мнее на коже с легким зеленым отливом:
– А ты чего такая спокойная? Ты вообще это видишь? Новый вид органической жизни! Может, стоит вызвать спецназ?!
– Она тебя не съест, не волнуйся. Только не вздумай говорить о ней плохо или даже думать. Можешь ее рассердить.
– Реально? – перепуганно спрашивает Мнац, потеряв свой крутой облик.
Все! Не могу больше! Смеюсь в голос и подхожу к плите, чтобы накрыть кастрюлю крышкой. Король боится плесени. Кто бы мог подумать? Может, стоит снять все на камеру, чтобы потом его шантажировать? Вот это будет цирк.
– Враг обезврежен, – произношу я, все еще тихонько хихикая. – Беги, я его задержу и постараюсь разобраться.
Напряженная тишина повисает в комнате, смешиваясь с неприятным тухлым запахом, и веселье мгновенно исчезает. Что-то не так? Почему он ничего не говорит? Оглядываюсь и вижу совсем другого Мнаца. Нет, не так. Передо мной Даня. Данька, как называет его Елизавета Игоревна. Стоит и лыбится, как идиот. И нет никакой ненависти и давящей энергетики. Ничего пугающего или настораживающего. Он выглядит как обычный милый парень, который, кажется, увидел что-то любопытное.
– Вот такая ты нравишься мне гораздо больше, – довольным тоном говорит он, расстегивая мастерку. – Оставляю кухню на тебя, а сам займусь ванной, прихожей и спальней. Раз уж нам придется торчать здесь все выходные, стоит навести порядок.
Хитрый прищур голубых глаз и очаровательная улыбка сбивают с толку. А можно, он обратно станет говнюком Мнацем, потому что Даня кажется куда более опасным экземпляром? Я и так не знаю, чего от него ожидать, а тут еще и… это.
– Тряпки и прочая фигня под раковиной. Дверь в туалет прямо и налево. И помни, если эта дрянь на тебя нападет, – он кивает на кастрюлю, – то я не смогу тебя спасти.
– Я справлюсь, – заявляю уверенно.
– С жизнью бы своей так же легко справилась, – надменно бросает он и выходит из комнаты.
Ну вот, а я уже распереживалась. Все на своих местах. Оглядываю поле боя. Мне нужен огнемет! Работы валом, но зато будет время подумать. Информации на меня вылилось не ведро, а целая цистерна. Жаль, что жизнь – не грязная посуда, и ее нельзя просто взять и отмыть, использовав эффективное чистящее средство.
На уборку уходит не так уж много времени. Мусор собран, плита вычищена, а посуда и полы отмыты. Обувь больше не нужна, носки не прилипают к линолеуму, а свежий ночной воздух из открытого окна быстро вытесняет неприятный запах. Это определенно победа. Мнац появляется в дверном проеме, вытирая руки небольшим синим полотенцем, и одобрительно кивает, осмотрев комнату. Он складывает полотенце и кладет его на край кухонной тумбы, подходит к креслу, что стоит в углу, и падает в него, вытягивая руки вверх.
– Ненавижу убираться, – морщится он, разминая спину.
Выглядываю в прихожую и с удивлением отмечаю, насколько чистой и опрятной она теперь выглядит:
– Зато делаешь это почти профессионально.
– Моя мать фанат деревянной мебели и белой напольной плитки. Можешь себе представить, сколько раз в неделю приходится мыть полы и вытирать пыль в таком доме? Каждый гребаный день!
Вспоминаю о своей основной обязанности в доме тети и дяди и усмехаюсь, глядя на Мнаца:
– Мне тебя пожалеть?
Он поднимает на меня взгляд. Это еще не выстрел, но отчетливо чувствую на лбу холодок от дула пистолета.
– Раздевайся! – командует Мнац.
Ошарашенно хлопаю ресницами. Понимаю, что он не всерьез, однако визуально нет ни намека на шутку.
– Ты ведь сама предложила. Неплохо бы отвечать за свои слова.
От дальнейшей тренировочной стычки, в которой я вряд ли смогла бы победить, спасает телефонный звонок. Мнац достает из кармана спортивных штанов телефон и отвечает, подавляя зевок:
– Да? Нет, не приеду. Дела. Нет. На квартире. Нет. Я же сказал, не нужно, буду занят все выходные. Ага. Ну, скинь. В черном. Хорошо. Не скучай.
Мнац сбрасывает вызов и потирает ладонью лицо. Чувство вины и стыда теснится в груди.
– Это была твоя девушка? – подавленно спрашиваю я.
– А что? Уже ревнуешь?
Пропускаю его подколку мимо ушей и отвожу взгляд:
– Мне жаль, что из-за меня тебе пришлось поменять планы.
– Неправильно извиняешься.
– В каком смысле?
– Ты все еще в одежде.
– Прекрати, – прошу я. – На сегодня уже хватит.
– Что прекратить, Алена? – говорит Мнац и склоняет голову, внимательно за мной наблюдая.
– Это! – тычу в него пальцем. – Вот это самое! Я не подопытная крыска, хватит ставить эксперименты! Ты то орешь, то веселишься. Флиртуешь, целуешь, совращаешь! Подумай о своей девушке. Это неправильно!
– Совращаю?! – смеется Мнац, прикрывая ладонью глаза. – Во загнула. А что неправильно, Ален? Я делаю и говорю то, что считаю нужным. Мне для этого не требуется чье-то разрешение. Не припомню, чтобы сдавался кому-то в собственность. В отличие от тебя.
– Да пошел ты! – грубо выплевываю я.
– Алена, эта фраза не работает. Оппонент никогда после нее не уйдет и не оставит тебя в покое. Придумай что-то получше.
– Тогда я уйду!
– Ага… – зевает он и указывает пальцем на дверь. – Чистое полотенце я положил на стиральную машину, спортивные шмотки тоже. Только не мастурбируй в душе, пожалуйста. Понимаю, напряженный день и такой красавчик рядом, но я тоже хочу помыться и лечь спать как можно скорее.
Вспыхиваю как спичка. Рот открывается и закрывается, но я не издаю ни звука. Мнац смеется все громче и пародирует меня, шевеля губами и вытаращив глаза.
– Ты меня поражаешь, Алена. Дуй давай в душ, пока я добрый. У тебя десять минут. Не успеешь, придется подвинуться. Потрешь мне спинку, а я познакомлю тебя с клитором. Раз уж у тебя такая реакция, то ты вряд ли знаешь, где он находится и зачем нужен.
– Ты больной, – выдавливаю я.
– Девять минут пятьдесят секунд, – говорит он, ерзая в кресле, чтобы устроиться удобнее.
– Справлюсь за пять! В отличие от тебя, я в душе моюсь, как все нормальные люди.
– Алена, ты себе и представить не можешь, что все нормальные люди делают в душе.
Проглатываю его замечание и ухожу в ванную комнату. Невозможный! Говорит так, словно сам придумал этот мир. Как с ним общаться? Чертов Овен! Чтоб его!
Следующим ударом от Мнаца становится то, что на двери в ванную нет никакой защелки или крючка. Извращенец! Никогда еще я не принимала душ так быстро, зато короткие волосы и отсутствие косметики сейчас только на руку. Вытираю голову и тело полотенцем, натягиваю спортивные шорты и фиксирую их на поясе шнурками. Ныряю головой в ворот футболки, и, как только опускаю ее ниже груди, открывается дверь, а за ней появляется мой личный черт.
– Минута в минуту. Какая молодец.
– Ты действительно собирался залезть ко мне в душ?! – кричу я, одергивая футболку.
– Алена, я же просил тебя не орать.
– Извини, – отвечаю машинально, и Мнац кривится.
– Ты так быстро сдаешься, аж бесит. Иди ложись. Постельное белье чистое, твоя сторона левая.
Худшие опасения сбываются. Волосы на руках встают дыбом.
– Мы будем спать в одной постели. Он меня изнасилует, – кривляется Мнац с писклявым голосом.
Отвожу взгляд. Так глупо, что он и правда практически прочел мои мысли.
– Вот! Смотри, – резко бросает Мнац, вытягивая вперед руку с телефоном. – Это моя девушка. Она меня возбуждает.
На экране красуется фото женского тела от подбородка до колен. Черное сетчатое белье практически ничего не прикрывает, а выступает скорее в роли украшения. Кошачий изгиб, ни единой лишней складки. Красиво. Что еще сказать?
– Вижу, что суть ты поняла. Можешь спать спокойно.
Протискиваюсь в щель между плечом Мнаца и дверной коробкой и вздрагиваю от глухого хлопка за спиной. Смотрю на свое отражение в настенном зеркале и тихо вздыхаю. Ничего не вижу и не чувствую. Серое размытое пятно с коротким ежиком светлых волос.
За стеной слышится шум воды, а в голове мелькает безумной вспышкой идея. Что было бы, если я ворвалась бы сейчас к этому самовлюбленному подлецу в душ? Что бы он сделал? Удивился? Испугался? А может… Теплые капли воображения барабанят по плечам и спине, пытаюсь представить жар обнаженного тела напротив и острый взгляд светлых глаз, полных восхищения. Встряхиваю головой, пугаясь странной фантазии. Бред какой-то. Я никогда так не смогу, а он никогда на меня так не посмотрит.
Шагаю вперед и открываю дверь в спальню. Осматриваю маленькую комнату, в которую впритык помещаются кровать, шкаф и компьютерный стол. При всем желании даже на полу не улечься. Задумываюсь об удобности кухонного кресла, если подставить под ноги табуретку, то… Стоп! Тогда Мнац будет ржать надо мной еще больше. Нет уж. Хватит.
Несколько высоких стопок книг на столе привлекают внимание. Подхожу ближе и читаю названия на корешках: «Трансерфинг реальности», «Сила подсознания», «Четыре страшные тайны», «Все в твоей голове», «Сорок восемь законов власти». И это только одна стопка. Сразу видно, что книги читали, и не раз. Закладки, заломленные страницы, где-то даже видны темные потеки от чая или кофе, а может быть, и от других напитков.
Он действительно прочитал их все? Круто, конечно, но… зачем? Вопрос все еще остается открытым. Может быть, я не такая умная, как Мнац, но мозгов хватает, чтобы понять – человек ничего не делает просто так. Есть цель. Есть мотив. И уж простите, но я не верю, что Мнац делает все, что делает, из лучших побуждений и человеколюбия.
– Я позже выдам тебе подборку, – слышу его голос за спиной.
Разворачиваюсь и собираюсь съехидничать о том, что больно быстро он принял душ, после того как девушка прислала ему откровенную фотку, но… застываю в очередном безмолвном ступоре.
– Не надо так смотреть. Я надел трусы, – говорит Мнац и разводит руки в стороны, подтверждая свои слова. – Уже за это ты должна быть благодарна.
И я благодарна, но лучше бы он и еще что-нибудь надел. Машка любит ставить фотки полуобнаженных парней на заставку в телефоне, и, кажется, одна из этих картинок выпала из Интернета прямо в комнату.