– Эленор, ее звали Кэтрин? – спрашиваю я.
– Нет, невесту звали по-другому. Сейчас уточню. Имя невесты – Андреа, Андреа Рейес, жениха – Чарли Смит.
Я падаю духом. Жаль, что это не сама Кэтрин, но она может быть родственницей Чарли. Ну, хоть какая-то ниточка. Бейли тем временем открывает страницу, посвященную дебат-клубу и ее президенту, Кэтрин или Кейт Смит.
И тут на экране появляется фотография.
На групповом снимке – все участники дебат-клуба. Они сидят на барных табуретах в маленьком старомодном заведении, больше похожем на коктейль-бар, чем на паб: деревянные стропила, длинная кирпичная стена, вдоль нее – полки с бурбоном. Сверху свисают лампы, подсвечивая бутылки с темной жидкостью.
Под фотографией подпись: «Президент дебат-клуба Кэтрин Смит празднует победу в первенстве штата в своем семейном баре «Под мухой» с участниками (слева направо) …»
– Быть того не может! – кричит Бейли. – Это же тот самый бар, где проходил банкет!
– Ты о чем?
– Я тебе не сказала, но вчера, когда мы сидели в кафе «Магнолия» и ты задавала вопросы, я вспомнила, что после свадьбы мы пошли в бар. Точнее, в маленький ресторанчик. Потом я подумала, что уже поздно и я просто хватаюсь за любую соломинку… и не стала тебе говорить. Так вот, этот бар «Под мухой» очень на него похож.
Я прикрываю трубку и смотрю на Бейли, которая судорожно тычет пальцем в проигрыватель, стоящий в углу. Странное доказательство.
– Я серьезно! Тот самый бар, я его узнала!
– Бейли, таких баров миллион.
– Знаю, но в Остине я помню два места, – заявляет она. – И это – одно из них!
Бейли увеличивает фотографию, лица участников становятся четче, и тогда мы видим… Мы смотрим только на Кэтрин, забыв про бар и про Оуэна.
Женщина на снимке ничуть не похожа на ту мать Бейли, о которой рассказывал Оуэн и которую помнила Бейли – у Оливии были рыжие волосы и веснушки, и она немного походила на меня.
Женщина на снимке пристально смотрит в камеру, и она – вылитая Бейли. Те же темные волосы, полные щеки и пронзительный взгляд.
Бейли поспешно выключает монитор, словно не в силах больше смотреть. Лицо Кейт на фото так похоже на ее собственное… Девочка переводит взгляд на меня, гадая, что я сделаю дальше.
– Ты ее знаешь? – спрашивает она.
– Нет, – отвечаю я. – А ты?
– Нет, не знаю, – говорит она. – Нет!
– Алло, – подает голос Эленор. – Вы здесь?
Хотя я прикрываю динамик рукой, Бейли все равно ее слышит и напрягается еще больше. Девочка вжимает голову в плечи, руки судорожно тянутся к волосам, заправляют пряди за уши.
Я вешаю трубку и поворачиваюсь к Бейли.
– Мы должны пойти туда прямо сейчас! – восклицает она. – Я пойду в тот бар…
Бейли вскакивает и сгребает свои вещи.
– Понимаю, ты расстроилась. Я тоже…
Мы пока не говорим об этом вслух, не озвучиваем свою догадку насчет Кэтрин Смит, страхов и надежд Бейли.
– Давай-ка все обсудим, – предлагаю я. – Стоит проверить список до конца. Нам осталось самое большее сорок шесть человек, и мы узнаем, кем был твой отец.
– Может, да, а может, нет.
– Бейли…
Она трясет головой и не хочет садиться.
– Я иду в тот бар немедленно! Либо пойдем со мной, либо оставайся здесь!
Бейли стоит и ждет. Не уносится прочь, а терпеливо ждет моего решения. Можно подумать, у меня есть выбор!
– Конечно, я иду с тобой.
Я встаю, и мы вместе направляемся к выходу.
«Под мухой»
Сидя в такси по дороге в бар, Бейли постоянно теребит нижнюю губу и испуганно смотрит по сторонам. Я представляю, о чем она хочет и не решается спросить. Мне больно наблюдать за ее страданиями, и я принимаюсь искать в интернете информацию о Кэтрин (Кейт) Смит, о Чарли Смите – сгодится все что угодно, лишь бы хоть немного утешить девочку.
Увы, Смит – слишком распространенная фамилия, как бы я ни пыталась сузить условия поиска (Техасский университет, уроженка Остина, чемпионат по дебатам). Вариантов ужасно много, среди фото никак не найти ту Кэтрин, которая попалась нам в ежегоднике.
И тут у меня появляется идея. Я добавляю в поисковую строку Андреа Рейес и Чарли Смита и наконец нахожу кое-что, что может нам помочь.
У Чарли Смита есть профили в социальных сетях. В две тысячи втором он окончил Техасский университет со степенью бакалавра по искусствоведению, затем получил магистерскую степень по архитектуре и прошел стажировку по ландшафтной архитектуре в компании, расположенной в центре Остина. С тех пор данных о местах работы по специальности нет. С две тысячи девятого года он не обновлял свой статус, не размещал новых фото. Зато в профиле указано, что его жену зовут Андреа Рейес.
– Вот он, – говорит Бейли и показывает на синюю дверь, обвитую лозами винограда. Маленькая золотая табличка «Под мухой» едва видна. Бар ютится рядом с кофейней, на противоположном углу Шестой Западной улицы.
Мы выпрыгиваем из такси, я расплачиваюсь с водителем и вижу на другом берегу озера наш отель. Внезапно мне становится не по себе, и возникает острое желание вернуться в номер.
Бейли открывает синюю дверь, и тут происходит нечто необычайное: я хватаю ее за руку, поддавшись непонятно откуда взявшемуся материнскому инстинкту.
– Что за фигня? – возмущается она.
– Ты останешься здесь.
– Ни за что!
Я судорожно размышляю, что ей сказать. Правда не годится. Вдруг мы войдем и увидим Кэтрин Смит? А вдруг твой отец забрал тебя у нее? А вдруг она попытается тебя отнять? Впрочем, вполне реально самое очевидное объяснение.
– Я не хочу, чтобы ты заходила внутрь, – признаюсь я. – Без тебя они будут отвечать на мои вопросы охотнее.
– Ханна, так не пойдет!
– Ну ладно, скажу как есть. Мы не знаем, чей это бар. Мы не знаем, кто эти люди, опасны они или нет. Похоже, твой отец забрал тебя отсюда. Он наверняка сделал это, чтобы тебя защитить. Внутри может быть именно опасный для тебя человек, так что подожди снаружи, пока я все не проверю!
Бейли молчит и смотрит на меня с несчастным видом.
Я указываю на кофейню рядом. Там вроде бы тихо и почти нет посетителей – обеденный наплыв миновал.
– Посиди съешь пирожное, ладно?
– Да мне сейчас в горло ничего не полезет!
– Тогда выпей чашку кофе и поработай над списком профессора Кука. Поищи через поисковик, может, найдешь еще кого-нибудь.
– Мне этот план не нравится!
Достаю из сумки распечатку и отдаю Бейли.
– Я приду за тобой, если внутри все чисто.
– Что значит чисто?! Почему бы не называть вещи своими именами? – возмущается девочка. – Почему ты не говоришь, кто может быть внутри?
– Наверное, по той же причине, что и ты, Бейли.
И тогда до нее доходит, и она кивает.
– Только не очень долго, ладно? – просит она, потом открывает дверь в кофейню, встряхивает лиловыми волосами и заходит внутрь.
Я вздыхаю с облегчением и открываю синюю дверь в бар «Под мухой». Наверх ведет винтовая лестница, за ней – освещенный коридор и вторая синяя дверь, тоже незапертая.
В маленьком коктейль-баре посетителей нет. Кленовые стропила, стойка из темного дерева, диванчики с бархатистой обивкой и маленькие столики. Ничуть не напоминает бар для студентов – больше смахивает на подпольное питейное заведение времен «сухого закона», тщательно охраняемое и только для своих.
За стойкой тоже никого. Если бы не горящие свечи на столиках и играющая пластинка Билли Холидей, то я бы решила, что бар не работает.
На полках позади стойки красуются бутылки виски, скотча, бренди, коньяка, а одна полка выделена для фотографий и газетных вырезок в тяжелых серебристых рамках. Среди них несколько снимков Кейт Смит, причем она часто позирует с худощавым темноволосым парнем, не с Оуэном. Есть и фото того же парня в одиночестве. Я перегибаюсь через стойку, пытаясь рассмотреть, о чем говорится в газетных вырезках. На одной – Кейт в вечернем платье и худощавый парень в смокинге, по бокам от них – пожилая пара. Я читаю имена под фото: Мередит Смит, Кейт Смит, Чарли Смит…
И тут раздаются чьи-то шаги.
– Привет!
Я оборачиваюсь и вижу Чарли Смита – худощавого парня с фотографий. На нем накрахмаленная сорочка, в руках он держит бутылку шампанского. Конечно, Чарли старше, чем на фото в роскошных рамках. Он погрузнел, в волосах заметна седина, кожа погрубела, но это точно он, кем бы он ни приходился Бейли, кем бы ни приходилась Бейли Кейт…
– Мы пока закрыты, – сообщает он. – Обычно мы начинаем обслуживать посетителей ближе к шести вечера.
Я указываю на дверь.
– Простите, было не заперто, и я вошла…
– Без проблем, можете присесть и посмотреть коктейльное меню, – предлагает он. – А я пока закончу кое-какие дела.
– Отлично, спасибо.
Он ставит бутылку на барную стойку и тепло улыбается. Я заставляю себя улыбнуться в ответ. Находиться рядом с этим незнакомцем, так похожим на Бейли, довольно неуютно – у него тот же цвет волос и кожи, та же улыбка и ямочка на подбородке.
Чарли начинает открывать шампанское, и я взбираюсь на барный табурет.
– Можно у вас кое-что спросить? Я в Остине недавно и еще плохо ориентируюсь. Мне нужно попасть в кампус. Я дойду отсюда пешком?
– Минут за сорок пять. Наверное, лучше взять такси, если вы спешите, – отвечает он. – А куда именно вам нужно?
Я вспоминаю его биографию, которую недавно изучила. Чарли Смит: под сорок, почти архитектор, женат на Андреа Рейес, причем на их свадьбе гостями были Бейли с Оуэном.
– В Школу архитектуры, – говорю я.
Актриса из меня неважная, и моя попытка держаться непринужденно выглядит довольно жалко. Впрочем, Чарли проглатывает наживку – в нем вспыхивает внезапный интерес.
– Когда-то я тоже там учился, – замечает он.
– Мир тесен, – киваю я и оглядываюсь по сторонам, пытаясь сосредоточиться и унять бешено колотящееся сердце. – Дизайн ваш?
– Моей заслуги тут особо нет. Только кое-что переделал, когда взял управление баром в свои руки, а основа прежняя.