– Ты и так учишься на бюджете.
– Правда?
– А ты не знала?
А дядя Слава хороший манипулятор. И я ведь безоговорочно верила всему, что он говорит. То же самое, что надеть на себя наручники и плакать из-за того, что потеряла свободу. Идиотка!
– Наверное, я что-то перепутала, – поспешно сглаживаю острый угол.
– Алена, я ведь не слепая. Опыта у меня, дай бог, почти тридцать лет. У тебя напряженные отношения с семьей?
– Думаю, не напряженнее, чем у многих других сирот и их опекунов.
– Я тебя услышала, но и ты меня послушай, пожалуйста, – вздыхает Елизавета Игоревна. – Ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью или поддержкой, что бы ни случилось.
– Я вас поняла. Спасибо, Елизавета Игоревна. Я пойду. И так половину пары пропустила.
– Конечно. Иди.
– Еще раз спасибо вам, – говорю я, поднимаясь из-за стола.
– Пожалуйста, Алена. Пожалуйста… – тихо произносит директор мне вслед.
Остаток учебного дня витаю в грозовом небе раздумий. Я выиграла сражение, но, как говорится, не победила в войне. Атака может быть в любое время, и я должна быть готова. Морально готова. Единственный плюс, теперь есть время на эту самую подготовку и политическое убежище. Пока я здесь, я в относительной безопасности. Но этого мало.
Выхожу из учебного корпуса, ощущая дикую слабость. Глаза слипаются, мозг отказывается работать и молит о крепком здоровом сне. Мимо проходят студенты, на лицах большинства улыбки. Они общаются, что-то обсуждают, смеются. Укол одиночества приходится в самое сердце, и в этот момент я замечаю шумную компанию, укрывшуюся под раскидистыми ветвями высокого старого ореха, листва которого золотится в скудных солнечных лучах.
Нетрудно догадаться, кто находится в центре этого балагана. Конечно же, Мнац! Рука небрежно закинута на плечо его девушки, губы активно шевелятся, рассказывая о чем-то другим ребятам. Грустные мысли растекаются по телу, как смертельный яд. Это глупо, но мне бы хотелось, чтобы Мнац снова вот так же легко поболтал и со мной. В какой момент я ведь и правда поверила, что мы команда.
Прибавляю шаг, искоса наблюдая за королем и его свитой. Девушка Мнаца прижимается к его груди, влюбленно заглядывая ему в глаза. Интересно, была бы она так же счастлива и весела, если бы узнала, что он провел все выходные со мной?
«Думаешь, она стала бы ревновать меня к зубной щетке или ложке?»
Ну конечно, я ведь не более чем предмет. Интересная сломанная вещица, которую он хотел бы разобрать и починить, если получится. Только и всего. Печаль оседает в легких вместе со свежим осенним воздухом, а компания наконец-то исчезает из поля зрения. Переставляю тяжелые ноги, направляясь к общежитию, как вдруг слышу крик за спиной:
– Алена!
Мешкаю, но решаю, что вряд ли это адресовано мне. Продолжаю неспешно шагать вперед, как еще один оклик прилетает в затылок:
– Алена!
Робко оглядываюсь и не могу поверить в происходящее. Его величество приближается ко мне легким бегом, оставив друзей позади. Он останавливается совсем близко и дружелюбно улыбается.
Какого черта здесь происходит? Еще одно испытание? И что на этот раз? Я должна отбиться от него?
– Я тебя уже заждался, – говорит Мнац с веселым нетерпением. – Ну, рассказывай!
Пытаюсь проморгаться, чтобы развеять мираж. Этого ведь не может быть на самом деле.
– Почему ты снова разговариваешь со мной? Еще и при всех.
– А я разве не разговаривал? Ты вообще о чем? – он взмахивает руками, и одна из них опускается на мое плечо.
Устремляю косой взгляд на его ладонь и снова смотрю на Мнаца.
– Выкладывай, как все прошло? – с интересом и толикой беспокойства спрашивает он.
Что-то не так. Чувствую какой-то подвох. Я хорошо знаю, что за человек стоит передо мной, и все-таки часть меня, маленькая, но очень сильная, поднимается выше небес на пушистом облаке облегчения.
– Как видишь, я все еще здесь. Дядя в ярости, но пока отступил. Елизавета Игоревна этому очень поспособствовала, поэтому спа…
Резкий рывок, и я вмиг оказываюсь в жарких объятиях. Руки безвольно болтаются по швам, а Мнац вжимает меня в себя так сильно, что становится трудно дышать. Касаюсь подбородком мягкой ткани толстовки на его плече, ощущая пряный аромат парфюма вперемешку с сигаретным дымом.
Что?
Как?
Зачем?
К чему это все?
Список вопросов растет, с каждым ударом сердца появляется новая строчка, но в какой-то волшебный момент обжигающее опустошение, смешанное с удивлением, стирает их все. Разворачивается новый список.
Он за меня рад?
Он волновался?
Ему не все равно?
Может быть, его странное поведение было еще одним уроком?
Если говорить о Мнаце, то тут все может быть, но кое-что становится очевидным – без него я бы не справилась. И я, черт возьми, благодарна.
– Ты молодец, Алена, – ласково шепчет Мнац, поглаживая меня по спине.
Губы растягиваются в улыбке, а глаза наполняются слезами. Правая рука подрагивает в намерении взлететь и обнять в ответ человека, который пусть и жестоким способом, но наделил меня своей силой на короткий промежуток времени. Ладонь пронзает спазм, пальцы сжимаются в кулак, потому что я замечаю ее взгляд. Королева смотрит в упор с явной угрозой.
Предпринимаю слабую попытку высвободиться из неожиданного захвата, отступая:
– Все, хватит. Ты меня задушишь.
Или это сделает твоя красотка в черном белье. Возможно, даже фотки потом тебе вышлет.
Мнац задерживается рядом еще на несколько секунд, тепло сжимая меня в объятиях, и отступает.
– Сегодня вечером у нас новый этап тренировок, – беззаботно выдает он. – Советую тебе поспать пару часов. Выглядишь стремно. Похожа на зомби-панду.
Вот теперь я его узнаю, и все-таки есть кое-что новое. Что-то такое, чего я еще не видела раньше. Еще одна маска? Или же нет?
– Я напишу тебе часов в семь. Алена! Прием-прием! Ты меня слышишь?
– Да, – тихо отвечаю я, все еще находясь под покрывалом раздумий, удивления и сомнений.
– Тогда до вечера, – подмигивает Мнац и легкой походкой возвращается к своей компании.
Еще раз встречаюсь взглядом с королевой, прежде чем развернуться. Все понятно без слов. Кажется, у меня появился новый враг. Этого еще не хватало!
Я хорошо знаю это выражение лица Крис. Слишком хорошо, чтобы она смогла его вовремя скрыть. Как только я снова подхожу к друзьям, Крис тут же подлетает ко мне и прижимается всем телом, будто бы пытаясь пометить территорию и избавиться от запаха другой самки. А говорят еще, что все мужчины – животные.
– Кто это был? – непринужденно спрашивает она.
Чувствую частоту ее негодующего дыхания, вижу напряженную линию челюсти. Кого она пытается обмануть?
– А что? – отвечаю я, краем уха слушая разговор пацанов.
– А то, что я хочу знать, кого это мой парень обнимает среди белого дня, – хихикает Крис.
Звучит как шутка, но на самом деле – плохо завуалированная ревность. Ничему ее жизнь не учит. Наклоняю голову и кусаю Крис за щеку.
– Главное, ты знаешь, кого он обнимает по ночам.
– Мнац! – звонко смеется она, прижимая пальцы к месту укуса, но в момент теряет веселый настрой. – Я серьезно. Кто это?
– Разве ты ее не узнала? Вы вместе играли в карты. Помнишь?
– Это она? Сестра того придурка?
– Ага. Ее зовут Алена. Мы с ней теперь… – криво ухмыляюсь, бросая короткий взгляд на дорожку, по которой ушла Алена, – дружим.
– В каком смысле?
– Крис, ну в каком смысле можно дружить?
– Если речь о тебе, то во всех, – резко произносит она, роняя новенькую оболочку «не стервы».
Отворачиваюсь, ничего не отвечая. Бесит, что Крис сама все понимает и до сих пор ничего не делает. Но это ненадолго, вторая фаза уже на подходе.
– У меня есть дела, – говорю я, отцепляя от себя Крис.
Она удерживает меня за рукав толстовки, на ее лице появляется раскаяние:
– Увидимся вечером?
– Не знаю. Может быть.
– Я позвоню?
– Ага, – безразлично бросаю я и смотрю на друзей. – Пока, парни!
Подмигиваю Жанне Анатольевне, которая сидит за компьютерным столом в ворохе папок и бумаг, и подхожу к двери в смежный кабинет. Стучу трижды и распахиваю дверь, делаю шаг и вытягиваюсь по стойке «смирно».
– Вызывали, Елизавета Игоревна?! Если что, это не я!
Крестная улыбается и взмахом руки указывает на соседний стул:
– Привет, Данька. Все еще разговариваешь, как пятилетний мальчишка.
Закрываю за собой дверь и занимаю предложенное место.
– Чем обязан?
– Ты знал, что у Алены проблемы в семье? – спрашивает тетя Лиза в лоб.
Напрягаю плечи и отвожу взгляд. Надо было расспросить Алену о том, что произошло здесь в кабинете. Так было бы легче врать.
– Понятно, – вздыхает крестная. – Что именно у нее там происходит?
– А что она сама рассказала?
– В том-то и дело, что ничего.
Да, у Алены явные проблемы с принятием помощи, но мы поработаем и над этим. Всему свое время. Для начала нужно справиться со страхом. Он может быть как движущей, так и, наоборот, тормозящей силой. Страшно бывает всем, но для одних это мотивация, а для других оправдание. И все-таки совсем немного, но я горжусь этой мелкой. Она не стала жаловаться? Решила справиться сама, даже учитывая то, как я вел себя с ней последние два дня? Похвально. Хотя она могла просто испугаться новых проблем. Вот это уже не очень радует.
– Я и сам толком ничего не знаю.
– Но ты привез ее ко мне. Очень вовремя.
– Это случайность.
Тетя Лиза внимательно разглядывает мое лицо и шумно вздыхает:
– Ладно. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы продолжать этот разговор. Просто пообещай, что если вдруг понадобится помощь, я об этом узнаю раньше, чем в прошлый раз.
Нервный тик приподнимает мою верхнюю губу, но я держу себя в руках и спокойно отвечаю:
– Обещаю.
– Хорошо.
– Я могу идти?