– Не смешно!
– Это миссис Харпер, соседка. Скорее всего, едет в церковь продавать цветы.
– Отлично. Теперь мне будет стыдно ей в глаза посмотреть.
– Ну, в целом, она уже все видела, – смеялся Питерсон. Он подошел к Эрике, забрал у нее стакан и поцеловал. – Я рад, что ты осталась.
– Я тоже.
Эрика изо всех сил старалась побороть чувство вины. Вины за то, что ей было хорошо. За то, что на несколько часов она забыла о Марке. Взглянув на Питерсона, она поняла, что он читает ее мысли.
– Поехали, – сказал он.
Через час они уже входили в участок, неся горячий кофе и выпечку. Их встретил Крейн с всклокоченными волосами и двухдневной щетиной.
– Спасибо, очень хочется есть, – сказал он, доставая из пакета круассан с шоколадом и откусывая сразу половину. Он подвел их к своему лэптопу и открыл видео.
– Это камера на крыше одного из домов на Бермондси-стрит. А это – улица, которая ведет в тоннель с противоположной стороны от Тули-стрит. Съемка сделана в среду, двадцать четвертого августа.
Он нажал на воспроизведение. Сначала они видели только пустую дорогу, а потом в кадр на кофе-велосипеде въехала девушка с длинными русыми волосами. Через мгновение она исчезла в тоннеле. Согласно временной отметке на видео, было 19:32. Через несколько секунд за ней в тоннель въехала красная машина.
– Вернись на секунду, – попросила Эрика.
Крейн отмотал видео до момента, когда машина приближалась к тоннелю.
– Стоп, вот здесь.
– Черт, номера не видны, – сказал Питерсон.
– Да. Машина и номер грязные.
– Твою мать! И никто его не остановил? – воскликнула Эрика.
– Подожди, смотрим дальше, – сказал Крейн. Когда машина на видео въехала в тоннель, он открыл на экране лэптопа еще одно окно воспроизведения. – Это – съемка камеры с противоположной стороны тоннеля. Я ставлю оба видео на одну и ту же отсечку – 19:31.
На видео слева Джанель въехала в тоннель, и через несколько мгновений за ней проследовала машина. Они переключились на видео справа. Крейн включил ускоренный просмотр до 19:48. Красная машина выехала из тоннеля. Одна.
Эрика не сводила глаз с монитора. По спине у нее бежали мурашки.
– Сколько еще времени ты отсмотрел с обеих камер?
– Двадцать четыре часа. Ни девушка, ни велосипед не выезжали ни с одной, ни с другой стороны тоннеля.
– Значит, этот урод положил ее на заднее сиденье или в багажник, – заключила Эрика.
– А куда дальше едет машина? – спросил Питерсон.
– Водитель старается объезжать камеры на въезде в платную зону. Попробую проследить его передвижения в Лондоне, но это займет время. Будем надеяться, что его где-то останавливала полиция за езду с нечитаемыми номерами и выписывала штраф.
– Ему везет, ведь в центре Лондона избежать камер практически невозможно, – сказала Эрика.
– А он уже дважды умудрился въехать и выехать из него так, что мы не можем засечь номера, – сказал Питерсон.
– Специально пачкает номер, да? Рисковый, – отметила Эрика.
– Но он занимается похищением женщин, а это гораздо больший риск. Адреналин у него должен зашкаливать. Но пока ему везет, – признал Питерсон.
– Рано или поздно везение закончится. И в этот момент мы должны будем стоять в нужном месте и ждать.
Эрика снова и снова смотрела, как вслед за Джанель в тоннель въезжает красный автомобиль. Они уже никогда не узнают, что было с ней в эти семнадцать минут. Она словно испарилась.
Глава 37
В воскресенье Мэгги, соседка Эллы Уилкинсон, проснулась поздно. Накануне она легла рано, но все равно проспала все утро. Когда она вышла из своей комнаты в коридор, везде было тихо. Для воскресного утра это было абсолютно нормально, если бы не тот факт, что на ее телефоне не было пропущенных звонков и сообщений и дверь в комнату Эллы была открыта. Мэгги прошла мимо деревянной стойки с полотенцами, которые они обычно брали, когда шли в душ. Комната Эллы была рядом с ванной. Мэгги постучала и заглянула в комнату. Постель была заправлена, и на ней так и валялась одежда, которую Элла примеряла накануне вечером, решая, что надеть на свидание. Дуг, третий сосед, уехал на выходные со своей девушкой, и дверь его комнаты тоже была открыта. Мэгги встала наверху лестницы, и ее охватило дурное предчувствие. Она постаралась выбросить его из головы и спустилась в кухню.
Утром и днем она несколько раз звонила Элле, и, когда та продолжила не брать трубку, ее предчувствие сменилось паникой. Обычно Элла не отлипала от телефона. И она бы написала ей, что не приедет ночевать.
В пять вечера, когда стало смеркаться, Мэгги надела пуховик и пошла в бар. Дверь была заперта, но она посмотрела в окно и увидела, как женщина в желтых перчатках моет пол, а молодой человек ставит бутылки в холодильник. Она постучала в окно. Сначала они намеренно не обращали на нее внимания, но она продолжила настойчиво стучать, и тогда женщина подошла и открыла дверь.
– В чем дело? – резко спросила она.
– Прошу прощения. Я живу рядом. Моя подруга приходила к вам вчера вечером и до сих пор не вернулась домой.
– Сколько ей лет? – спросила женщина. У нее было сморщенное, как бывает у курильщиков, лицо и короткие седые волосы.
– Двадцать.
Женщина усмехнулась.
– Наверняка с кем-то познакомилась. Все, мне пора работать.
Она уже хотела закрыть дверь, но Мэгги подняла руку.
– Нет. Так не пойдет. Можно я спрошу у бармена? У меня есть фото подруги.
Женщина недоверчиво оглядела Мэгги, но, решив, что девушка в пуховике и пижамных штанах угрозы не представляет, открыла ей дверь.
Сейчас, на закате дня, в этом обычно многолюдном баре было тоскливо. На столах стояли перевернутые стулья, и везде пахло моющим средством.
– Сэм, девушка хочет у тебя кое-что спросить, – коротко сказала женщина и, взяв в руки пластиковое ведро, пошла с ним к двери за баром.
Сэм оказался симпатичным парнем с кольцом в носу и выбеленными волосами. Он приветливо улыбнулся Мэгги.
– Как выглядит ваша подруга? – спросил он с мягким австралийским акцентом.
– Вот, это она, Элла Уилкинсон, – Мэгги показала ему телефон с фейсбучной фотографией Эллы. Она смутилась, осознав, что говорит с красивым барменом, стоя в пуховике и пижаме. – Она должна была прийти сюда вчера в восемь вечера. Она здесь была?
Он посмотрел на фото и покачал головой.
– Нет. Она красивая, я бы ее запомнил.
– Вы уверены, что ее здесь не было?
– Да, – он взглянул на ее встревоженное лицо и взлохмаченные волосы. – Охранник, который вчера работал, только что пришел. Подождите, я его позову.
Сэм подошел к двери, за которой исчезла уборщица, и позвал некоего Романа. Через некоторое время показался крупный мужчина со сросшимися бровями и бритой головой. В руках он нес дымящуюся тарелку с лапшой.
– Чта? – спросил он с ярко выраженным русским акцентом.
Сэм объяснил ситуацию и подвел его к Мэгги. Роман взял телефон большой волосатой рукой и внимательно посмотрел на фотографию.
– Да, она шдала на улице фчера.
– А внутрь не заходила? – спросила Мэгги.
– Не знау. Я работал.
Он сунул в рот вилку с лапшой и ушел. Сэм виновато улыбнулся.
Мэгги вышла из бара. Темнело. Она оглянулась вправо и влево, не зная, что делать дальше. Еще раз набрав номер Эллы, она услышала автоответчик. Увидев, что соседняя с баром улица – тупиковая, Мэгги пошла по ней и оказалась у гаражей. Подняв повыше воротник пуховика, она не останавливаясь дошла до последнего.
– Это глупо. Она, наверное, сексом весь день занимается, – пробормотала Мэгги.
Уже собираясь повернуть домой, она увидела что-то белое на земле у деревьев. Переступая через старые кирпичи и мусор, Мэгги подошла ближе и увидела сумку. Сумку Эллы. Спереди на ней была кровь. Открыв сумку, она нашла там кошелек, ключи и телефон подруги.
Она прижала сумку к груди и заплакала.
Глава 38
В понедельник Дэрил проснулся рано утром и повел Грендель на прогулку. Было темно, дул легкий ветер, сдувающий сухие, как песок, крупинки снега. Дойдя до сушильни, он отпер дверь, и Грендель ворвалась внутрь, обнюхивая холодный воздух у входа в камеру. Теперь завывания ветра доносились откуда-то сверху.
Он включил свет и открыл дверь в камеру. Элла пошевелилась, моргнула и начала выть в унисон с ветром. Она дрожала, один глаз распух и не открывался. Грендель обежала клетку и стала нюхать голову Эллы. Девушка, прикованная к клетке за шею и запястья, попыталась отдернуть голову от решетки, и Грендель зарычала.
– Пожалуйста, не надо… – застонала она.
– Все нормально. Она ничего не сделает, – сказал Дэрил.
Элла следила за ним взглядом, с трудом поворачивая голову. Он подошел к Грендель и потрепал ее по холке.
– Подними руки.
– Нет, нет, нет, больше не надо, пожалуйста.
– Я не сделаю тебе больно. Подними руки. Сейчас же.
Она подняла окровавленные руки с грязными ногтями и подпрыгнула от неожиданности, когда он бросил в клетку маленькую бутылку воды.
– Возьми и выпей.
Связанными руками Элла взяла бутылку и убедилась, что пробка не вскрывалась. Зажав воду между коленями, она, морщась от боли, начала ее открывать. Цепь впивалась в кожу от каждого движения.
– Спасибо, – выдохнула она, напившись. Дэрил встал напротив. – У моих родителей есть деньги. Они заплатят.
Он сел на корточки и посмотрел на нее. Свет из внешнего помещения попадал и сюда, и решетки клетки отбрасывали тени ей на лицо.
– Мне не нужны деньги. Твоя подруга о тебе беспокоится.
– Подруга?
– Блондинистая шлюха, с которой ты работаешь в кафе. С пошлыми татушками на запястьях.
– Сериз? Откуда ты ее знаешь?
– Я знаю ее, потому что знаю тебя. Ты думаешь, я тебя случайно с улицы забрал? Совсем меня не помнишь, да?
Она стала водить своим единственным здоровым глазом, пытаясь вспомнить, где она его могла видеть.
– Я столько раз приходил в кафе обедать. Ты всегда мне улыбалась, спрашивала, как у меня дела.