Самое рискованное в жизни – не рисковать вовсе.
Лучше уж яркая вспышка, чем беспросветная тьма. И я выбираю свет. Выбираю огонь.
Не обращаю внимания на проходящих мимо студентов, смотрю в упор на черный джип, что стоит на парковке, и на парня с сигаретой в зубах, облокотившегося на бампер. Он поворачивает голову в мою сторону, и я задерживаю дыхание. Полуулыбка украшает красивые губы, глаза оживленно блестят. Его не портят даже следы нашей схватки, проявившиеся на лице. Останавливаюсь рядом с машиной, сжимая лямки рюкзака.
– Уже пожалела о своем предложении? – с доброй усмешкой спрашивает он.
– Нет, – твердо заявляю я.
– Тогда запрыгивай. – Мнац кивает на пассажирскую дверь, а сам направляется к стороне водителя.
Мотор ревет. Пристегиваю ремень безопасности и искоса смотрю влево:
– Ты так и не скажешь, куда мы едем?
– Уже сказал, – весело отзывается Мнац.
– А конкретнее?
– Ты когда-нибудь выезжала из города?
– Нет. В сознательном возрасте нет.
– Значит, со мной будет впервые?
– С тобой у меня многое впервые.
Так хочется, чтобы между нами всегда была эта легкость. И я постараюсь сохранить это настроение, если, конечно, Мнац не решит показать клыки.
– Ты не представляешь, как эта фраза действует на парней, – качает головой он, уверенно управляя машиной.
– Расскажи.
– Я бы показал, но за рулем это может быть опасно.
– Какая жалость, – усмехаюсь я.
– Я не всегда буду в роли водителя. Но тебе повезло, ехать нам долго. Успею остыть.
– А что, если я не позволю?
Мнац бросает на меня удивленный взгляд и тяжело вдыхает, вдруг став очень серьезным:
– Алена, я не хочу превращать наше небольшое приключение в очередную тренировку. Хочу отдохнуть. Сто лет этого не делал, но… ответь на один вопрос.
– Какой?
– Что у тебя в голове? Я должен понимать, что все происходящее не просто побочный эффект от нервного срыва. Ведь если это так, то нам лучше отвести тебя к психологу.
Ни капли не робею от его вопроса. Чувство освобождения успокаивает и вводит в состояние абсолютной гармонии. Это новое ощущение даже немного пьянит.
– Стоит ли бить себя каждый день по голове, готовясь к тому, что однажды с неба свалится кирпич? Лучше наслаждаться каждым моментом, а не тратить время впустую в ожидании неприятностей, которые могут даже не произойти. Концентрироваться на том, что заряжает энергией и толкает вперед. Игнорировать то, что вызывает паранойю, страх и заставляет прятаться. Если мне на голову свалится тонна кирпичей, меня выгонят из колледжа, отберут все, разобьют сердце, то… так тому и быть. Я не хочу думать об этом сейчас. Не хочу заранее переживать. Какой смысл?
– Откуда это?
– Оттуда, – смеюсь я. – Это вольная цитата.
– Ты меня уделала, – без капли огорчения произносит Мнац. – Значит, мы?..
– Значит, мы живем и радуемся, Дань. Все очень просто. Ты можешь не признаваться, но я знаю, что тебе тоже это нужно.
– Отличный план, рыбка. Я только «за».
Глава 16
Багажник забит продуктами, ночь полна звезд и тихой болтовни под шум автомобильного двигателя. Наш путь длится уже больше шести часов. Не знаю, сколько еще осталось, и мне все равно. Даже если мы будем просто сидеть в машине все выходные и разговаривать – это уже будет классным приключением. Мнац без короны может быть очень даже милым. Много шутит, рассуждает и делится интересными фактами, о которых я даже не слышала. Например, что звезд на небе больше, чем песчинок на всей Земле. Это же поразительно! Кто их вообще посчитал?! А еще, что дельфины различают друг друга по именам. Как это возможно, непонятно, но прикольно.
– Я тебе серьезно говорю, во взрослом человеке столько же энергии, как в тридцати водородных бомбах, – утверждает Мнац.
– Чушь какая-то. Почему тогда никто не взрывается?
– Алена, ты совсем не сечешь в физике.
– Я гуманитарий. Отстань!
– Язык – самая сильная мышца в теле человека, – выдает он еще один факт.
– Это точно вранье!
– А вот и нет. Это правда. Относительно размера, самая.
– Откуда ты все это знаешь? И главный вопрос, зачем тебе это? – прищуриваюсь я, внимательно за ним наблюдая.
Даже немного завидно, что на Мнаце почти никак не сказалась ночь без сна и наш бой. Он все такой же… красавчик. А может быть, я просто смотрю на него немного иначе?
– Я поняла! Ты чертов гик!
– Скажешь кому-нибудь, и я…
– Спокойно, умник. Я не выдам твою тайну, если…
– Вымогательница! – усмехается Мнац. – Ну, говори свое условие!
– Если ты сможешь удивить меня. Давай еще один факт. Потеряю дар речи – ты победил.
Он усиленно размышляет, напрягая лоб, а я жду, как примерная ученица. Машина снижает скорость, кручу головой и вглядываюсь в темноту, не понимая, почему мы останавливаемся посреди шоссе.
– Что?.. – не успеваю закончить вопрос, мои губы запечатаны сладким поцелуем со вкусом мятной жвачки и сигаретного дыма.
Закрываю глаза, беззастенчиво касаясь ладонью колючей щеки. Вокруг полнейшая тишина, и только сердце гулко стучит в ушах. Кажется, мы на краю Земли или еще дальше. На какой-нибудь далекой звезде. Мнац не спешит. Движения губ и языка плавные, дразнящие. Он не напирает, скорее исследует. Только непонятно, кого именно: меня или же самого себя? Выпутываюсь из плена чувственности. Дыхание свободное, но учащенное.
– Вот тебе факт, Алена. Я еще никогда с таким удовольствием не целовал девушку. И бонус. За последние пять лет я ни разу не чувствовал себя таким счастливым, как сейчас.
Поднимаю взгляд, в груди щемит. Он победил. Слов нет. Улыбаюсь, не убирая руку от его лица. Кажется, что через много-много лет мы сами не сможем поверить, что это произошло с нами. Что из ужасных, сложных и душераздирающих событий мы вышли сюда, в этот короткий миг глаза в глаза. В ночной темноте, в одинокой машине на краю неизвестного пути два человека, две души, живущие в постоянном беспокойстве, наконец смогли о нем забыть. Хотя бы на мгновение.
– Нам еще часа полтора добираться. Можешь вздремнуть, если хочешь, – произносит Мнац, отстраняясь.
– Не хочу оставлять тебя один на один с ночной дорогой.
– Тогда, – говорит он и снова заводит мотор, – еще один факт – на каждого человека в мире приходится более полутора миллиона муравьев.
– А-а-а! Прекрати! Я не хочу этого знать!
– Таракан еще пару недель может жить без головы, пока не умрет от голода! – смеется Мнац. – Впрочем, некоторые люди всю жизнь без мозгов живут, и ничего.
– Остановись! – задыхаюсь я от смеха.
– Чтобы сжечь одну калорию, щелкая мышкой, придется нажать на кнопку более десяти миллионов раз.
– Пе-ре-стань!
В лучах восходящего солнца ровное полотно шоссе сменяет извилистый крутой серпантин. Небо светлеет, в утреннем тумане виднеются очертания гор. От видов захватывает дух, и от сонливости не остается и следа. Вдыхаю свежий осенний воздух, напитанный влажностью увядающих трав и чистой росы. Машина поднимается все выше и выше, петляя по дороге. Зажимаю уши ладонями, ощущая легкий дискомфорт от непривычной высоты. Через несколько минут заканчивается асфальт, но водитель спокоен, значит, и у меня нет необходимости паниковать. Рассматриваю высокие деревья, обескураживающие своей массивностью, и стараюсь не опускать взгляд, чтобы не видеть ужасную пропасть, по краю которой мы движемся.
Наконец, добравшись до места назначения, Мнац оставляет меня возле машины, а сам уходит общаться с хозяином туристической базы. Осматриваю территорию, даже не пытаясь прикрыть рот. Сооружения из камня и дерева посреди леса отправляют на несколько сотен лет назад. Здесь и не пахнет цивилизацией, если не брать в расчет автомобили, что примостились рядом с воротами.
– Ну что? Готова увидеть настоящую красоту? – слышу за спиной веселый, но уже немного уставший голос.
– Разве я уже на нее не смотрю?
– Еще нет.
Мнац берет меня за руку и ведет в глубь леса по протоптанной дорожке. Среди деревьев, за которыми угадывается отвесная скала, на деревянном выступе стоит домик в форме треугольника. Мамочки! Он же прямо над обрывом, как будто в воздухе парит! Кто додумался его здесь построить?! Конструкция, конечно, выглядит довольно крепкой и надежной, но…
– Да не бойся ты, – Мнац крепче сжимает мою ладонь и тянет за собой.
Поднимаемся по короткой лестнице. Колени дрожат, но я усердно переставляю ноги. В крови бурлит адреналин, а предвкушение дурманит мысли.
– Закрой глаза, – говорит Мнац, останавливаясь перед дверью.
– Ты ведь не собираешься привязать меня к тросу и вытолкнуть в окно?
– Не сегодня. Но если захочешь прыгнуть, здесь могут это устроить.
– Я пошутила!
– А я просто сказал. Глаза закрыла?
– Да, – отвечаю шепотом, потому что, выключая зрение, я включаю страх.
– Так… – приговаривает Мнац и обнимает меня со спины, складывая руки на животе.
Шагаем в ногу. Пять, шесть… семь. Останавливаемся.
– Божечки… Надеюсь, это не твое тайное БДСМ-логово.
– Надейся, – усмехается Мнац и наклоняется к моему уху: – Можешь смотреть.
Сквозь панорамные окна открывается такой вид, что сердце останавливается на пару мгновений. Забываю, как дышать, тело слабеет под натиском чувств. Хорошо, что Мнац меня держит, прижимая к груди. Солнце выглядывает из-за нежно-голубых гор с белыми шапками. Небо затянуто легкой дымкой воздушных облаков, пронизанных солнечными лучами. Осень не пожалела красок для листвы. Если бы я была художником, то жила бы здесь и неустанно рисовала каждый день эту картину. Каждый день…
– В детстве эти горы казались мне намного больше, – тихонько произносит Мнац.
– Просто ты сам был меньше, – зачарованно отвечаю я. – Боже мой! Как же это… у меня слов нет…
– Потрясающе, правда?
– Да.
– И люди не имеют к этому никакого отношения. Все, чего не касалась рука человека, – уже идеаль