— Макс?
— Да, Джошуа.
— Ты злишься на меня?
— Нет, Джошуа.
— Ты сказала «заткнись», и Джошуа подумал…
— Заткнись, Джошуа.
— Да, Макс.
Изучив лезвие, Мол сказал:
— Я знаю одно место недалеко отсуда. Мило и тихо.
Макс даже знать не хотела, откуда Мол знает места между Эпплтоном и Сиэтлом. Иногда ей приходилось напоминать себе, что путь трансгенов от Мантикоры до Терминал Сити не был прямым.
Мол свернул с шоссе на двухполосную дорогу, они проехали около мили прежде чем свернуть тракторную колею посреди поля. Они остановили машину за яблоневым сада, поврежденного недавними холодами. Скелетообразные деревья все обеспечивали надежную защиту от посторонних глаз, поэтому один из них успупил Макс место и придержал Джошуа, пока она оказывала ему первую помощь.
— Мол, у тебя есть зажигалка? — спросила Макс.
Он кивнул.
— Он понадобится. А нож?
Еще один кивок.
Алек покачал головой и спросил у Мола:
— А что если она попросит у тебя сэндвич с беконом?
— А откуда ты знаешь, что у меня в заднем кармане его нет? — переспросил Мол у X5. — В любом случае Мантикора явно позаимствовала у бойскаутов принцип «участия». — Он продемонстрировал Алеку трехпалое приветствие. — Будь готов.
Алек поприветствовал Мола жестом из одного пальца.
— Нагрей лезвие ножа, — попросила Макс. — После того, как я вытащу эту штуку, я хочу прижечь рану.
Алек ухмыльнулся.
— Вы можете забрать девочку из Мантикоры, но вы никогда не вытравите Мантикору из девочки.
Джошуа выглядел немного неуверенным, сидя, привалившись спиной к яблоне, луна освещала бледным белым светом его собачьи черты лица. Мол поднес пламя к лезвию ножа, а Макс могла увидеть как Джошуа уставился на него. Его глаза с каждой секундой становились все больше и больше.
Когда лезвие раскалилось докрасна, Макс приступила к работе.
Она взялась за нож, торчавший из плеча Джошуа.
— Ты готов, приятель?
Джошуа сглотнул и произнес:
— Готов, подружка.
И Макс выдернула нож из его плеча. Из Джошуа вырвался жалобный стон, его глаза расширились, и он бессознательно начал трясти головой, когда она бросила один нож и протянула руку, чтобы взять у Мола другой.
Взгляд Джошуа был прикован к светящемуся ножу и он поскуливал как щенок.
— Эй, — позвала Макс, — кто любит тебя?
— Ты?
— Правильно, приятель.
— Джошуа любит Макс тоже, подружка.
Теперь он смотрела на Макс. Она улыбнулась, Джошуа улыбнулся в ответ, и она прижала раскаленное лезвие к ране. Раздавшийся звериный рев напомнил Макс о брате Джошуа Айзеке и о криках боли, которые он издавал в припадках нечеловеческой ярости. Удивительно, но голоса братьев были не такими уж и разными… что заставило Макс вздрогнуть.
Она убрала нож, и поднесла пламя зажигалки к ране, чтобы осмотреть свою работу.
— Выглядит хорошо, — заключила она.
Джошуа издал звук, который говорил, что он не был настолько впечатлен.
— Макс сделала Джошуа больно.
— Макс пришлось… это для твоего блага, приятель. Эй, все будет хорошо. Отдохни немного. Я буду здесь.
Он провожал глазами нож, когда Макс отдавала его Молу.
— Отдыхай, я сказала, — приказала она.
Оставив Джошуа спать у дерева, остальные отошли в сторону и нашли места на земле, чтобы сесть.
Макс посмотрела вверх на миллионы звезд. Здесь было другое небо, больше звезд, луна ярче. Это напомнило ей о той ночи, когда двенадцать детей сбежали из Мантикоры. Она проделала большой путь с того времени, имея единственную цель найти дом. Теперь в Терминал Сити у нее был дом, но вдали от него, снова в дороге, она вспомнила, как тесно бывает в городе.
Мол достал из-за ремня пистолет и положил на землю перед собой.
— Где ты раздобыл его? — спросила Макс.
Алек хмыкнул:
— Ты уверена, что хочешь, это знать?
Мол махнул головой в сторону Эпплтона.
— В доме Гулливеров. Он придадлежал нашему бесшеему пассажиру.
Макс ненавидела пушки. Все знали это. Но она также была достаточно здравомыслящей и прагматичной, чтобы понимать, что этот маленький пистолет может значить много сегодня. И если Мол собирается действовать таким образом, то она не собирается останавливать его, особенно теперь, когда просит следовать за ней в ворота ада.
— Учитывая, что мы собираемся делать, — начал Мол извиняющимся тоном, — я думаю, эта штука может быть кстати.
Она кивнула, глядя в сторону.
— Ты согласна с этим? — спросил Мол.
— Нет.
— Ты хочешь, чтобы я выбросил его?
— Делай то, что считаешь нужным.
— Я не хотел задавать этот вопрос, — обратился к ней Алек. — Но в чем состоит твой план?
Мол усмехнулся:
— Шаг первый: найти этих ублюдков, шаг второй: надрать их задницы.
— Макс, — переспросил Алек, — это и есть твой план?
Угрожающе пыхнув сигарой, Мол поинтересовался:
— Какую часть ты не понял? Первую или вторую?
— Это не месть, помни это, — вмешалась Макс. — Это касается похищения.
Не уверенный в том, что понимает ход ее мысли, Алек переспросил:
— Ты имеешь ввиду похищение Логана?
— Нет. На этот раз мы будем похитителями.
Алек приподнял бровь.
— Ну это шаг вперед после нашей последней работенки переносчиков трупов.
Макс проигнорировала это высказывание.
— Наша цель — дворецкий Лаймана Кейла Френклин Босток. Он ключ. Ничего не происходит в резиденции без его одобрения. Также он семьянин или у них под колпаком — вероятнее всего это он послал этих парней, чтобы убить мальчика.
— И его мать, — добавил Алек.
Макс покачала головой.
— Мать была только помехой на их пути.
— То, что ты говоришь не добавляет баллов этому Бостоку, — заметил Мол.
— Ага, — подтвердила Макс. — Он скользкий тип и нужен нам живым.
— Неужели? — удивился Алек. — Мы тут и так катаем по округе парочку мертвецов, как насчет еще одного?
Макс не знала спорить ей с Алеком или удивляться. Алек, парень, который всегда срезает углы и смотрит на происходящее под другим углом, вдруг стал консерватором. Мысль о морально безупречном Алеке была пугающей. Она хотела было сказать ему об этом, но ее остановил зазвонивший в кармане телефон.
Она достала его и нажала кнопку.
— Макс слушает.
— Мой сын у тебя?
Эймс Вайт.
Как всегда, от этого голоса повеяло холодом.
— Я работаю над этим, — сказала она. — Я знаю, где он.
— Часики тикают, 452. Осталось два дня. Ты ведь делаешь все правильно, так ведь?
— Стараюсь как могу.
— И не играешь в игры? Почему я думаю, что мой сын уже у тебя?
— Я не играю в игры. Но я обещаю, что мы доставим его.
Почему-то, даже не смотря на войну с Эймсом Вайтом, ей было неприятно врать отцу мальчика — даже не врать на самом деле, как сказала бы Чудачка Синди, а немного недоговаривать, когда ребенок лежит, завернутый в белую простыню, в багажнике стоящей рядом машины.
— Я хочу разбудить Рэя рождественским утром в новом мире, — произнес Вайт тихим голосом. — Сделай так, чтобы это случилось, 452, и твой друг Логан может дожить до нового года и нового мира… и мы сможем забыть о наших разногласиях.
Что, черт возьми, значит «новый мир»?
— Я готова к сотрудничеству, Вайт. Работаю над тем, чтобы это произошло.
— Надеюсь на это. Теперь не облажайся, 452, твой друг расчитывает на тебя.
— Дай мне поговорить с ним.
Он невесело рассмеялся.
— Дам, когда ты дашь мне поговорить с Рэем.
— Сейчас не могу.
— Мы в одинаковом положении, не так ли? Что ж, тогда…
Были ли они «в одинаковом положении»? Был ли Логан мертв, так же как был мертв Рэй Вайт?
— Если я не поговорю с Логаном, — сказала она, — никакой сделки не будет.
— Ты действительно думаешь, что находишься в той ситуации, когда можно возражать, 452? Должен сказать, что несмотря на наши разногласия, я восхищаюсь твоей упертостью. В тебе определенно есть… сила.
— Ну да. Девочка будет стараться.
— Старайся, 452. Нравится тебе это или нет, мы оба должны продемонстрировать свою веру.
— Веру?
— Не важно когда у кого-то из нас что-то было или чего-то не было… но в нашей ситуации это кажется необходимым. Пусть будет так: ты держишь свое слово, а я свое.
— А что если мне трудно поверить в то, что ты сдержишь свое слово?
— О, вот тут тебе и понадобится вера.
Телефон замолчал. Она смотрела на него несколько секунд и боролась с желание бросить его в дерево.
— Что это было? — поинтересовался Алек.
— Просто Эймс Вайт решил позлить меня, — ответила она. — Что еще ногово?
— Он знает о Рэе?
— Не думаю. Конечно, это возможно, особенно для такого ублюдка, как Вайт. Но мне кажется, что он действительно хочет вернуть сына, может он даже любит его, по-своему…
— Я не много знаю о родительской любви, — сказал Алек. — Трудно чувствовать привязанность к лабораторной пробирке.
— Я понимаю тебя, — сказала она. — Но чутье подсказывает мне, что Вайт тоже жертва — его сын был убит. И, как бы жестоко это не прозвучало, это может стать нашим преимуществом.
Мол громко чавкнул сигарой и нахмурился.
— Почему это?
— Если мы сможем убедить Вайта, что семьяне убили его мальчика, то, возможно, это отведет удар от нас и вернем Логана, а также настроит Вайта против культа.
У Алека вырвался смешок.
— О, да, неплохой бонус. Вернуть Логана и разрушить змеиный культ.
— Я просто хочу сказать, что его предали, и я не думаю, что он знает об этом. Вайт думает, что Рэй пока не у нас, но даже не представляет, что его сын мертв. А если Вайт узнает, что мальчик мертв до того, как мы сможем его убедить в том, что это не наша вина…
Угрюмые кивки Алека и Мола закончили эту мысль.
Надо двигаться.
Мол засунул пистолет обратно за ремень, Алек и Макс помогли еле стоящему на ногах Джошуа добраться до машины. По пути к Сиэтлу Макс старалась не думать о двух трупах в багажнике.