Это провал. Полнейший и оглушительный.
Вытаскиваю из лужи телефон, экран вдребезги. Далеко Алена его зашвырнула. На это сил хватило, а на помощь себе нет? Даже смешно. Поднимаю взгляд на окна женского общежития. Стремно признавать, но это не моя игра. Я не могу ей помочь. Поведение Алены – не слабость, а выбор. Ее выбор.
Возвращаюсь в свою комнату и стягиваю через голову вымокший лонгслив. Разбитый телефон раздражает, и я рывком открываю ящик письменного стола. Шарю рукой в ворохе проводов и стараюсь разглядеть содержимое в тусклом свете уличного фонаря, что заглядывает в окно. Достаю мобилу, которую выиграл в покер не так давно, вставляю сим-карту и подключаю зарядное устройство. Падаю поперек кровати, оставив ноги на холодном полу, и массирую пальцами глаза, в которых скопилось слишком много напряжения. Да, конкретно я облажался, но других вариантов не вижу. Пока не вижу.
Желания людей зачастую довольно примитивны: деньги, слава, свобода, любовь, самореализация. Простые, казалось бы, истины: не останавливайся и все получится. Но есть вещи, которые не поддаются контролю, как бы сильно ты ни старался. Когда ты неистово чего-то желаешь и все твои действия сводятся к тому, что ты пытаешься пробежать стометровку по воде и не утонуть, это выводит из строя. Невозможно! Как же я ненавижу это слово! Оно убивает лучше, чем нож или пистолет. Медленно и мучительно. И не только тебя, но и людей, которым ты дорог.
Ненавижу!
И эта ненависть – моя верная спутница вот уже три года.
Ровно в восемь вечера звонит телефон. Номер не определен, но это и не обязательно. Только один человек звонит мне точно по часам.
– Алло, – принимаю вызов.
– Привет, сын.
– Привет. – Сухость в горле мешает говорить, и я жду слов от отца, но он молчит.
Догадываюсь, что это значит. Хороших новостей нет.
– Какие прогнозы? – спрашиваю я, опуская ладонь на лицо.
– Мы можем продлить срок, но не… – Окончание фразы тонет в его горестном вздохе.
– Как долго?
– Год, в лучшем случае два.
– Когда мы ее повезем?
– Когда она согласится. Дань…
– Я знаю, – отвечаю, с трудом сохраняя спокойствие. – Я попытаюсь.
– Хорошо, – обреченно произносит отец. – Как у тебя дела? Как в колледже?
– Это имеет хоть какое-то значение?
– Конечно, имеет, – строго заявляет он. – Учеба – это важно.
В нос бьет едкий запах гари, вызванный воспоминаниями. Так же, как и в ту ночь, отчетливо ощущаю адский жар, что жжет нос и забивает легкие. Тело каменеет, ярость выходит из спячки. Нет ничего важнее жизни.
– Когда ты возвращаешься? – выплевываю я резко.
– Через пару месяцев.
– К этому времени я ее уговорю.
– Поторопись…
– Знаю! – перебиваю я, потому что не хочу снова слышать об этом кошмаре и о том, к чему все идет. – Пока.
Поспешно кладу трубку и давлю пальцами на закрытые веки.
Лучше бы это был я.
Не могу заснуть. Сигареты и дождь за окном составляют мне компанию. Мысленно то и дело возвращаюсь в прошлое, сегодняшняя стычка с Аленой подсыпает пороха в самодельную бомбу. Какого черта люди так стремятся убить себя поскорее тупыми правилами и принципами? Я не могу этого понять. Пристрелите меня! Не могу!
Будь хорошим для всех! Терпи! Никого не обижай, но если обидят тебя… Терпи! Помоги другому, но не проси о помощи… Терпи! Будь честным, но готовься к обману… Терпи! Проявляй понимание, но никто не обязан понимать тебя… Терпи!
Мир гребаных терпил, на которых ездят все остальные!
Распаляюсь до критической отметки. Прилив норадреналина заставляет вскочить с кровати и ударить кулаком в стену. Самое приятное в такие моменты то, что боль почти не ощущается. Она приходит потом, но это уже детали. Взгляд мечется по комнате в поисках того, что можно расколотить. Приходится схватить гнев за горло и душить, пока еще не до конца потерян контроль.
Нужно сменить фокус. Доза другого гормона подойдет идеально. Дофамин получить проще всего, хоть он один из самых опасных и обманчивых гормонов, даже несмотря на то, что вроде как вызывает лишь положительные чувства.
Существует понятие «дофаминового обмана», на котором базируется одна из современных теорий возникновения шизофрении. Дело в том, что этот гормон вырабатывается в организме еще в процессе приближения приятного события. То есть человек наслаждается предвкушением. И если приятным событием является выпивка или наркотики, то после определенного количества повторов слезть с этой иглы удовольствия будет трудно. Ведь одни мысли уже вводят в ощущение эйфории. Именно поэтому я держусь подальше от подобных соблазнов или тщательно контролирую их количество, а вот секс… На мой взгляд, замечательная альтернатива и безвредная разгрузка. Главное – правильный партнер и качественная защита.
Незнающие люди скажут, что все это бред. Секс без чувств не имеет смысла. Алло! Народ! Секс – и есть чувства. То, что тебя физически кто-то привлекает – уже чувства. Да, не долгоиграющие, но разве это важно? На самом деле это уже давно выявлено и прописано. Человек ищет удовольствие в моменты стресса, и у каждого оно свое.
Хватаю телефон и, благодаря хорошей памяти, набираю нужный набор цифр. Ждать ответа долго не приходится.
– Привет, – отвечает звонкий женский голос.
– Привет. Встретимся у меня?
– Что-то случилось?
– Да.
– Я сейчас на заброшке. Буду минут через двадцать. Привезти что-нибудь?
– Себя мне привези.
– Хорошо.
– Жду.
К концу недели понемногу возвращаюсь в обычное состояние. Можно даже сказать, радуюсь каждому дню, а если точнее, тому, что меня больше никто не трогает и не пытается втянуть в сомнительные игры, называя их помощью.
Последняя пара в пятницу заканчивается в половине третьего. Шагаю по залитой ярким осенним солнцем спортивной площадке и прикидываю в мыслях план на выходные. Заняться учебой, возможно, выбраться на встречу с Машей. Она, как я и думала, довольно быстро отошла от выверта Мнаца и уже общается с новым ухажером под лозунгом: «Запретные фотки только после свадьбы». Телефонный звонок застает меня на подходе к зданию общежития. Думаю, что это Маша, и вынимаю из сумки мобильник, но радость испаряется, осыпая лицо колючими холодными брызгами, когда я вижу имя на дисплее. Отвечаю на звонок и прижимаю телефон к уху:
– Здравствуйте, дядя Слава.
– Сегодня приезжает бабушка. Чтобы через час была дома!
– Хорошо. Но у меня…
Дядя кладет трубку, так и не дослушав. Тяжелый вздох слетает с губ, солнце уже не кажется таким ярким. Денег на проезд нет, а пешком я и за два часа не доберусь. Но разве есть выбор?
Бегом поднимаюсь в комнату и хлопаю дверью так, что Зоя подскакивает в постели.
– Ты нормальная?! Кто за тобой гонится?! Я вообще-то тут к тусовке готовлюсь!
– Извини, – стыдливо произношу я и распахиваю шкаф.
Со скоростью кометы переодеваюсь в треники и толстовку, а джинсы и водолазку запихиваю в небольшой рюкзак. Одежда есть. Что еще мне нужно? Зубная щетка, учебники. Ношусь по комнате, уговаривая мозг соображать быстрее.
– Эй, шальная! – зовет Зоя. – Куда это ты собралась? Сбегаешь?
– Конечно, нет. Просто бабуля приезжает…
– И везет сокровища со времен царя Гороха? Чего ты так скачешь?
Оборачиваюсь, стоя на кровати, так и замерев с книгой в руке:
– Мне нужно в «Черемушки», а идти туда часа три.
– Пешком?
– Ну-у-у… – растерянно тяну я. – Да.
– Тю, идиотка. – Зоя закатывает глаза и достает из-под подушки телефон. – Ща все будет!
Спрыгиваю с постели, с трудом закрывая забитый до отказа рюкзак, и слушаю разговор Зои по телефону.
– Привет, Женек. Нужна одна услуга… Ну, естественно, не просто так! Да соседку мою до дома отвезти. Красивая? – Она смотрит на меня и строит смешную рожицу. – Красивая, но не для тебя. Просто отвезти. Сделаешь? Спасибо. Через десять минут у главного входа. Ага. Да поняла я, подстригу!
Зоя сбрасывает звонок и выжидающе смотрит на меня, приподняв брови.
– Спасибо, – выдыхаю я с облегчением.
– Пожалуйста. Только это… осторожней с ним, ладно? Женя вообще нормальный пацан, но бабник тот еще. Поэтому, если начнет яйца подкатывать, сразу бей. Ну, в том смысле, что не ведись и отшивай.
– Поняла, – послушно киваю я.
– Тогда дуй, Золушка. Синяя «девятка» сегодня твоя карета.
– Спасибо! – повторяю я еще раз и бегу к двери.
– Бабуле привет!
Отыскать рычащее синее нечто оказывается несложно. Уверенно направляюсь прямиком к автомобилю, что припаркован недалеко от пропускного пункта, но вдруг сбиваюсь с шага под гнетом негативной энергии, летящей в меня градом призрачных камней. Чуть поодаль синей «девятки» стоит черный джип, а рядом его хозяин. И так каждый раз, когда мы с Мнацем попадаем в поле зрения друг друга, но есть и плюсы. Больше он ко мне не подходит. Хочет ненавидеть? Пожалуйста! Если эта пассивная ненависть касается только меня, то я готова ее терпеть.
Из открытого окна «девятки» мне машет светловолосый конопатый паренек:
– Привет! Ты подруга Зю?!
– Привет. Да, я ее соседка.
– Узнал тебя по прическе, – задорно улыбается он, дернув носом. – Если живешь с этой подстригальщицей, долго с длинными волосами не проходишь. Запрыгивай! Довезу с ветерком!
Немного смущаясь, возвращаю ему улыбку и сажусь на переднее сиденье. Тяну дверь на себя, но она никак не хочет закрываться.
– Сильнее хлопай, а то выпадешь по дороге. Не волнуйся, эта тачка все выдержит, – весело лопочет Женя.
Повторяю попытку, прикладывая больше силы. Металлическая дверь оглушающе хлопает, стекла дрожат.
– Во-о-о! Молодец! – Женя показывает мне большой палец.
Его неприкрытое дружелюбие позволяет немного расслабиться, но ремень безопасности на всякий случай пристегиваю. Мало ли что.
– Ну что? Куда едем? – спрашивает Женя.