ходит с нами и вокруг нас». Впоследствии из этой встречи вырос Венгерский демократический форум – правоцентристская партия с национально-консервативной христианской идеологией, которая победила на первых свободных выборах в 1990 году. Избирательной кампанией тогда занимался именно Лежак.
Сегодня Шандор Лежак – вице-спикер парламента Венгрии, основатель и один из руководителей Народного университета Лакителека. Работая над проектом, который превратился в эту книгу, я встречалась с ним дважды. Первый раз – в парламенте, импозантном здании на берегу Дуная, наполненном историей и символами. Венгры своим парламентом очень гордятся, и совершенно справедливо. Между прочим, это третье в мире здание по площади, а в самой Венгрии – первое. Очевидно, что архитектор Имре Штейндль (большой, кстати, любитель неоготики, что сразу заметно) вдохновлялся британским парламентом, но привнес в него родные черты: мне его башенки напоминали головные уборы длинноусых мадьяр на конях и с саблями, разбросанных по улицам Будапешта.
По венгерскому парламенту можно гулять бесконечно, восхищаясь сводчатыми потолками, росписями (везде – легко прочитываемые национальные мотивы) и – особенно! – видом на Дунай и Буду, который открывается с балкона депутатского ресторана. Интересные нюансы: в коридорах парламента (если вам захочется назвать их коридорами власти, будете правы: они такие и есть, Шандор Лежак вырвался буквально на полчаса из зала заседаний, чтобы встретиться с нами) до сих пор сохраняют и даже начищают до блеска специальные держатели для сигар, хотя курение в здании запрещено. Печать истории: когда-то чуть не каждый депутат курил и, отправляясь в зал заседаний, мог оставить свою сигару в специальном пронумерованном держателе. Сигар давно нет, а сверкающие держатели остались.
Но все это, конечно, не главное. Главное – Святая корона, выставленная в специальном зале под главным куполом парламента. Высота шпиля 96 метров, в память о 896 годе, который считается годом основания нации, – тогда предки современных венгров пришли из Предуралья в Карпатский бассейн, чтобы остаться здесь навсегда. Фотографировать корону категорически запрещено (но копию, выставленную в церкви Святого Матьяша – пожалуйста), по бокам – охрана в исторической униформе. Святая корона для венгров настолько серьезный символ нации, что упоминается в Конституции: «Мы чтим достижения исторической Конституции и Святую корону, в которых воплощается перманентность конституционной государственности Венгрии и единство нации».
Разговор с Шандором Лежаком мы начинаем с того самого собрания в Лакителеке, которое оказалось знаковым для страны.
– Как вы чувствуете себя в роли «отца-основателя» современной Венгрии?
– Я назвал бы себя очень удачливым, потому что был участником и организатором тех событий, обрел таких соратников, с которыми мы смогли создать новую политическую силу, думающую о благе нации, направленную на разрушение тогдашней системы. В кругу политологов и историков, занимающихся историей недавнего прошлого, выработалось однозначное мнение о том, что первая встреча в Лакителеке в 1987 году была судьбоносной. Социалистическое партийное государство и его коллаборационистские союзники уже подготовили переход, который отвечал их интересам и гарантировал сохранение власти. Но созданный в Лакителеке Венгерский демократический форум не дал этому осуществиться.
– Позиция Венгрии и «Европейский пикник» сыграли немалую роль в падении железного занавеса и в том, что в социалистических странах произошли революции. Какие в 1989-м были ожидания и мечты? Осуществились ли они?
– В Венгрии конституционный порядок имеет давнюю традицию: именно у нас родилась вторая конституция в Европе, «Золотая булла» 1222 года. И не забывайте, что именно мы показали пример всему миру в 1568 году, когда законодательно закрепили право исповедовать и практиковать любую религию. С 1944 года сначала немецкая, а затем советская оккупация на десятилетия приостановила действие конституционного порядка. «Сталинскую» конституцию 1949 года мы смогли изменить только в 2011 году, когда при парламентской поддержке в две трети голосов приняли новый Основной закон. Он провозглашает, что браком является союз между мужчиной и женщиной, декларирует защиту семей от непосильного груза коммунальных платежей, защищает будущие поколения от попадания в финансовую зависимость, и охраняет объекты общенационального достояния. В самом начале 1990-х мы верили, что быстро сумеем достичь высокого уровня жизни – такого, как в западноевропейских странах. Но это оказалось невозможным. Надеялись мы и на скорейшие темпы построения правового государства, демократии и экономики, опирающейся на реальный, свободный и конкурентный рынок, надеялись на создание справедливого общества. Но это процесс гораздо более медленный и длительный. Он – увы! – не происходит по мановению волшебной палочки, это упорная и трудная работа, которая нередко сопровождается политическими баталиями и принятием непопулярных решений.
– Что удалось, а что нет?
– За прошедшее время Венгрия преобразилась в корне: страна живет на принципах демократии, гражданского общества и верховенства закона, основанных на национальных и христианских ценностях, в системе Европейского союза и НАТО. Мы смогли мирно перейти от социалистической диктатуры к системе буржуазной демократии, но заплатили за это высокую цену. Но и ее смогли принять. Двенадцать лет у власти были партийные функционеры советского типа, которые в лучшем случае топтались на месте, а во многих областях пытались вернуть все к старому. Сегодня венгерская экономика на подъеме, растет ВВП, укрепляется конкурентоспособность. Венгрия – одна из самых привлекательных стран региона для инвестиций, значительно расширяется промышленное производство, венгерские компании занимают ведущие позиции на мировом рынке информационных технологий. Венгерское сельское хозяйство остается одним из лучших в мире. Благодаря снижению коммунальных тарифов, повышению зарплат и практически незаметному росту инфляции в последние годы улучшилось благосостояние людей. Так что мы смогли достичь демократизации государственной власти, добиться свободы совести и вероисповедания, социальной защищенности всех слоев общества, активизировали деятельность самоуправлений. И что еще я считаю очень важным: наши соотечественники в Карпатском бассейне вновь ощущают единство с нацией. Что не получилось, так это достичь уровня благосостояния стран Евросоюза, хотя многие из нас очень на это надеялись.
– Какие главные проблемы в Венгрии сегодня?
– Любое развитие влечет определенные трудности, столкновения интересов, и с этой точки зрения Венгрия не исключение. В наши дни самыми большими вызовами являются глобализация и вопросы, связанные с Европейским союзом. Рост экономики после 2010 года обеспечил нам место в верхней части списка европейских стран со средним уровнем жизни, так что у нас нет причин для недовольства. К сожалению, два с половиной миллиона человек живут за чертой бедности.
Два с половиной миллионов – это почти четверть населения страны. Так что не будем обольщаться.
– Как вам видятся следующие 25 лет: к чему Венгрия будет стремиться в экономике, социальной сфере и внешней политике? Существует ли особый «венгерский путь»? Если да, то в чем он заключается?
– На рубеже тысячелетия объединившаяся вокруг Народного университета в Лакителеке интеллектуальная элита организовала дискуссионный форум о том, в каком направлении мы движемся и чего ожидаем после 2020 года. Большинство были единодушны в том, что нельзя автоматически копировать практику западноевропейских стран. Мы предложили больше сознательности, меньше экономических колебаний свободного рынка, единство и солидарность базовой медицины, бесплатное образование, защиту семей с детьми. И мы всегда настаивали на необходимости своего, венгерского, пути. Мы могли бы называть «венгерским путем» то, что в банковской сфере государство стремится к тому, чтобы хотя бы 50 % было в руках отечественных собственников. Главным стремлением Венгрии остается создание такого современного эффективно работающего государства и общества, которое способно, с одной стороны, отвечать современными методами на новые вызовы, с другой – с гордостью хранить исторические и культурные традиции, свое наследие. Наша цель – добиться устойчивого роста постоянно развивающейся, растущей, модернизированной экономики, достичь как можно более высокого уровня жизни, сравнимого с западным. Венгерский путь означает ориентацию на национальные ценности и центральную роль венгерского человека. И путь этот, еще не проторенный, большая для нас ответственность. Мы должны переносить клевету и ложь отечественной оппозиции, к тому же из Евросоюза мы получаем незаслуженные и возмутительные оценки. К этому невозможно привыкнуть, но можно закалиться.
– В социалистическом блоке большинство стран, по сути, не были полностью самостоятельными ни во внешней, ни даже во внутренней политике. Сейчас, когда Венгрия стала членом Европейского союза, часть полномочий также передана наднациональным органам. Какие есть сходства и различия в несамостоятельности тогда и сейчас? Некоторые европейские политики называют Венгрию «трудным ребенком Евросоюза», а премьер-министра Виктора Орбана «диктатором» – почему? Насколько это трудно – отстаивать национальные интересы внутри ЕС?
– Тут нужно сразу сказать про важное отличие. При коммунистическом режиме у нас не было выбора. Советская оккупация после Второй мировой войны означала диктат и в области внешней политики, которой полностью управляли из Кремля. Москва решала вместо некоторых «союзников», как это было в случае военной оккупации в 1956 году в Венгрии и в 1968 году в Чехословакии. В отличие от этого, страны ЕС и НАТО могли принимать решения о членстве в этих организациях и о том, какую часть своего суверенитета делегировать в органы совместного управления, самостоятельно и без принуждения. Все государства-члены могут участвовать в разработке, формировании и воплощении совместной политики на равных, представляя свои национальные интересы. Огромное значение имеет то, что важные решения, касающиеся суверенитета, принимаются консенсусом, каждая страна обладает правом вето, чего не было ни в Варшавском договоре, ни в Совете экономической взаимопомощи (СЭВ). Ну, и ни для кого не секрет, что сегодня все государства отказываются от какой-то части суверенитета, когда вступают в международные организации. Что касается политики Венгрии внутри ЕС, я не стал бы называть нас «трудным ребенком». На самом деле Венгрия заинтересована в состоящем из сильных национальных государств и эффективно функционирующем Европейском союзе. Я считаю, что Венгрия привносит новый подход в отношения внутри ЕС, он базируется на следовании национальным интересам и их решительной защите. Да, временами это ведет к трудным спорам, но другого пути нет: в ЕС происходит представление национальных интересов, их согласование и столкновение. Такой подход, и это уже очевидно, завоевывает все больше сторонников, и в какой-то степени является противовесом представлениям ле