В те годы многие говорили, что в США она куда более популярна, чем на родине. Она снималась в кино (вспомните хотя бы роль фигуристки Наташи Кирилловой в фильме «Ронин» с Жаном Рено и Робертом де Ниро), вела телевизионную передачу на канале NBC, участвовала в многочисленных развлекательных программах, в том числе шоу «Звезды на льду».
В объединенной Германии жизнь Катарины Витт сложилась не так гладко, как можно было ожидать. Соотечественники поспешили упрекнуть ее подаренными руководством ГДР личным автомобилем и посудомоечной машиной. И если раньше ее называли не иначе как «самым красивым лицом социализма», то после падения этого самого социализма газеты прозвали ее «козой СЕПГ». В Германии у нее долго не было постоянных контрактов, журналисты охотились за пикантными подробностями личной жизни. Многие годы немецкие СМИ дискутировали на тему, была ли Катарина Витт агентом «Штази» – она через суд пыталась предотвратить публикацию секретного досье, составленного на нее когда-то в этом ведомстве. Не удалось – досье было опубликовано. Выяснилось, что «Штази» наблюдала за спортсменкой с 1973 года (ей было всего 8 лет, но тренер Ютта Мюллер уже тогда считала ее будущей чемпионкой), многие вещи, обнаруженные в досье, стали шоком и для самой Витт: «Я была в шоке. Там значилось, например, что в один из дней в отеле во время соревнований у меня был половой акт в промежутке между 20:00 и 20:07… О некоторых вещах я предпочла бы никогда не узнать. Я не была доносчицей, как не была и участницей движения сопротивления», – писала она в автобиографии. И добавляла: «Кажется, меня дважды предали. Очень трудно назвать Германию моим домом. Дом – это место, где тебе рады, а Германия в течение многих лет не хотела меня знать».
Единственный раз, когда родина, казалось, вспомнила о ней всерьез, было время, когда Мюнхен подал заявку на право проведения зимней Олимпиады – 2018. Катарина Витт входила в организационный комитет и отдавалась этому делу со всей страстью, на которую способен спортсмен, мечтающий привезти Олимпиаду домой. Но в результате против идеи выступили сами мюнхенцы, и в 2018 году Олимпиада прошла в корейском Пхёнчхане.
Сегодня Катарина Витт живет между Лос-Анджелесом, где она работает на телевидении, и Берлином, где ей принадлежит четырехэтажный особняк, в котором живут родители. Несмотря на то, что ей приписывали многочисленные романы – от Эриха Хонеккера до немецких музыкантов и американских актеров, замужем она никогда не была, детей нет. «Нельзя иметь все, что хочешь», – говорит Витт. Наверное.
Гойко Митича называли «заслуженным индейцем Советского Союза». И стран Варшавского договора, конечно. Спросите у любого россиянина (белоруса, литовца или грузина) из категории 45+, знают ли они Гойко Митича, и можете не сомневаться: помнят практически все! Даже если вдруг забыли имя и фамилию, стоит сказать «Чингачгук – Большой змей», радостно начнут кивать головами: как же, как же! Гойко Митич! Чингачгук! Кстати, окончивший в свое время Белградскую академию физической культуры Гойко Митич не пользовался услугами дублеров, все трюки выполнял сам, не получив за кинокарьеру ни одной серьезной травмы. И хотя гэдээровской студии ДЕФА, на которой снимались фильмы, бывшие такими популярными не только в странах социализма, но и, например, на исконной родине индейцев, в США, давно нет – она была упразднена после объединения Германии в 1992 году, а имущество продано, – Гойко Митич по-прежнему в Берлине. Сейчас его практически не узнают на улицах, на него не заглядываются женщины, вместо горячего мустанга под ним седло велосипеда, а сам он живет с подругой в скромной двухкомнатной квартире в старом берлинском районе Кепеник и пару раз в неделю ездит в город Шверин, где занят в нескольких спектаклях Мекленбургского театра. 320 км туда-обратно: говорит, на пенсию не проживешь. Тринадцать вестернов ДЕФА принесли ему славу и всеобщее обожание, но не деньги, с которыми можно безбедно встретить старость: социализм, что поделать.
Но индейская тема осталась главной в творчестве Гойко Митича. После того как интерес к вестернам студии ДЕФА упал, Гойко вел на телевидении детскую спортивную передачу, снимался в сериалах и работал в театре. Пятнадцать лет принимал участие в ежегодном фестивале Карла Мая – знаменитого немецкого автора, по романам которого и снимались фильмы студии ДЕФА, хотя его книги далеко не сразу приняли при социализме: он слыл «любимым автором Адольфа Гитлера». В Мекленбургском театре в спектакле по роману Кена Кизи «Над кукушкиным гнездом» он играет – да, именно: индейца.
Мечта женщин всего Советского Союза Гойко Митич никогда не был женат, но у него есть дочь Наталья, которая живет с мамой Рамоной. «Это была безумная любовь, – говорит он, вздыхая: – Мне казалось, навсегда. Но, увы, не получилось. Люди встречаются, люди влюбляются, люди расходятся. И это нормально». С дочкой он «дружит», зимой они катаются на лыжах, а летом ездят нырять с аквалангом. Она играла с ним в спектаклях Мекленбургского театра, а больше он ничего рассказывать не хочет.
Гойко Митич охотно признается, что «по молодости был бабником» и к браку не стремился. Это положило конец его отношениям с другой знаменитостью ГДР – красавицей актрисой Ренатой Блум, которая стала потом женой эмигрировавшего из США певца, музыканта и актера Дина Рида, который тоже был очень знаменит в Советском Союзе.
Самая большая трагедия в жизни Гойко Митича случилась во время НАТОвских бомбежек Белграда. Его мама, в одиночку воспитывавшая двоих сыновей во время Второй мировой войны (отец Гойко партизанил), от новых бомбежек потеряла дар речи и перестала есть, а потом у нее остановилось сердце. Только через полгода после похорон он смог приехать на ее могилу. Митич до сих пор называет себя смертельным врагом НАТО. В 2000 году он наконец-то получил гражданство Германии, в которой живет с 1966 года.
Остальгия: выжили не все
Вечером 9 ноября 2014 года центр Берлина был похож на огромный людской муравейник: тысячи людей пришли к Бранденбургским воротам на праздничный концерт в честь 25-летия падения Стены и запускание в воздух наполненных гелием белых светящихся шаров, расставленных по периметру бывшей Берлинской стены.
В руках многие держали маленькие бутылочки шампанского с красной фольгой на горлышке. Да, берлинцы и гости столицы снова полюбили главное шампанское ГДР – «Красную шапочку» из Фрейбурга. Остальгия, понимаешь. Это у нас ностальгия как вздыхание о «старых добрых временах», а у восточных немцев – именно «остальгия»: вздыхание по безвозвратно канувшей в Лету ГДР. Термин этот происходит от немецкого слова «ост», восток, жителей восточных земель до сих пор так и называют – «осси», а соотечественников с Запада – «весси». Ну, вы помните: Петра Вермке именно так и говорила.
Снова в моду – и немного даже в политическую – вошли шпревальдские огурчики (полковник Конрад Фрейтаг искренне переживал, что после объединения они исчезли), эта самая «Красная шапочка», культовый статус получил автомобиль «Трабант». Да что там «Красная шапочка» с «Трабантом»! В Берлине рекорды посещаемости во время праздничного уикенда била гостиница с характерным названием Ostel, интерьерам которой может позавидовать Музей ГДР: мебель 1960-х, оригинальные обои 1970-х, портреты Эриха Хонеккера в каждом номере. Владелец отеля и автор концепции Даниэль Хельбиг говорит, что портрет на стене понимают не все, многие норовят запрятать в шкаф, но это ведь тоже часть игры, разве нет? Моя собеседница Аннетт Тиле с нежностью показывала посуду с клеймом «Сделано в ГДР»: винтаж снова в моде. Говорит, купила на блошином рынке и очень радовалась приобретению.
В специальных интернет-магазинах успешно продается одежда времен ГДР, музыка, фильмы и даже подлинные денежные купюры и ордена с медалями, которыми награждали героев труда. Но хиты продаж – продукты питания: то самое шампанское из Фрейбурга и огурчики из Шпревальда, горчица из Баутцена и даже, казалось бы, прочно забытая Club Cola – восточногерманский ответ империалистической кока-коле.
Владелица одного из таких интернет-магазинов Зильке Рюдигер, радующаяся буму на продукты «родом из ГДР», не считает, что их покупка – политический протест: «Если кто-то с теплом вспоминает свое прошлое в ГДР, это не значит, что он автоматически желает возврата социализма».
Тем не менее пресс-секретарь Музея ГДР Мелани Альперштадт (родом из Западного Берлина, конечно) этот бум не одобряет и говорит, что у термина «остальгия» явный политический подтекст: он означает ностальгию по ушедшему социалистическому строю. Означает ли это, что каждый, кто закусывает свой шнапс шпревальдским огурчиком, мечтает о том, чтобы его страну снова возглавил Эгон Кренц? Думаю, сам он над таким предположением посмеялся бы.
Один из самых любимых экспонатов музея – малюсенький (многие верили, что практически картонный) автомобиль «Трабант», бывший когда-то мечтой каждой семьи в ГДР. Он был потомком знаменитого «Хорха», но его лицо и характеристики изменились до такой неузнаваемости, что родной «дедушка» вряд ли бы признал. Кстати, свое название «Трабант», что в переводе означает «спутник», получил в честь запущенного СССР в 1957 году первого в истории человечества спутника: массовый выпуск автомобиля начался в том же году. В ГДР выпустили более трех миллионов «Трабантов», и он стал настоящим символом социалистической автомобилизации. Его экспортировали не только в страны социализма – Чехословакию, Польшу и Венгрию, – но и дальше – в Грецию, Нидерланды, Бельгию, ЮАР и Великобританию. А вот массового экспорта в СССР почему-то не было. Задуманный как «народный автомобиль» – но не путайте с «Фольксвагеном»! – «Трабант» стоил чуть дороже приличного мотоцикла с коляской и уступал в цене даже «Запорожцу», а потому спрос на него устойчиво превышал предложение. «Почти в каждой семье он был, но людям нужно было много лет ждать в очереди, чтобы его купить, – рассказывает пресс-секретарь Музея ГДР Мелани Альперштадт, – иногда они 16 лет ждали. А вот после объединения Германии его уже никто не хотел покупать. Но многие люди по-настоящему привязаны к этим машинам, они их заново красят, ухаживают, создают клубы владельцев».