— Почему необходимо было всем сообщить, что Берия — проходимец? Иначе история всплывет. Много людей знает или догадывается. А так мы скажем охранникам, врачам, следователям, что Берия готовил переворот и специально собирал порочащие вождей сведения, компромат. Если не скажем, то все раскроется, раскопают, и мы окажемся в жопе, пардон, истории, то есть будем выглядеть некрасиво. Если замажем Лаврентия, то все будут считать, что он маньяк, никто никогда не поверит, что Берия чист, как Николай Второй. Посмотрите на евонное лицо! — жестикулируя и указывая на Маленкова, вскричал Хрущев. — Егор, не играет значения, что ты чувствуешь. Я, так сказать, дико извиняюсь, но не надоть педалировать мораль. Львиная часть народа нас поддержит! — резко сказал Хрущев, а Булганин добавил:
— Успокойся, Егор! Все будет в порядке, потомки нас поймут. Генерала К.С. Москаленко следует немедленно назначить командующим войсками Московского военного округа. Он будет нести личную ответственность за двойника. Если мы сейчас начнем расследование, то будет международный скандал. Мы потеряем позиции в ГДР. Придется пожертвовать репутацией Лаврентия.
Булганин и Хрущев осознавали, что приказ ввести танки был направлен против Маленкова и Ворошилова с Молотовым. Наконец все согласились.
— Кумира не испортишь двойниками, — тихо, почти про себя сказал Маленков.
Булганин вскочил и почти прокричал:
— Лаврентий хотел нас всех уничтожить. Вы знаете, что он расследовал убийство Сталина? Если мы не объявим Берию врагом народа, то потом обязательно найдется среди нас человек, который будет копать. Если вскроется, что Сталина убили, то всех нас сметут. И потом всех нас выставят хунтой. Если же кто будет против, то в Москве танки.
Молотов пытался что-то сказать, но тут Булганин резко ответил ему:
— Мой последний аргумент — танки на Красной площади. Кто против, будет объявлен врагом народа и его обвинят в убийстве Берии. Либо поддерживаете, либо тебя вместе с Берией будем судить и повесим на тебя убийство Сталина.
Хрущев действовал быстро и решительно:
— Как меня 10 марта мордовать за давку, а до этого гноем поливать за предложения по бесперспективным деревням, так ты, Егор, с Лаврентием были горазды. В общем, я за предложение Николая. Если народу сообщить, что Берия скончался от тяжелой продолжительной болезни, то оба расследования обстоятельств смерти Хозяина и самого Берии могут быть продолжены. Семья будет распространять слухи, кроме того, мы должны предъявить народу тело. А оно у нас все искорежено взрывом гранаты. Необходимо ввести беспрецедентные меры безопасности и блокировку распространения информации. Следует задержать солдат, которые видели, что произошло на Качалова, сказать, что учения. Их и милиционеров отправить на Колыму. Подписки о неразглашении взять у всех. Нужно подготовить двойника. Пока любого, потом подберем похожего, они не очень хорошо помнят лицо Берии. Пенсне, шарф, шляпа Берии, его пальто, которое следует срочно привезти в Кремль. Двойника посадить к армейским и никого к нему не пускать. Когда найдем двойника, всем говорить, что это настоящий Берия. Берию можно сделать английским шпионом. Пленум соберем и навесим на него всех собак. Если же объявим Берию врагом народа, то все его расследования можно будет объявить подготовкой к перевороту. Дела обозначить как фальсифицированные. А его подручных мы объявим пособниками. Иначе нас всех свергнет народ. Страна развалится. Представляете заголовки: «Раскрыт заговор в верхушке страны»?
Хрущев подвел итог.
1. Вешаем собак на Берию.
2. Разгоняем его людей.
3. Арестовываем всех, кто участвовал в расследовании будто бы убийства Сталина (он забыл произнести слово «товарища», и это было не случайно).
4. Подчищаем документы.
5. Пока возьмем в качестве двойника кого-нибудь, потом подберем похожего, — сказал Хрущев. — Отправляем на гауптвахту двойника и пока никому не разрешаем с ним свидания. Никому!!!
6. Начнем расследование его «безобразий», не раскрывая то, что он погиб.
— Я позвоню Строкачу на Украине, чтобы он донос накатал на Берию.
— Это тот Строкач, которого в 1941 году уволили из органов за то, что он не сумел вывезти часть архива НКВД, когда немцы окружили Киев? — спросил Маленков, у которого была абсолютная память на фамилии.
— Он самый, — кивнул Хрущев. — Он будет бояться проговориться. Нам нужно договориться, что Сталин умер естественным путем. Всякие расследования следует прекратить. Лукомский должен привести в порядок историю болезни. Аничкова следует прессануть, снять с поста президента и задвинуть, чтобы он не смог изучать препараты Сталина. Булганин и Хрущев сообщили Маленкову, что Берия, копая по делу об убийстве Сталина, сосредоточил все картотеки на лидеров страны у себя в министерстве. «Мы подготовим двойника», — сказал Булганин. Маленков скрепя сердце и по дисциплине согласился.
Микоян оказался единственным человеком из этой «великолепной шестерки», который проголосовал против оплевывания Берии. Однако когда он понял, что альтернативой является уход с теплого места, да и сынков могли бы подвинуть, он согласился. Почесав свою шевелюру, он произнес: «Давайте думать, как мы будем выглядеть в истории. Все равно они все раскопают. Надо как следует продумать, как выйти из этой ситуации. Не сказать ли потом, что были учения и случайно погиб двойник?»
После двух часов беспрерывного ора было решено сделать перерыв. Они заказали бутерброды с чаем — надо было подкрепиться.
После перерыва заговорщики осознали, что следовало сделать так, чтобы прокуратура не начала копать. Но ее возглавлял принципиальный Сафонов. Хрущев резко поднялся и почти прошипел, хотя это у него получилось довольно громко:
— Егор, позвони Сафонову, он тебя послушает.
Маленков тяжело поднялся, подошел к телефону и снял трубку.
— Алло? Это Григорий Николаевич? С вами говорит председатель Совмина Маленков. Соедините меня срочно с товарищем Сафоновым.
Пригласили Сафонова, но он отказался. Сафонов был против.
— Как не можете? Вы против противоправных действий? Но откуда вы взяли, что действия противоправные? Вам сообщили сотрудники? Хорошо. Ждите!
Через некоторое время, которое потребовалось, чтобы единогласно решить заменить Сафонова, Маленков перезвонил Сафонову.
— Тогда мы сейчас же решаем вас уволить с должности генпрокурора. Как не можем? Мы все могём. Мы на Президиуме посовещались и решили вас заменить на товарища Руденко Романа Андреевича. По нашим сведениям, он сейчас у вас в здании Генпрокуратуры. Нет? Как нет? Немедленно найдите его, пусть позвонит в Кремль, а вы сразу же передайте ему все дела и полномочия. Решение будет прислано завтра. Жду у телефона. Он в Киеве? Хорошо.
Маленков бросил трубку и отдышался. Было видно, что ему очень тяжело даются последние события. Затем он снова поднял трубку и произнес:
— Срочно соедините меня с прокуратурой Украины, с Киевом. Кто говорит? Руденко? Нет? Вам звонят из ЦК партии. Председатель Совмина Маленков. Срочно найдите и передайте трубку товарищу Руденко. Аллё? Кто это? Роман Андреевич? Да, мы вас, Роман Андреевич, ищем. Срочно приезжайте в Москву, в Кремль. Вам будет заказан пропуск.
Хрущев же в это время немедленно связался по телефону с кремлевской проходной и сообщил, что им необходимо выписать пропуск Роману Андреевичу Руденко.
Наконец Булганин позвонил в Министерство обороны и приказал отстранить от должности первого заместителя начальника Генерального штаба генерала армии Штеменко С.М.
Все эти споры в Кремле привели к решению не открывать информацию, не предавать огласке инцидент об убийстве Берии, а напротив, считать, что он подлый английский шпион, все на него повесить и сделать из Берии врага народа. Обоснований для замазывания грязью Берии вроде бы не было, но Булганин настаивал. Его особенно измазали грязью Булганин и Хрущев. Другие не знали, что делать. Им сообщили, что Берия собирал факты о том, что кто-то из Политбюро участвовал в убийстве товарища Сталина. Он собрал факты об участии членов Президиума в репрессиях. Он хочет бросить тень подозрения на вождей, на весь наш Президиум. Однако до сих пор не было ясно, жив Берия или нет. Или обнаруженный труп был Берии, или настоящий труп кто-то убрал.
Решили подготовить «дезу», использовать двойника Берии, все засекретить, всех, кто знал и отказался верить, изолировать. В ходе вечернего заседания была выдумана ложная версия, ложь и клевета на Берию, чтобы обмануть людей. Потом придумали сцену ареста. Но все забыли детали, поэтому столько разночтений. Далее стали думать, как скрыть исчезновение Берии. Было решено использовать двойника, который должен был играть роль Берии на липовом процессе о его государственном заговоре. Двойника подготовил Булганин. Необходимо было засекретить все эти события на улице Качалова. Всё сразу и засекретили.
Всем присутствующим было рекомендовано, чтобы они в своих рабочих журналах отметили пребывание в Кремле начиная с 10 часов утра, тем самым подтверждая, что заседание состоялось утром. Вечером 26-го все журналы работы членов Президиума были исправлены. Журналы посетителей в Кремле и дачи Сталина были изъяты и уничтожены, но в отличие от журнала посетителей Ближней дачи, который, видимо, потом был уничтожен, чтобы скрыть следы 2 марта, журнал посетителей кабинета Сталина в Кремле, видимо, не нашли. (Журнал посещений кабинета Сталина в Кремле чудом сохранился. Его просто не нашли в Государственном архиве. Он был в архиве КГБ. То ли его припрятал Малин, который работал на месте Поскрёбышева, то ли его взял себе Берия, а потом преданные ему люди спрятали этот журнал. Так или иначе, но журнал посещений кабинета Сталина всплыл и заставил по-другому взглянуть на многие исторические мифы. — С. М.).
Хрущев не был уверен в том, поддержит ли пленум убийство Берии, и готовил отступные пути. Поэтому вызвали на заседание авторитетного в армии Жукова. Сделал это Булганин. Хрущев предложил беспрецедентные меры по недопущению распространения информации. Был сделан ход с ковром. Будто бы вывезли Берию из Кремля. Журналы входа в Кремль, журналы посещения дачи были уничтожены, хотя нарочно оставили журнал посещений кабинета Сталина в Кремле. Милиционеров, солдат, которые видели нападение на