Берия ехал с дачи по дороге, окруженной лесом. Вокруг были глубокие сугробы, огромные белые шапки на пнях, запушенные хлопьями снега темно-зеленые ели. Зимняя тишина нарушалась лишь писком корольков и синиц да редким криком дятла. От ярких солнечных лучей светлее стало в лесу. Темнее и сочнее выглядит кора деревьев. Вокруг стволов в снегу появились воронки — след отражающихся от коры теплых солнечных лучей. Под соснами и елями много шишек и чешуек — свидетельство зимней деятельности белок, клестов и дятлов. В лесу были слышны тихая песенка королька, звонкая коротенькая трель большой синицы, скрипучие звуки снегиря, скромный напев хохлатой синицы. Каждая из них поет на свой лад, греясь в лучах мартовского солнца, по-своему отмечая конец тяжелой зимней поры. Маленькая, пушистая, с черной шапочкой, синица-гаечка усердно обшаривала ветви ели и с наслаждением распевала. Стайка клестов проворно и шумно обрабатывала еловые шишки, наполняя воздух шуршанием, тихим писком, громкими криками и звучными песнями.
Обычно в выходные Берия прокручивал перед собой дни-секунды-моменты прошедшей недели. Увы, но после 50 лет жизнь резко ускоряется. Если до этого можно было насладиться каждым днем, то после этого ускорения недели начинают пролетать как мгновения. Раз мгновение — и неделя пролетела, два мгновение — и вторая промчалась. Ее первые мгновения разрастались в секунды, потом в минуты, часы и, наконец, дни. По воскресеньям вечерами Лаврентий Павлович обычно не только вспоминал главные события прошедшей недели, но и намечал задачи на следующую. Воспоминания наплывали. Лаврентий Павлович вспоминал, думал… А с чего же все началось? Ах да. С началом процесса над генеральным секретарем компартии Чехословакии — евреем Сланским. Берия попытался вспомнить ход событий подробнее и не смог. «Ладно, — подумал Лаврентий Павлович, — закажу аналитический доклад своему спецотделу». Он запросил свой аналитический центр подготовить доклад о том, как проходило развертывание антисемитской кампании перед смертью Сталина. Следовало все это проверить. Но выходной пришлось отложить. Решения ЦК должна была утвердить сессия Верховного Совета, который собрался в Кремле. В СССР решения партии утверждал Верховный Совет.
15 марта, 9 часов 16 минут. Лубянка
Прибыв на Лубянку, Берия прошел в свой служебный кабинет, который был на седьмом этаже известного здания. В кабинете он предпочитал иметь для посетителей жесткие стулья, чтобы те не засиживались. Берия не терпел пустопорожней болтовни. День его был расписан по минутам, и секретарь жестко пресекал любые отклонения от графика. Берия никогда не держал бумаги на своем столе. Они обычно у него были аккуратно подшиты и всегда разложены по ящикам столов. На столе был абсолютный порядок. Документы на подпись для изучения сегодня лежали справа в особой красной папке. Те бумаги, которые требовали изучения, но не были срочными (в течение недели), лежали в синей папке слева. Бывая в кабинете, Лаврентий сначала тщательно вычитывал подготовленные ему аналитические записки и находил там ляпы. На полях он делал свои замечания, записывал возникающие по ходу чтения вопросы и затем отсылал записку составителям. Потом он внимательно читал поступившие на его имя докладные, если их к нему пропускал его секретарь, который в большинстве случаев сам отсылал докладные адресатам. Последними он читал заявления на свое имя и смотрел рекомендации, подготовленные по заявлениям его помощниками. Письма он смотрел в самом конце рабочего дня и отписывал на левом верхнем углу свое решение и ответственного за исполнение. Дома он читал литературу по вопросам, которые у него вызвали недоумение при чтении документов, — он либо просил принести ему книгу из Ленинки, либо поручал подготовить своим экспертам ему краткий и емкий доклад по данному вопросу.
Чекисты, работавшие в ГДР, сообщили, что 13 марта Ульбрихт настоял на исключении из высшего партийного руководства третьего человека в партийной иерархии СЕПГ Франца Далема. «Идиот, — произнес сквозь зубы Берия, читая шифровку, — готовит себе почву для установления полной власти. Мало нам Ким Ир Сена в Северной Корее». Берия вспомнил шифровку из ГДР, полученную 6 марта, которую он прочитал только 10-го. В ней сообщалось, что 5 марта 1953 года в ГДР ремесленников с числом наемных работников более пяти человек стали переводить в категорию частных промышленных предпринимателей. Это привело к резкому росту налогового бремени. Существенная групп лиц, не работавших в госсекторе, была лишена продовольственных карточек. Сокращены были выплаты по больничным листам. Упразднены отпуска для лечения в санаториях. Особенно болезненной была отмена выплат, компенсирующих затраты на проезд к месту работы и обратно. Немецкие рабочие не поняли юмора после централизованного пересмотра норм выработки. «Ну что с ним делать, — подумал тогда Берия об Ульбрихте, — хочет выслужиться». Берия сразу образовал команду своих аналитиков, чтобы те изучили ситуацию в ГДР. Оказалось, что положение в ГДР стремительно осложнялось. Росло недовольство ухудшающимся уровнем жизни. С января 1951 по апрель 1953 года из ГДР в Западную Германию убежало 447 тысяч человек.
15 марта, 10 часов 5 минут. Совет Министров
При входе в здание Совета Министров СССР осуществлялась многократная и очень тщательная проверка документов. Берия стоял и терпеливо ждал, пока фотографии сличались с оригиналами. Имелись три поста: в вестибюле здания, при выходе из лифта и в середине довольно длинного коридора. Комната для заседаний Специального комитета представляла собой большую сильно накуренную комнату с длинным столом посередине. Форточки были открыты, но помещение еще не проветрилось. Там Берия подождал до начала сессии. Она открылась в 2 часа дня.
В самом начале сессии выступил Хрущев, предложивший заменить Шверника на Ворошилова. Бурные аплодисменты. Все встают. Это означало, что сессия Верховного Совета избрала председателем Президиума Ворошилова. Берия с удовлетворением осознал, что свое обещание Ворошилову он выполнил. Берия рекомендовал назначить Маленкова председателем Совмина. Далее все шло стандартно. Зачитывались рекомендации Пленума ЦК, сидящие аплодировали, и это считалось одобрением решения. Первыми заместителями предсовмина Маленкова стали Берия, Молотов, Булганин, Каганович. Шверник вернулся к работе в ВЦСПС в должности председателя этого органа.
Берия сидел в президиуме и отмечал, кого особенно тепло встретили аплодисментами собравшиеся. Он заметил, что, когда назывались имена Маленкова, Берии, Молотова, Булганина, Микояна, Кагановича, все аплодировали и вставали (в газете потом это будет напечатано заглавными буквами: Бурные долго не смолкающие аплодисменты. Все встают). Сабуров и Первухин были встречены как обычные члены ЦК, а не как члены Президиума (все аплодировали, но не вставали). Берия смотрел на этот спектакль и морщился, как от зубной боли. «К чему эта показуха? — спросил сам себя Берия, и ему захотелось сплюнуть. — Дело нужно делать, господа-товарищи, а не лестью исходить». Ему так и хотелось это сказать с трибуны, но спектакль есть спектакль, не им это было заведено, и не сейчас все это нужно было ломать.
«Странно», — проговорил про себя Берия, когда делегаты пленума и депутаты Верховного Совета не встали при упоминании имен Сабурова и Первухина, хотя дружно и как один бурно аплодировали и вставали, когда с трибуны звучали фамилии Маленкова, Берии, Молотова, Булганина, Кагановича, Хрущева и Микояна. Кто-то дал такую команду — выделять только семерку вождей. Кто? Скорее всего, Никита. До смерти Хозяина Хрущев был пятый (включая Сталина): Сталин, Маленков, Берия, Булганин, Хрущев (Молотов, Каганович и Микоян были в опале после XIX съезда; о них говорили — великолепная четверка). После смерти Хрущев стал шестым (но уже без Сталина). «Вот, — подумал Берия, — упал рейтинг Никиты, теперь он только шестой».
Четвертая сессия Верховного Совета СССР утвердила вынесенные на ее рассмотрение решения совместного заседания Пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР, состоявшегося 5 марта. Было принято решение об объединении МГБ СССР и МВД СССР в одно министерство — МВД СССР. Берия был назначен министром внутренних дел СССР и заместителем председателя Совета Министров СССР. Тем же постановлением Военное министерство объединено с ВМС в единое Министерство обороны СССР. После потери контроля на МГБ Булганин сохранил контроль над ГРУ, поскольку он подчинил Министерство обороны себе. Внешняя разведка вошла в МВД как 2-е Главное управление во главе с генерал-лейтенантом Василем Степановичем Рясным. ГУЛАГ был передан в Министерство юстиции. Вечером Булганин уехал на похороны Готвальда. Вместе с ним уехал бальзамировать Готвальда доцент Усков.
15 марта, 20 часов 3 минуты. Москва, улица Качалова
По телевизору показывали спектакль «Кирилл Извеков» в постановке Театра имени Евгения Вахтангова. Плотно поужинавший Берия сидел в гостиной своего особняка и наслаждался игрой актеров. Он очень устал от этого бесполезного дня.
16 марта, 7 часов 2 минуты. Москва, улица Качалова
Утром было очень холодно. В «Правде» сообщалось, что 15 марта самолет ВВС США RB-50 нарушил воздушное пространство СССР в районе Камчатки и был перехвачен советскими истребителями. Берия получил эту информацию еще вчера.
16 марта, 8 часов 52 минуты. Лубянка
На Лубянке на столе в его кабинете лежала еще одна важная информация — 15 марта 1953 года произошла авария на комбинате «Маяк», в здании, где очищался плутоний, полученный в ядерном реакторе. Был разлит азотнокислый плутоний. Теперь Лаврентий Павлович формально снова возглавил органы. Он мысленно восстановил в памяти события своего первого назначения на Лубянку. Тогда в течение первых месяцев работы Берии были полностью пересмотрены правила ведения уголовных дел. Осужденные «тройками» теперь могли подавать жалобы, которые были обязаны рассматривать в течение 20 дней. Для рассмотрения заявлений и жалоб при секретариате Особого совещания было создано специальное отделение со штатом 15 человек. В ходе суда по групповым делам обязаны были допрашивать всех его участников. В десятки раз уменьшилось число рассматриваемых судьями дел: если при Ежове в день судья штамповал по 200–300 дел (фактически просто зачитывал приговор, без допроса свидетелей и разбирательства дела), то при Берии нормой стало не более десяти дел за рабочий день. Только за 1939 год из лагерей и колоний было освобождено свыше 330 тысяч политических заключенных из общего числа 1 миллиона 300 тысяч сидельцев ГУЛАГа, подавляющее большинство которых были лица, осужденные за уголовные преступления.