начинает неприлично хохотать. Сам Гозес вид сохраняет серьезный, отвечает обстоятельно:
– Очень большие пенсии имеют олимпийские чемпионы. Думаю, есть шесть человек, которые были олимпийскими чемпионами дважды. Вот у них пенсия, может быть, 2000 левов (помним, что если любую цифру в левах разделить на два, получим значение в евро. – И. П.). У нас есть лимиты. Президент имеет высокую пенсию, министр-председатель, два-три человека есть, которые имеют 90 %, в том числе президент. А для официальной максимальной пенсии есть лимит. Самая большая пенсия сейчас – тысяча левов. Самая маленькая – 250. Нужно сказать, почему так получилось. Пенсионные фонды – это деньги, которые были при социализме, которые собирали 45 лет, исчезли.
– Куда?
– Никто не знает.
– И никто не понес ответственности?
– Тогда было государство и партия – все одно. И никто не понес ответственности. Начали формировать новый пенсионный фонд, и из-за этого все так стало. Увидим в будущем. Но в будущем будет плохо, потому что мало людей будут работать, а пенсионеров будет много. И это будет трагическая история. Если вернутся те, которые там (машет рукой – надо полагать, имея в виду тех, которые уехали работать на запад), – ностальгия, любовь, я не знаю что. У него (показывает на Красимира) сын в Америке.
Красимир Свраков говорит уверенно: «Он не вернется».
– Люди, которые уезжают из Болгарии…
– Больше всего уезжают медицинские кадры, медицинские сестры: здесь у них нет зарплаты. Здесь у нее будет 600 левов, а в Германии – 3000 евро. Зачем оставаться? Это большая проблема. Первыми в Европу ушли цыгане. Сейчас уходят люди с высшим образованием. Раньше все начинали с мытья тарелок, сейчас все едут подготовленные. Основной вопрос – бытие, жить лучше. Деньги – вот основной вопрос. Если люди живут хорошо, политический вопрос не важен. Политики могут об этом говорить, а люди этим не интересуются.
– Но ведь Болгария бедная страна.
– Самая бедная, так факты говорят. Во время социализма мы были равнее, хотя ГДР всегда жила лучше нас (он как будто подслушал наш разговор с Еленой Поптодоровой. – И. П.). Но внутри стран люди были одинаковые. Сейчас – разные. Мало богатых, а те, которые очень богатые, демонстрируют свое богатство, и это плохо.
– А какая перспектива у Болгарии? Как вы смотрите в будущее?
Неожиданно повисает пауза. Мои собеседники задумались, стали помешивать остывший кофе.
– Каждый человек смотрит в свое будущее. Наше место в Европе, мы будем там. Но какая может быть перспектива, когда в стране 3 миллиона пенсионеров?
Больной вопрос, понимаю я, разговаривая с двумя пенсионерами Исаком и Красимиром. Вот и с Еленой Поптодоровой говорим о том же, и она, желающая видеть солдат армии США на своей территории, она, которая вела свою страну в НАТО, не скрывает разочарования (правда, к членству в НАТО оно не имеет никакого отношения):
– Чего люди хотели в 1990-е, кроме прозрачности, это была справедливость. Что это не привилегия немногих избранных, но справедливость для всех. Это тоже было романтично, потому что идеального общества не существует. Это всегда мы, люди. И это все выстрелило назад. Есть немногочисленная группа, которая получила все от этих перемен, и есть большинство, которое используют в избирательных циклах. Конечно, вы будете разочарованы. Я думаю, это что-то, что мы сами сделали неправильно. Возможно, мы должны были быть меньшими эгоистами, должны были быть преданы большей цели, принципу. Мне печально говорить, но есть драматичные примеры оставленных позади людей, иногда у нас как будто две разные нации. Если вы поедете в небольшие населенные пункты, к людям старшего поколения… У моей мамы пенсия 200 левов, если я не буду ее поддерживать, ей конец. Вот она и есть большинство. И это люди не могут принять. Поэтому они уезжают. И едут не в Канаду, например. Нет, самое большое зарубежное сообщество болгар – в Испании (именно в Испании, вспоминаю я, жил в изгнании царь Симеон II, и вряд ли это просто совпадение), Германии, многие пытаются уехать в Скандинавские страны – это то, где они хотят быть.
Кто не уезжает, крутится как может. Знакомое слово, правда? Ну, не зря же мы братья-славяне, наученные советским опытом выживать в любых условиях и быть счастливыми при любых обстоятельствах. Средняя заработная плата по стране – 998 евро, но проведенные исследования показали, что разница между «официальной» зарплатой и той, которую люди получают в конвертах, может доходить до 500 евро. Объем «теневой» экономики Болгарии достигает 30 % ВВП.
…В центре Софии, на площади Народного собрания, у памятника Царю-освободителю, российскому императору Александру II с надписью «Царю-освободителю признательная Болгария» – демонстрация. Нам советовали туда не ходить – мол, демонстрации, случается, выходят из-под контроля, но я ведь журналист, как не пойти? Протестовали против тогдашнего премьер-министра Бойко Борисова, пикетчиков немного, все спокойно, если не считать страстных речей. Тогда, в 2019 году, эти люди премьера сбросить не могли, сколько бы ни жаловались: страна была на видимом подъеме. А вот в феврале 2013 года волна народного возмущения смела и Борисова, и его правительство, которое так подняло тарифы на электроэнергию, что многие пенсионеры получили счета за электричество, превышавшие их пенсии. (Помните, мы говорили о том, что Болгария отказалась от трех крупных энергетических проектов с Россией? Есть прямая связь между этими отказами и повышением цен.) Но Бойко Борисов в третий раз умудрился стать премьером, и мой болгарский знакомый Михаил Якимов его хвалил. Говорил, что дела в стране заметно пошли в гору – мол, и образование улучшается, и медицинское обслуживание, и молодежь, уехавшая было за границу, стала возвращаться. По крайней мере, так говорил Бойко Борисов, а Михаил Якимов хотел ему верить. Потому что всегда хочется верить в лучшее для своей страны и своего народа.
«Мы не бедные, – сказал мне в сердцах вице-мэр города Первомай Ружди Салим. – Мы богаты душой».
Кто освободил Болгарию
Музей социалистического искусства – один из самых молодых в Софии. А может, и самый молодой. Создан в 2011 году, проводить нас по его экспозиции вызвался директор Николай Уштавалийский. Найдя музей среди обычной софийской застройки, идем на звезду – ту самую, что венчала шпиль здания Центрального комитета Коммунистической партии Болгарии. На дорожках рядом со звездой – Ленин, Димитров и другие знаковые для болгар (да и не только для них) личности. Знаете, какую интересную деталь я отметила? В кабинетах людей, с которыми мы встречались, рядом с национальным флагом были портреты не действующих президента или премьера, а чаще всего лицо Васила Левского – национального героя, «Апостола свободы», одного из «Четырех великих» героев борьбы против Османской империи. Его казнили в 1873 году, Болгарию в 1878-м освободила Россия, но Васил Левски остается несомненным героем для страны. Президенты и премьеры приходят и уходят, меняется политический строй, а отношение народа к Левскому не меняется. Что это удивительное исключение из общего правила, особенно хорошо понимаешь здесь, в музее социалистического искусства. Ведь не всем памятникам Ленину и Димитрову повезло оказаться на этой лужайке.
– Наверняка скульптур было больше, чем мы видим здесь. Остальные уничтожили? – спрашиваю Николая Уштавалийского.
– Я бы не сказал, что после демократических изменений появилась какая-то тенденция к уничтожению памятников. Да, такое случалось, до сих пор памятники иногда красят, заливают краской или как-то по-другому вмешиваются.
До того, как возглавить Музей социалистического искусства в 2015 году, Николай Уштавалийский занимался болгарским искусством второй половины ХХ века. Все, что находится сейчас в музее, относится как раз к этому периоду. И, уверен директор Уштавалийский, имеет ценность не только идеологическую:
– Основная цель музея и его политика – представить самые значительные образцы искусства того периода. Тут представлены работы выдающихся болгарских скульпторов. Многие привезены из разных городов, где украшали общественные места, заводы, предприятия, училища. Вот, например, эта скульптура Георгия Димитрова из города Димитровград.
– Он и сейчас называется Димитровград?
– Да, и сейчас. В прошлом году мы праздновали 70-летие его основания. Этот город был построен с нуля за несколько лет добровольческими бригадами. Из болгарских городов, названия которых были изменены, это город Толбухин, который принял свое историческое название Добрич, и Михайловград, который сейчас называется Монтана – это римское название, еще со времен Фракии, не американское (смеется). Кстати, именно этот регион, северо-западный, и по сей день остается одним из самых неразвитых в Болгарии – высокая безработица, нет предприятий…
Мы стоим на большом открытом пространстве, где выставлены скульптуры, и я замечаю, что мы здесь не одни, хотя, признаться, увидеть наплыв посетителей не ожидала: и музей найти не так-то просто, и тематика у него специфическая. Подхожу к молодой паре, самозабвенно фотографирующейся сначала на фоне красной звезды, потом на фоне Ленина. Оказалось, туристы из Великобритании. Почему, спрашиваю, пришли именно сюда. Ответ простой: «Ничего подобного у нас нет». Николай Уштавалийский подтверждает: «Интерес к этому музею чаще всего проявляет не болгарская публика, а иностранцы». И говорит о своей миссии: