— Ты — мне?! Почему?
— Ты такая уравновешенная и, если примешь решение, идешь к цели не сворачивая. Не боишься, не сомневаешься…
— У меня нет выбора, — напомнила Элла.
Сандра пожала плечами:
— И все равно — ты знаешь, кто ты такая и на что способна.
— Просто я всегда остаюсь той, какая я есть.
— Вот именно. — Сандра отложила пилку и принялась теребить сережку — верный знак, что подруга волнуется. — Твоя жизнь изменилась. До неузнаваемости. Но ты по-прежнему верна себе, Эл.
— Ты тоже. Когда папе предъявили обвинение в проведении незаконных операций с ценными бумагами, многие перестали звонить мне и отвечать на мои звонки. Но ты не бросила меня в трудную минуту. Повела себя как настоящая подруга.
— Друзья познаются в беде, — произнесла Сандра и, перестав крутить серебряное колечко в ухе, протянула Элле руку.
Они захихикали и сцепили мизинцы, совсем как в далеком детстве, когда скрепляли дружбу этим незамысловатым способом. Вдруг Сандра посерьезнела.
— Часто думаю: как бы я повела себя на твоем месте, смогла бы не расклеиться?
— Ну конечно! Ты очень сильная личность! — заверила Элла, искренне надеясь, что Сандре не придется проверять стойкость на практике.
Сандра кивнула, а потом, к удивлению Эллы, закрыла лицо руками и разрыдалась.
— Я пригласила Бернадетту на барбекю к родителям!
— Что?! — Элла сорвалась на крик, но тут же сбавила тон и уже спокойнее спросила: — Когда? Зачем?
Сандра опустила руки.
— Вчера. Мы с Коулом были в парке Бельмонт на скачках и случайно встретили Брэдли.
Ничего удивительного. Брэдли давно лелеял нереалистичную мечту заняться коневодством. А молодой человек Сандры был гордым владельцем нескольких коней, которых держал в конюшнях рядом с ипподромом.
— Короче говоря, Коул и Брэдли принялись болтать про лошадей. И тут Коул взял да и брякнул: «Ладно, на барбекю поговорим». Сама знаешь, что за народ мужчины — никаких тонкостей не ловят. Непонятно с чего возомнил, будто Брэдли приглашен, хотя после того, как он обошелся с тобой, я его на порог не пускаю.
— И ты пригласила Бернадетту?
— Я не хотела! Но когда Брэдли спросил, во сколько им приезжать — им — это, естественно, ему и Бернадетте! — у меня духу не хватило послать его куда подальше. Ты меня, наверное, возненавидишь, но я повела себя как идиотка и промямлила: «В три»! Господи… Я ужасная подруга…
Сандра снова разрыдалась.
— Ты не виновата, — произнесла Элла, хотя сердце у нее упало.
Она с таким нетерпением ждала этого барбекю, причем рассчитывала не только повеселиться, но и расспросить миссис Честерфилд, как организовать такое масштабное торжество. В списке гостей каждый год набиралось человек двести, не меньше. А теперь Элла будет думать лишь о том, как бы не повстречаться с бывшим и Бернадеттой. Но нужно было утешить Сандру, поэтому Элла сказала:
— Ничего, народу соберется много. Я их, наверное, вообще не увижу.
— А зачем тебе прятаться? Есть идея получше, — ответила Сандра. — Приходи со своим мужчиной. Пригласи Чейза.
Подруга не в первый раз предлагала позвать Чейза на барбекю, и Элла снова отказалась, выразительно покачав головой.
— Почему?
— Я уже говорила: мы с Чейзом не пара.
— Просто спите вместе, и все? — Сандра скептически выгнула бровь. — Такие штучки не в твоем стиле.
— Не буду врать — Чейз мне нравится. — И это еще слабо сказано. — Но он не мой мужчина, а я — не его девушка.
— Элла…
— Нет, правда. У нас даже свидания нормального не было.
Согласование меню в ресторане «Колтон» не в счет. И головокружительный секс, с тех пор имевший место дважды, — тоже.
— Как скажешь. Все равно приходите вместе — пусть Брэдли поревнует.
— Я тебя умоляю. Брэдли обо мне и думать забыл.
— Тогда пусть Бернадетта от зависти позеленеет. По сравнению с Чейзом Брэдли меркнет…
— Тоже верно.
На самом деле Элла по-прежнему не собиралась звать Чейза, но обещала обдумать вариант, чтобы Сандра наконец успокоилась.
В ожидании Эллы Чейз потянул за узел галстука. Если верить консьержу, звонившему минуту назад, она зашла в лифт и поднимается в пентхаус. Когда двери открылись, Чейз увидел лишь цветы и короткую юбку, выставлявшую напоказ длинные, стройные ноги. Челюсть отвисла, зато некоторые другие части тела, наоборот, напряглись. И это еще до того, как Элла выглянула из-за цветов, и накрашенные розовым блеском губы изогнулись в чарующей улыбке.
— Ну, как тебе? — спросила она.
— Потрясающе.
Выйдя из лифта, Элла кивнула на цветы:
— Правда? Флорист очень расстроился, когда голубые гортензии не доставили, но, если честно, зеленые мне нравятся еще больше.
Чейз говорил об Элле, а не о цветах, но исправлять ее ошибку не стал.
— Дай возьму. — Чейз взял из Эллиных рук композицию. — Полагаю, это для стола.
— Очень проницательно, — шутливо произнесла Элла, следуя за ним в столовую. — Это заключительный штрих к столовому ландшафту.
— К чему?!
— К столовому ландшафту. — Элла опустила сумку-рюкзак на стул. — Это я сама придумала… не обращай внимания. — Элла засмеялась. Потом прибавила: — Как ты… строго оделся.
— Думаешь, перебор? — уточнил Чейз.
Обычно он уделял не слишком много внимания одежде, но теперь его отношение к этому вопросу изменилось.
— Смотря какую атмосферу ты хочешь создать. И в чем придут гости. Задача хорошего хозяина — сделать так, чтобы собравшиеся чувствовали себя непринужденно. Одним словом, как дома. — Элла усмехнулась. — В Интернете вычитала.
К работе она относилась очень серьезно, и, учитывая, что именно Элле предстоит организовывать для дяди ирландские поминки, Чейза это обнадеживало. Пришлось призвать на помощь все свои способности к убеждению, чтобы уговорить членов совета директоров отложить голосование по поводу отставки Эллиота. За это время Чейз рассчитывал найти источник утечки и уговорить дядю обратиться за медицинской помощью. Однако поминки нависли над Чейзом подобно зловещей черной туче. Рекомендации опытного организатора праздников, к помощи которого прибег Чейз, гарантируют, что Элла не упустит ничего важного. И Чейз не собирался чувствовать себя виноватым по этому поводу. Ну уж нет.
— Скорее всего, гости придут в пиджаках, но без галстуков, — вынужден был признать он.
Чейз потянулся к собственному галстуку, не сводя глаз с Эллы. Ее взгляд был устремлен на узел у него под кадыком. Должно быть, вспоминала, при каких обстоятельствах он в последний раз снимал галстук в этой комнате. По крайней мере, Чейз именно об этом и думал.
Тут Элла отвернулась и деловито потерла руки.
— Итак, ты сказал, что у тебя есть белые скатерти и салфетки, а также сервиз на восьмерых.
Элле не терпелось начать. Чейзу тоже, однако он предвкушал вовсе не подготовку к приходу гостей — до которого, кстати, еще целых три часа. Можно успеть и на стол накрыть, и…
— Скатерти, Чейз. — Понимающая улыбка лучше всяких слов говорила: Элла знала, что у него на уме. — Только не перепутай. Скатерти, а не простыни!
— У нас три часа, — заметил Чейз.
— Вот именно. Я, конечно, тоже не прочь повторить сам знаешь что, но сегодня некогда: надо накрывать на стол. — Элла нервно сглотнула и закусила нижнюю губу. — Это очень важно.
Чейз вздохнул, но покорился и, взяв либидо под контроль, ободряюще сжал ее руку.
— Все будет отлично.
— Надеюсь. Если я даже с таким пустяком не справлюсь…
В первый раз с тех пор, как они познакомились, Чейз увидел Эллу взволнованной и понял, что, переживая из-за дяди, ни разу не задумался, чем может обернуться провал для нее.
— В первый раз все нервничают.
— Наверное.
— Скатерти сейчас будут, — решительно объявил Чейз.
Он попросил дворецкого Эллиота перебрать мамины вещи, хранившиеся на чердаке дома, и прислать необходимое. Вчера доставили несколько коробок, но Чейз их пока не открывал. К счастью, Дермотт догадался сделать подписи. Чейз открыл соответствующую коробку и достал скатерть цвета слоновой кости и салфетки того же оттенка. Эти вещи не видели дневного света уже больше двадцати лет.
— Красиво, — тихо произнесла Элла, водя пальцами по ткани. — Ирландский лен и кружево ручного плетения?
— Тебе виднее.
— Очень элегантно. — Элла развернула одну из салфеток. — Только погладить нужно. — Она повернулась к Чейзу. — Включай утюг.
— Утюг? — растерянно моргнул он.
— Только не говори, что у тебя его нет.
— Элла, когда мне надо что-то погладить, я отдаю эту вещь профессионалам.
— Могла бы и сама догадаться… — Элла на секунду прикрыла глаза и задумалась, но потом сразу оживилась. — Знаю, что делать!
Элла вытащила из сумки мобильный телефон и набрала номер.
— Сандра? Это Элла, — сказала она в трубку. — Похоже, без твоей помощи все-таки не обойтись.
Пока они ждали подругу, спешившую на выручку с Эллиным утюгом, Чейз помог ей разобрать другую коробку, с посудой.
— У твоей мамы хороший вкус, — отметила Элла, разворачивая украшенную золотым узором тарелку из костяного фарфора.
— Да, вкус отменный, — кивнул Чейз. — Вот только с материнским инстинктом проблемы.
А как еще объяснить поступок женщины, которая, не оглянувшись, оставила своего ребенка? Сейчас Элла начнет извиняться за то, что затронула болезненную тему. Чейз редко рассказывал о матери, но, когда упоминал о ней, женщины всегда жалели его и просили прощения за неуместное любопытство. Но Элла выбрала другой путь.
— Полный отстой, — с чувством произнесла она.
От неожиданности Чейз рассмеялся:
— Да уж. Еще какой.
— У меня была очень хорошая мама. Считала, что воспитывать ребенка — ее призвание. А ведь могла бы сделать замечательную карьеру. У мамы было экономическое образование. Работала брокером, а потом встретила папу, и они поженились. Мама решила посвятить себя семье. Конечно, она могла себе это позволить, ведь папа был человек обеспеченный. И все равно, многие ее подруги, которые не работали, нанимали нянь.