– Алена? – удивляется Мнац, когда я выскакиваю ему наперерез.
Приступ тошноты скручивает желудок. Сжимаю зубы, сдерживая рвущиеся наружу эмоции. Мнац хмурится. Его лицо бледное, глаза красные и уставшие. Что его так вымотало? Взял на себя слишком много? Бедняга… Наверное, так тяжело всем врать и постоянно изображать короля. Или новая жертва оказалась крепким орешком?
– Слушай, – тяжело вздыхает он, – сейчас не лучшее время…
– Нет, – высекаю я. – Оно идеальное. И это очень важно.
Он меняется в лице, даже его поза приобретает совершенно иной вид: спина выравнивается, подбородок взлетает вверх. Взгляд из-под темных ресниц пропитан раздражением и превосходством. И это убивает, превращает в живого трупа, который из последних сил держится за ниточку, связывающую его с жизнью. Я все время думала, что Мнац – это образ, а Даня – настоящий человек. Вот незадача! Все было наоборот. Все! Было! Наоборот!
– Тогда идем, – ровным тоном произносит Мнац, шагая к крыльцу.
Следую за ним, стараясь не замечать, как сильно кровоточит сердце. Только бы хватило сил. Только бы хватило выдержки докопаться до правды, не угодив в новую ловушку.
Проходим мимо пустующего окна коменданта и добираемся до двери в комнату Мнаца. Он молча входит внутрь и оставляет дверь открытой. Останавливается перед столом у окна и упирается ладонями в край, опуская голову. Закрываю дверь, но не прохожу дальше двух шагов. Складываю руки на груди, секунды бьют молотками по костям. Я надеялась, что увижу Мнаца и все пойму. Посмотрю ему в глаза, и станет ясно, где была игра, а где жизнь, но сейчас передо мной только его спина. И, наверное, всегда была только она.
– Говори, – сухо бросает Мнац.
– Говорить должен ты, – отвечаю его же тоном.
– Тогда спрашивай, Алена. Ты ведь поэтому здесь.
В вопросах уже почти нет смысла. Мнац знает, почему я пришла, и вряд ли это просто догадки. Возможно, он сам прислал ко мне Кристину, для яркости эффекта. Для еще большей разрушительности и моего унижения. Слезы такие жгучие, но я терплю. Пока терплю.
– Ко мне приходила Кристина… – произношу я, голос предательски дрожит.
Рядом с Мнацем не получается быть такой сильной, как хотелось бы. Он был моей силой, а теперь приходится черпать энергию только в себе.
– И что дальше, Алена? – Мое имя больше не звучит так нежно, как раньше.
Слабая рука надежды ложится на плечо. Возможно, я все не так поняла. Возможно, у нас есть еще шанс. Кристина сказала, ему самому нужна помощь. Нужна, это точно, но что, если не от нее? У Кристины была тысяча вариантов, но она не придумала ничего лучше, чем принять его правила и подчиниться. Здесь необходимо другое. Новые правила. Но для начала стоит узнать причины, по которым появились старые.
Остываю и делаю несколько робких шагов вперед, но, натыкаясь на железный занавес, останавливаюсь. Энергетика пугает на уровне чувств. Жаркая, пышущая огнем. Это то же самое, что, один раз обжегшись, прыгнуть в костер снова, чтобы сгореть уже наверняка.
– Дань, – тихо произношу я, – она мне столько всего наговорила… и я…
– И ты ей поверила.
– Если бы поверила, то не пришла бы к тебе!
– А зачем пришла? – едко усмехается он.
Каждый его вброс – лишь отталкивает, но я продержусь столько, сколько получится.
– Поговорить о том, что узнала. Все зашло слишком далеко. Мне просто нужно… услышать правду от тебя. Хотя бы какую-то часть, чтобы решить, как быть дальше и…
– Ты еще ничего не сказала и не спросила.
– Да что с тобой?! Ты можешь хотя бы посмотреть на меня, когда мы говорим?! – взрываюсь я.
– Конечно, Алена. Все, что захочешь…
Мнац неторопливо оборачивается, и меня накрывает волной панического ужаса. Он улыбается. Надменно, властно, нагло. Смотрит на меня с превосходством и оценкой. Любуется экземпляром, который сделал сам. Превращение выходит настолько оглушительным, что я не могу пошевелиться. Отчаянно ищу в его чертах хоть что-то знакомое и близкое, появившееся совсем недавно, но тщетно. Ничего. Мнац собственной персоной. Король «Волков», мастерский кукловод и манипулятор.
– Вопросы, Алена. Я жду, – говорит он, очевидно забавляясь.
Если до этого я еще чувствовала собственное сердце и слышала, как оно бьется в сумасшествии, то теперь в груди только пустота, рана размером с космос. И самое ужасное, это не случилось только что, она методично выпиливалась по миллиметру, а я этого даже не замечала.
– Ты натравил на меня Женю? – задаю первый вопрос, не моргая, чтобы хоть немного задержать слезы, скапливающиеся в уголках глаз.
В ушах грохочет выстрел, но я читаю по губам.
«Да».
– Ты врал мне все это время?
На этот раз взрывается бомба. Зря я не верила, что в одном человеке может быть столько энергии.
Ответ тот же.
«Да».
Меня отбрасывает ударной волной, делаю несколько шагов назад, выставляя руки перед собой, чтобы отгородиться, хотя Мнац даже не двигается с места. Теперь я боюсь его. По-настоящему боюсь.
– Тише, тише, Алена, – приговаривает он снисходительно. – Ты справишься с этим. Я в тебя верю.
– Больной ублюдок, – шепчу я.
– Еще недавно ты говорила мне совершенно обратное, – тихо смеется он.
– Зачем ты все это делаешь?
– Посмотри в зеркало и увидишь.
– Зачем?! – повторяю жестче, вспоминая о главной цели.
Правда, мать твою! Мне нужна правда! Я имею право знать!
– Потому что могу, – безразлично бросает Мнац. – Потому что вы, идиотки, не способны помочь себе сами. Так что успокаивайся и…
– Ты не помогаешь! – на этот раз я перебиваю, да еще и так громко, что на его лице отпечатывается удивление.
Правда, Мнац быстро возвращает себе контроль и умиротворение:
– Об этом мне говорит живое доказательство обратного.
– Хорошо, – цежу я сквозь зубы. – Я могу все понять еще хоть как-то. У тебя действительно есть схема, система тренировок… Плевать, как ты это называешь, но игра в любовь, в отношения?.. Она-то к чему?! Люди с разбитыми сердцами и сломанными надеждами, по-твоему, сильнее других?!
– Мимо, – дьявольски усмехается он, и я слышу свой внутренний истошный рык – кролик превращается в дикого злобного оборотня. – Еще варианты, Алена? Ты же умница, может, сама догадаешься?
– Объясняй!
– Ладно, – Мнац театрально вздыхает. – Так уж и быть. Последняя лекция специально для тебя, Алена. В конце концов, нам было так хорошо…
– Не надо! – поднимаю руку с вытянутым указательным пальцем, удерживая взгляд короля. – Объясняй, а не паясничай! Шутки закончились!
– Хорошо, хорошо, крутышка. Смотри какая…
– Живо!
Мнац упирается бедрами в край стола и заговаривает тоном великого умника, который теперь кажется хуже, чем скрежет металла по стеклу:
– Людям тяжело любить себя, не всем, но очень многим, Алена. Тем, кто недополучил любви в детстве или юности. У них просто нет примера. Нет образца. Но причины могут быть и другие. Даже в любящих семьях случаются осечки, а может, они не такие уж любящие? Но вернемся к твоему конкретному случаю. Непринятие себя, ненависть к себе, а отсюда беспомощность и постоянное состояние несчастья – это и было твоим самым слабым местом. Ты хотела, чтобы тебя любили. Больше всего прочего. Только это. Твоя покорность, нездоровое добродушие, робость, желание угодить и поразительная терпеливость к дерьму, что в тебя летит – все оттуда. Ты хотела быть любимой, хоть кем-то, хоть как-то, и из-за этого была, – Мнац морщится и показывает вниз большим пальцем. – Но зато теперь ты знаешь, почувствовала, каково это. Ты увидела себя через меня и смогла раскрыться. Ощутила любовь со всех сторон, научилась и принимать, и отдавать. Бинго! Мы прокачали этот навык. И если раньше ты только пыталась что-то там понять и разобраться в себе, то теперь у тебя есть личный опыт. Только, пожалуйста, будь прилежной ученицей и направь все это не наружу, а внутрь. Не зацикливайся на черновике, который мы немного испортили, перепиши на чистовик. Поверь, тебе понравится. И я знаю, что у тебя получится. Уже это вижу.
Слов нет. Бездумно мотаю головой, с губ срывается тяжелое дыхание.
– Не делай такое лицо, Алена. Не так уж и сложно все это осознать.
– Ты прививаешь кому-то любовь к себе, унижая и ломая? – ошарашенным шепотом спрашиваю я.
– Когда человек в подобной ситуации может выбрать себя, а не идет на поводу у чувств к другому, это первый и самый значимый шаг в верном направлении. И еще раз повторю, у тебя все получится. Человеку нужен человек. Слышала такое? Наверняка слышала. Так вот, никто не добавляет к этой фразе очень важное дополнение. Это не обязательно должен быть другой человек. Ты и есть тот самый нужный. Ты есть сама у себя. Этого уже достаточно.
Так это правда! Все правда! Единственный обманщик стоит сейчас передо мной. Он действительно помешан на своей личной философии, и я не представляю, кто может ему помочь. Вывод приходит внезапно, падает оборванной запиской поверх папок, лежащих на полке личного опыта: «Никто не помогает другим просто так. И Мнац не исключение. Он делает все это ради себя и даже не задумывается о том, что случится с расходным материалом в итоге. Ошибка? Плевать! Выкинул и нашел новый экземпляр. Получилось? Какой я, мать твою, молодец!»
Мнац остается спокойным, в его светлых глазах искрится триумф. Доволен тем, что сотворил? Ну еще бы…
– Теперь мне нравится то, что я вижу, – гордо произносит он.
– Ты сумасшедший… Сам это понимаешь?
– Может быть, Алена, но ты только взгляни на себя… Это моя заслуга. Я тебя зажег, и теперь уже тебе решать, кому гореть в этом пламени.
– Зажег? – обессиленно хмыкаю я. – Да, Даниил. Ты огонь. Пожар. Дикий и неуправляемый, но… после тебя только пепел. Ты не зажег меня, а просто спалил.
– Но ты стала сильнее.
– И источник этой силы – моя ненависть к тебе!
– Пусть даже так.
– Ты больше ни с кем этого не сделаешь, – твердо заявляю я.