– Я даже не думала…
– Думала! Думала и сделала! Теперь довольна?!
Стыд увеличивается в размерах и давит на кости, слезы льются из глаз и впитываются в одеяло, стянутое у подбородка.
– Прости, – произношу сквозь горький всхлип.
– Не надо…
– Прости, пожалуйста, – рыдаю я, не сумев сдержаться.
– Ты чего? – испуганно спрашивает Мнац. – Алена, я… Черт!
Он садится ближе и обнимает меня, прижимая голову к своей груди. Его большая ладонь нежно гладит меня по голове, пальцы ласково касаются кожи лица, а под ухом быстро бьется его сильное сердце.
– Это мне нужно просить прощения, – тихо говорит он, и я слышу промозглую печаль в его голосе. – Я виноват. Слишком много на тебя вывалил. Я перегнул, просчитался. Алена, я очень злюсь, но не только на тебя. Все, что я сказал тебе вчера… Забудь. Тебе это не нужно. Одно только запомни: мне не все равно. Я не желаю тебе зла.
– Я знаю, – отвечаю я, задерживая дыхание.
Не понимаю, как так получилось, но один из самых больших засранцев в моей жизни стал вдруг единственным человеком, который хочет мне помочь и помогает, а я все время его подвожу.
– Все будет хорошо. Ты справишься. И не извиняйся больше. Никогда передо мной не извиняйся. Что бы ты ни сделала.
– Но я…
– Никогда, Алена. Ты меня поняла?
– Да.
Слезы все не останавливаются, но у них, даю сто процентов, меняется химический состав. Все позади. Я в безопасности.
– Единственное, что теперь тебе нужно сделать – так это выводы, – Мнац снова входит в роль наставника.
– Я понимаю.
– Точно?
– Да.
Среди «Волков» я могу верить и доверять только королю. Вот и все выводы.
– Трясешься. Холодно? – спрашивает Мнац.
Кожа горит, но зубы стучат, а руки и ноги будто заморожены.
– У меня больше нет ничего теплого. Придется греться по-другому, – тихо произносит он.
Мнац раскрывает кокон из одеяла и снимает с меня толстовку. Съеживаюсь, прижимая руки к груди поверх тонкой ткани майки, под которой больше ничего нет, и Мнац медлит.
– Ладно, – тяжело вздыхает он. – Бо́льший стресс тебе ни к чему.
Мнац стягивает через голову футболку и отшвыривает ее в сторону.
– Только без психов, – предупреждающе произносит он. – Это только для дела. Будет тепло, и ты сможешь заснуть.
Если честно, у меня и мыслей нет об истерике. Мнац ложится на подушку, накрывая ноги одеялом, и откидывает его край, подготавливая место для меня. Устраиваюсь рядом и опускаю голову на плечо Мнаца, прижимаясь щекой к обнаженной коже. В груди щемит, а глаза вновь застилает пелена слез. Мнац обхватывает мою руку и кладет ее на свой живот, закидывает мою ногу себе на бедра и укрывает меня, разделяя тепло на двоих.
– Теперь постарайся расслабиться, – монотонно произносит он. – Следи за дыханием.
Приоткрываю губы, потому что нос заложен, моя ладонь, лежащая на крепком прессе Мнаца, поднимается и опускается. Мы так близко, и это не похоже на моменты тренировок. Слезы катятся из глаз, и я не могу их остановить. Понимаю, что Мнац это чувствует, но, на мое счастье, никак не комментирует. Он рядом. Просто рядом.
– Тебе удобно? – спрашиваю я.
– Переживаешь за меня? – колко усмехается он. – Какая ты все-таки дурочка, Алена. Спи давай. Мне нормально.
Немного ерзаю в его объятиях и наконец замираю, почувствовав спасительное умиротворение и тепло. Мне снова хочется извиниться, но я молчу, помня о его словах. Пальцы Мнаца поглаживают мое плечо, дыхание касается макушки.
– Ты слишком добрый, – недоверчиво подмечаю я. – Это странно.
– Хочешь, чтобы я еще на тебя поорал? У тебя точно синдром жертвы с элементами мазохизма.
– Это лечится?
– Все лечится, если ты захочешь.
– И все равно ты подозрительно добрый.
– Только тогда, когда этого требует ситуация.
– И что сейчас за ситуация?
– У нас минутка тупых вопросов?
– Может быть. Ты против?
– Я не против сменить тему.
– Хорошо. Где ты был?
– Скучала?
– Что, если да?
– О-о-о, ты бредишь, Алена. Лучше молчи. Завтра будешь жалеть о своих словах.
– Я уже о них жалею.
А может, и нет. Не знаю. Мне на самом деле его не хватало, пусть я и не сразу себе в этом призналась. Он уже глубоко в меня залез. Слишком глубоко. Теперь моя жизнь буквально состоит из Даниила Магнецкого. До встречи с ним я была никем, а теперь… теперь я не знаю, кем стану без него. Вчерашний вечер доказывает, что я совершенно не готова быть самостоятельной. Я сейчас в переходной фазе, и что из этого получится – неизвестно. Но я должна постараться. Ради себя.
События Хеллоуина отправляются на полку «Личный опыт» с толстенной папкой выводов и заключений:
Веселые люди не всегда добрые.
Окружающим плевать на тебя, даже если пять минут назад они улыбались и говорили комплименты.
Многие готовы на ужасные вещи, чтобы получить то, что хотят.
Трезвый ум – лучшее, что ты можешь для себя сделать.
Надо думать головой, а не идти на поводу эмоций и обид.
– Я уезжал по семейным делам, – неожиданно отвечает Мнац, и что-то в его словах заставляет меня забеспокоиться.
– Все в порядке?
– Нет, – сухо отвечает он.
– Я могу чем-то?..
– Нет.
Чувствую, с каким трудом ему даются ответы. И пусть в них нет ничего конкретного, то, что он вообще говорит, уже что-то значит.
– Мне жаль. Не знаю, что там случилось, но уверена, ты сможешь все исправить. Ты же умный. Ты всегда найдешь выход.
– У тебя точно бред. Ты только что меня похвалила. Алена, ложись спать.
– У меня еще есть вопрос.
– Какой? – вздыхает Мнац.
– Как ты узнал, где я? Тебя не было в клубе. Это я точно помню.
– Мой друг должен был приглядывать за тобой, но немного облажался. Он позвонил, как только ты исчезла из поля зрения. Я как раз подъезжал к колледжу.
– Ты следил за мной?
– А у тебя есть претензии по этому поводу?
Он меня спас. Какие претензии?
– Нет, но… зачем? Ты ведь сам говорил, что не станешь бежать на помощь и решать мои проблемы.
– Было бы лучше, если бы я позволил ему?..
– Это не ответ на вопрос, – не даю ему закончить. – Не увиливай. Скажи, как есть. Почему ты изменил своим же словам?
– Ты знаешь почему.
– Объясни еще раз. Ты сказал мне все забыть.
– Вот и забудь.
– Теперь не могу. Ты все путаешь. Сначала одно, потом другое. Ты сам не можешь определиться, что тебе нужно, но уже в который раз ты приходишь мне на выручку, и я не понимаю… почему?
– Алена, не вешай на меня плащ супермена. Я не герой. Все, что ты сейчас чувствуешь на фоне благодарности – обман. И не надо думать, что дальше все будет по-другому.
– Вчера ты пытался убедить, что у меня есть к тебе чувства, а сегодня убеждаешь в обратном. Скажи честно, у тебя биполярка?
– У меня ты! Спи уже!
Решаю больше его не выводить. Успокоительное, кажется, действует, и дрожь стихает. Закрываю глаза, дыхание выравнивается.
– Спасибо, Дань, – шепчу уже в полудреме. – Я просто хотела сказать спасибо.
– Пожалуйста, – отзывается он, прижимая меня к себе чуть крепче.
Глава 14
За окном уже новый вечер. Небо угрюмо-серое, прохладный свежий воздух пробивается сквозь щель открытой форточки. Разминаю затекшие мышцы, скидывая с себя одеяло, и потираю пальцами опухшие глаза.
– Привет, – разносится по комнате хмурый голос.
Вздрогнув, поворачиваю голову и спрашиваю сквозь шумный выдох:
– Ты чего так пугаешь?!
– А ты чего пугаешься? – говорит Мнац, закрывая книгу.
Он поднимается с компьютерного кресла, хватает со стола бумажный пакет и ставит его передо мной на кровати.
– Ешь. У нас через час важная встреча.
– С кем?
– С твоими страхами.
– Слушай, я…
– Никаких отмазок! – грозно заявляет Мнац. – Это нужно тебе в первую очередь. Кем ты хочешь прийти завтра на пары? Новенькой, которую чуть не отымели на Хеллоуине, или?..
– Второе, – отвечаю я, не дослушав, и раскрываю пакет, вдыхая аппетитные ароматы специй и соусов.
– Приятного, – бросает Мнац и возвращается в кресло, вновь ныряя в книгу.
Сочное мясо с овощами, завернутое в еще теплый лаваш, растворяется в желудке за несколько минут. Так вкусно, что бесстыдно облизываю пальцы, забыв о правилах приличия. Мнац не обращает на меня внимания, полностью погруженный в чтение, а значит, есть время немного подумать на относительно свежую голову. По крайней мере, сейчас я четко слышу свои мысли.
Кажется, я уже дошла до крайней точки, от которой только две дороги: или вверх, или вниз. Мне не себя надо менять, а отношение к людям и ситуациям. Никаких больше кумиров и позерства. Я не смогу стать такой, как Мнац, Зоя, Кристина или любой из «Волков». Я другая, но не значит, что слабая. У меня могут быть свои принципы и свои методы. Но для того, чтобы найти их, придется попробовать все. К черту страх! К черту быть хорошей и доброй! К черту все предубеждения окружающих на мой счет! Я не собираюсь больше играть по чужим правилам. Теперь это моя игра. И первое, что я должна сделать, так это… Смотрю на сосредоточенного Мнаца, набираю полные легкие воздуха и произношу громко и четко:
– Мне жаль.
– Я же тебя просил, – недовольно вздыхает он.
– Замолчи и послушай. Мне жаль, что тебе пришлось в это лезть. Жаль, что я поступила так глупо и опрометчиво. Больше такого не повторится, и тебе точно не придется решать мои проблемы. Может, я и не «Волчица», но никто с этого момента не будет указывать мне, что и как делать. Даже ты. Я ценю твою помощь. Спасибо. Только теперь все твои слова лишь советы, а не приказы. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю.
Мнац отрывается от книги, закрывает и опускает ее на колено. И пусть весь его вид пропитан спокойствием, взгляд становится внимательнее.
– Принято, Алена. Тогда я должен задать тебе один вопрос.