— Сюда! — я потащила их в стенной шкаф и за секунду до того, как полицейский повторил снова: — Миссис Тиллотсон! Где вы? — я закрыла дверь.
— Миссис Тиллотсон, — его голос звучал теперь где-то совсем рядом. — Вы здесь?
Громче! Голос Гевински! Наконец, послышался звук удаляющихся по направлению к лестнице шагов.
Я чуть приоткрыла дверь, чтобы проникал хоть какой-нибудь свет. Похоже, Касс и Стефании чувствовали себя как в преисподней. Мне же после багажника казались, что я нахожусь в мюзик-холле Радио-Сити. Касс отступила в угол. Стефани же уткнулась в свое пальто из рыжей лисы и не могла двинуться дальше. Я закрыла дверь и крепко сжала ручку, чтобы дверь не открылась.
— Нам Нужно кое-что узнать, Стефани.
— Я ничего не знаю.
— Расскажи нам о Мэнди.
— Опять? Я уже вам рассказала, обеим!
— Как она выглядит? Поверь мне, — сказала я, может, несколько холодно. — Я знаю. Я знаю, что у нее была связь с Ричи.
— Рози, я говорила тебе, что Ричи не стал бы иметь ничего общего с женщинами типа Мэнди, — она не казалась рассерженной, но по тому, как она выпалила эту фразу, было понятно, что она была в ярости. — Ты можешь оставить эту тему?
— Нет. Не могу. Послушай, Стефани. Не думай о том, что ты можешь причинить мне боль. Мне нужна только правда. Расскажи мне об этой связи.
— Я не знаю ничего об этой связи. Даже если она…
— Не бойся огорчить Рози, — вставила Касс. — Она уже достаточно настрадалась, но выжила же. Она сумеет справиться и с этим.
Говоря это, Касс сняла свитер. Я не заметила, как она сделала это, но сейчас он был накинут ей на, плечи, завязанный тем особым узлом, который знают только те, кто посещал подготовительную школу.
— Где живет Мэнди? — спросила я.
Шкаф благоухал абрикосовым ароматом. Стены были украшены позолоченным орнаментом. Абрикосового цвета ткань закрывала вешалки. Крохотные мягкие подушечки с абрикосовым ароматом в форме кружочков и сердец свисали с маленьких медных крючков.
— В Эйкрс. Я уже говорила. На Крэбэпл.
— Ты можешь проводить нас туда? — потребовала Касс.
— Что? — Стефани выглядела озадаченной.
— Не сейчас, Стефани, — быстро проговорила я.
Касс слишком настаивала. Было бы слишком грубо заявить сейчас Стефани, что она лжет. Я считала, что наша старая дружба растопит лед между нами и что, когда мы соберемся к Мэнди, мы отправимся туда как три мушкетера.
— Она работает в Нью-Йорке?
— Да. Ее сделали совладельцем. Она занимается банкротствами.
— Верно. По-моему, ты мне это говорила.
— А как она ездит туда? — спросила Касс, как только Стефани немного пришла в себя. — На поезде или на машине?
— На машине, — ответила Стефани. — Обычно мы ездили вместе, пока я не бросила работу на фирме.
— Могла ли быть у нее какая-нибудь причина появиться здесь в ночь убийства Ричи? — спросила Касс.
Хороший вопрос, однако, мне не стоит пока расслабляться.
— Понятия не имею, — сказала Стефани. — Я не видела ее уже вечность. Она только работает, работает и работает.
— А что делает ее муж, пока она работает? — спросила Касс.
— Тоже работает.
— А где?
— На фирме Кендрик и Макдоналд. Это большая фирма. Более пятисот адвокатов.
— А вечерами они возвращаются домой вместе?
— Нет.
Мое сердце без причины начало колотиться. «Нехватка воздуха», — подумала я. Отблеск панелей делал Стефани похожей на позолоченную статую.
— У них разные часы работы, и он работает на Уолл-стрит.
— Другими словами… — начала Касс.
— Подожди, — прервала я ее. — Не торопись, Касс.
— Я не тороплюсь, и, пожалуйста, не прерывай меня.
— Может мы выйдем отсюда, — предложила Стефани. — Послушайте. Этот сержант ищет меня наверху, — мы уже слышали его тяжелые шаги. — Идея! Мы можем проскользнуть через кухню в то крыло, где находится бассейн и спрятаться в сауне.
— Минутку! Ты сказала, что обычно ездила вместе с Мэнди, когда ты еще работала?
— Да, — безнадежно поглядывая на дверь, ответила Стефани. — У меня начинается клаустрофобия.
— Ты работала тогда в фирме, где работает Форрест Ньюэл, на Парк-авеню?
— Да! — клаустрофобия и разъяренность. Слишком сладкий запах уже перезревшего персика.
— Итак, — настаивала я, — Мэнди — партнер Форреста Ньюэла.
Стефани кивнула уже в полном отчаянии.
— Это становится интересным, — произнесла я.
— Рози, ты теряешь время. Я уже слышу его шаги. В любую минуту он будет…
— Не волнуйся.
— Я не должна волноваться.
— Стефани! Как она может быть партнером Форреста Ньюэла? Ты же говорила, что она работает в фирме Кендрик и Макдоналд.
— Я этого не говорила.
— Говорила.
Она посмотрела на Касс, а затем на меня.
— Ее муж, Джим работает в Кендрик и Макдоналд, — твердо сказала она.
— Он там не работает, Стефани.
Я почувствовала, что она застыла. Касс в своем углу замерла.
— Мне нужна правда. Пришло время рассказать всю правду.
Внезапно Стефани метнулась к закрытой двери. Она была сильной, но я, являя угрозу обществу в течение целой недели, была к этому готова.
— Не делай этого, Рози. Не держи меня здесь. Ты не имеешь права.
Я схватилась за дверь, толкнула Стефани со всей силы внутрь и крикнула Касс:
— Держи ее!
— Рози! — запротестовала Касс.
— Держи ее, черт возьми!
Касс схватила Стефани за бретельки комбинезона с извинениями:
— Мне очень, очень жаль. — Не извиняйся, Касс, — сказала я, пока Стефани сопротивлялась, — Прямо сейчас мы с тобой можем отправиться в Шорхэвен Эйкрс и постучать во все двери на Крэбэпл-роуд. Мы можем позвонить также в Джонстон, Пламли и Уитбред и в Кендрик и Макдоналд, и знаешь, что? Мы не найдем там никакой Мэнди Андерсон.
— Она спятила, — крикнула Стефани Касс.
— Тише, — проговорила Касс.
— Никакой Мэнди нет, — сказала я.
— Не слушай ее, Касс, — умоляла ее Стефани.
— Что ты хочешь сказать? — повернулась ко мне Касс.
— Все, что мы знаем о Мэнди, исходит от Стефани. Так, Стефани?
Касс продолжала держать ее за бретельки.
— Мне нужна правда, Стефани. И она мне нужна сейчас.
На мгновение нога Стефани дернулась, Я решила, она хочет ударить меня. Но она вдруг перестала сопротивляться. Она подняла голову, обращаясь как бы к трем абрикосового цвета шляпным коробкам на полке.
— Да, никакой Мэнди нет, — призналась она коробкам, — Мне нужен был предлог, чтобы уходить из дому по вечерам. Когда мы жили в городе, я обычно бегала вечером в парке, но Картер ненавидел это. И тогда я выдумала Мэнди.
— А почему ты нам-то рассказала, историю о Мэнди? — спросила Касс. — Ты думаешь, Рози или мне не все равно, одна ты бегаешь вечерами или нет.
— Я боялась! Как я могла признаться вам, что я обманываю мужа?
— Итак, не было никакой Мэнди, — заключила я.
— Мне не надо было обманывать, — сказала Стефани, разглядывая теперь свои носки. Видимо, она оставила свои башмаки в оранжерее. — Это была маленькая ложь, которая, однако, росла и росла.
Она взяла в руки подушечку в форме сердечка и вдохнула аромат.
— Мне очень жаль, Рози.
Я начала говорить очень осторожно.
— Позволь мне разобраться. Женщина здесь, в Шорхэвене, с которой у Ричи была связь.
— Это была не Мэнди, — заключила она успокоено. — Мэнди не существует.
— Забавно, не так ли? — заметила я.
— Что забавно, — спросила Касс. — Рози, выражайся яснее.
— Забавно то, — продолжила я, — что при том, что Мэнди не существует, кто-то звонил Ричи в офис, называя себя Мэнди?
— Действительно, — откликнулась Касс.
— Мэнди не одна в мире, — мягко сказала Стефани.
— Из того, что я поняла, — сказала, ей Касс, — секретарь Ричи, которая долгое время была его любовницей, почувствовала, что эта женщина, Мэнди, имела к Ричи особый интерес. Она была абсолютно убеждена, что Мэнди звонила, чтобы договориться о любовном свидании.
Стефани не произнесла ни слова. Тогда я повернулась к Касс:
— Стефани как юрист занималась разрешением спорных вопросов. Она получала деньги за то, что разбирала тяжбы, устраивая очные ставки. Неужели ты думаешь, что ей надо лгать Картеру, чтобы просто бегать по вечерам?
— Нет, — ответила Касс. — Она просто бы это делала и все.
— Ты абсолютно права, Касс. «Мэнди» нужна была вот для чего: Стефани выдумала эту историю, чтобы, не вызывая подозрений, сбегать из дома. Она что-то там плела своим скандинавским слугам, надевала спортивные тапочки и сбегала. Через час, улыбаясь, возвращалась домой.
— Нет! — закричала Стефании.
— И что из того, что иногда она возвращалась немного растрепанной, — говорила я Касс, — а иногда задерживалась больше, чем на час, и приползала совершенно обессиленная уже после прихода Картера. Ничего! Картер разогреет себе состоящий из четырех блюд ужин, который она уже приготовила в микроволновой печи. Конечно, она немного запыхалась — но какой румянец! Может она и говорила ему: «Картер, какая прекрасная тренировка!» Ты поняла теперь, Касс? Мэнди — это Стефани. И Стефани убила Ричи.
Стефани вскрикнула, и через секунду дверная ручка буквально вылетела из моей руки — сержант Гевински! Его пистолет был направлен прямо мне в переносицу.
— Выходите! — приказал он.
Но пистолет Теодора уже оказался в моей руке — и он был направлен в сердце Стефани.
— Только после вас, — ответила ему я.
Это был мой день, а потому мы спокойно посидели минут пять.
— Где доктор Тиллотсон? — спросила я Гевински.
— Он с ребенком. У моей матери, — объяснила Стефани.
Она сказала это настолько дружелюбно, что посторонний мог бы подумать, что мы собрались сюда, чтобы испечь ореховый пирог.
— Он всегда заезжает туда, чтобы поцеловать ее на ночь, даже если она уже спит.
Она казалась прежней Стефани: располагающей к себе, яркой, но не вызывающе, собранной, великолепной Стефани. Я должна была еще раз напомнить себе: «Это просто уловка. Не окажись простофилей во второй раз. Эта приятная во всех отношениях женщина, с которой ты привыкла месить тесто, предала тебя и убила твоего мужа».