– Я иду.
– Значит, я тоже. Куда ты, туда и я.
– С вероятностью девяносто процентов нога Дебби Роберсон не ступала на эту тропу, – сказал Майкл.
В начале восьмого Кроу и Беннет приехали в агентство недвижимости «Шейди Гроув», чтобы поговорить с третьей жертвой изнасилования, Ребеккой Кеннеди. Ранний подъем и дневные нагрузки уже давали о себе знать, но у Мэйси не было времени на отдых, и с усталостью оставалось только смириться. Она должна вернуть себе прежнюю жизнь, даже если это ее убьет.
«Шейди Гроув» занимало одноэтажное здание с маленьким крыльцом, на котором стояли два уютных кресла-качалки и плакат: «МЫ НЕ ПРОДАЕМ НЕДВИЖИМОСТЬ – МЫ СОЗДАЕМ ДОМ». Большие красивые окна и новый фасад, который в скором времени утратит свой лоск.
Они знали, что Ребекка работает допоздна, но не стали заранее предупреждать о своем визите. Мэйси не хотела давать ей время придумать причину, чтобы уклониться от встречи.
Брук прошла к стойке администратора, отметив, что женщина по ту сторону собирается домой.
– Дженни, вы меня помните? Несколько месяцев назад я читала лекцию по самозащите в Ротари-клубе.
– Помню, – Дженни улыбнулась. – У меня хорошая память на имена.
– Пожалуйста, вызовите мисс Кеннеди. Я хотела бы задать ей несколько вопросов.
– Кажется, она занята с клиентом.
– Скажите ей, пусть сделает перерыв и выйдет к нам. Это важно. – Помощница шерифа не повышала голос, но безапелляционный тон не оставлял места для возражений. Кивнув, Дженни скрылась в коридоре.
– Агентство принадлежит мисс Кеннеди? – спросила Мэйси.
– Да, она открыла его после окончания колледжа. И отлично справляется.
Пять минут спустя к ним вышла миниатюрная и хрупкая женщина. Темно-синее платье, туфли без каблуков, волосы собраны в «хвост» на затылке. К сожалению, именно на таких женщин и охотился преступник – молодых и хорошеньких. А хрупкость делала ее легкой добычей.
Мэйси достала из кармана значок:
– Мисс Кеннеди, я специальный агент Мэйси Кроу из ФБР. Мне нужно задать вам пару вопросов.
Женщина перевела взгляд на Беннет, потом снова посмотрела на нее.
– Сейчас не очень удобно.
– Знаю, время не слишком подходящее, но мне нужно услышать вашу историю.
– Я все уже рассказала шерифу Грину.
– Возможно, я помогу вам вспомнить детали, которые позволят поймать напавшего на вас человека.
– Простите, что не пришла вчера в полицию. Просто не могла себя заставить еще раз вспоминать все это.
– Мы понимаем, – сказала Кроу.
Ребекка скрестила руки на груди.
– Я видела вас в новостях сегодня утром. А потом узнала о пропаже Дебби Роберсон. Что, черт возьми, происходит в этом городе?
– Где мы можем поговорить без посторонних?
– У меня мало времени. Скоро должен прийти клиент. Там есть холл.
Ребекка провела их через вестибюль к небольшому алькову с маленьким круглым столом в окружении нескольких стульев. В центре стола располагалась большая коробка с бумажными салфетками.
Мэйси опустилась на стул и меняла положение тела, пока не устроилась с относительным комфортом, затем достала из рюкзака блокнот и пролистала его до чистой страницы.
– Мисс Кеннеди, давайте вернемся к той ночи, когда на вас напали. Вы помните, какая была погода?
– Погода? – Ребекка рассеянно подергала воротник платья. – Было жарко. И очень влажно.
– Это случилось в августе, правильно?
– Да. Пятнадцатого августа. Я работала до позднего вечера – в агентстве недвижимости своего отца. Тогда я была у него стажеркой. Мои родители расстались, и это была возможность чаще видеться с ним. – Она смахнула воображаемую пушинку со своего безупречно чистого рукава. – Я заскочила в продуктовый магазин за содовой и замороженной пиццей. Мне хотелось поскорее лечь и посмотреть кино. В тот вечер я была одна в доме и радовалась одиночеству.
– Где вы купили содовую и пиццу?
– В «Лакиз».
Там же, где видели Дебби.
– В магазине или на парковке вы не заметили никого, кто вызвал у вас подозрения?
– Нет.
– В магазине еще кто-то был?
– Только мы с продавцом.
– С Бобби?
– Да. А на парковке еще несколько старшеклассников. – Слабая улыбка тронула ее губы. – Они сравнивали фальшивые удостоверения личности. Глупо, потому что в те времена все знали, кто из них совершеннолетний, а кто нет.
Мэйси улыбнулась, надеясь, что ее улыбка не выглядит искусственной.
– Подростком я тоже пыталась предъявить фальшивое удостоверение. Мне ни разу не повезло.
– И мне. У меня до сих пор его иногда спрашивают. Теперь это льстит. – Ребекка тоже улыбнулась.
– Куда вы направились после «Лакиз»?
– Приехала домой и вышла из машины. Возилась с пакетами и ключами, пытаясь открыть заднюю дверь. Помню, у меня было такое чувство, что за мной наблюдают.
– Вы кого-нибудь видели?
– Нет. Я даже стала вглядываться в кусты, думая, что там кто-то есть, но никого не заметила. Пожала плечами и вошла в дом. – Ее лицо помрачнело. – Положила пиццу в духовку, приняла душ, а потом съела кусок перед телевизором в своей комнате.
– Где находилась ваша комната?
– На первом этаже. В задней части дома.
Все это укладывалось в характерную для преступника схему.
– Я легла в кровать и заснула с включенным телевизором. Проснулась оттого, что почувствовала, как кто-то зажимает мне рот. Надо мной стоял мужчина в маске. – Она закрыла глаза и передернула плечами.
– Я понимаю, что вам тяжело вспоминать, но помогите нам поймать этого парня, мисс Кеннеди.
Ребекка кивнула.
– Поначалу я была парализована страхом. Однако потом, наверное, произошел выброс адреналина. Я лягалась и кусалась. Но он был сильным. И, казалось, чем больше я сопротивляюсь, тем большее удовольствие он получает. А потом достал откуда-то веревку и связал меня.
Мэйси подалась вперед.
– У него в руках не было веревки, когда вы увидели его впервые?
– Кажется, нет…
– Закройте глаза.
– Зачем?
– Это поможет вам вспомнить.
Ребекка закрыла глаза.
– Вы лежали на кровати. Кондиционер работал?
– Да. Я слышала его гудение.
– Хорошо. Вы лежите в мягкой постели. И вдруг чувствуете, как на вас навалился мужчина… Большой?
– Он казался огромным. – Брови женщины сдвинулись. – Его ноги свисали с края кровати.
– Вы сказали, на нем была лыжная маска.
– Да. Черная, плотной вязки. Я видела только его глаза и часть губ. Вокруг отверстий был красный кант.
– Какого цвета была его кожа вокруг глаз и рта? Он был белым? Афроамериканцем?
– Белым. – У пострадавшей задрожала губа. – Говорил странные вещи, но пахло от него приятно.
– Чем?
– Какой-то пряный одеколон. Много лет спустя я почувствовала этот же запах от одного парня и чуть с ума не сошла. Но у меня хватило духу спросить название.
– И?..
– Он сказал, «Бикон». Я даже пошла в местный супермаркет и нашла такой флакон. Понюхала образец – и расплакалась. Продавщица, наверное, подумала, что я чокнутая.
Мэйси сделала пометки в блокноте.
– Продолжайте.
– Он задрал мою ночную рубашку и быстро овладел мной. Все время смотрел на меня, но взгляд у него был странным.
– Какого цвета у него глаза?
– Синего.
– Почему взгляд вам показался странным?
– Честно говоря, он казался печальным. – Ребекка покачала головой. – В общем, он кончил довольно быстро и натянул брюки. Я подумала, что он сейчас уйдет. Но он схватил меня за горло. Сдавил, и я начала задыхаться.
– Какие у него были ладони? Грубые или гладкие?
– Грубые.
– Вы видели волосы у него на предплечьях?
– Да. Темные.
– Татуировка? Шрам?
Ребекка закрыла глаза и вздохнула.
– У него на животе был шрам. Я видела его, когда он меня насиловал, – рубашка задралась.
– Где именно был шрам?
– Прямо поперек живота. И, похоже, не от хирургической операции, а от травмы. Неровный и уродливый.
– Вы молодец, мисс Кеннеди. Расскажите, что было дальше.
Кончиками пальцев Ребекка коснулась шеи.
– Он продолжал сжимать мне горло. Его взгляд изменился. Он был уже не печальным, а возбужденным. Душить ему нравилось больше, чем насиловать.
– Вы потеряли сознание?
– Нет.
– Он что-то говорил?
– Бормотал, словно разговаривал сам с собой.
– Голос низкий или высокий?
– Чуть громче шепота. И хриплый. Молодой. Думаю, он был ненамного старше меня.
Мэйси отметила, что Брук внимательно слушает, но не вмешивается.
– Он что-то еще говорил?
– Нет. Но остановился у туалетного столика и взял одну сережку из моего любимого комплекта. Я все время носила эти серьги.
– Вторую вы сохранили? – спросила Кроу.
– Нет. Но помню ее – золотой узел с жемчужиной в центре.
– А потом?
– Он ушел. Я не слышала, как он выходил из дома и думала, что он еще здесь.
– А на самом деле?
– Да, – прошептала Ребекка. – Он вернулся в комнату, словно не мог сдерживать себя. Подошел ко мне и погладил шею. А через секунду сдавил еще сильнее, чем раньше. Перед глазами у меня все поплыло, и я отключилась.
Она сделала несколько глубоких вдохов, как будто вернулась в прошлое и преступник душил ее.
– Что было дальше?
Ребекка скомкала бумажную салфетку.
– Когда я очнулась, он сидел и смотрел на меня. Я жутко испугалась. Он явно наслаждался моим страхом – этого не могла скрыть даже маска.
– А потом?
– Он снова начал меня душить.
– Сколько раз он это проделывал?
– Пять, может, шесть… Я сбилась со счета. Но последний раз был хуже всего. Я словно плыла в воздухе, а мир ускользал от меня.
После наезда грузовика Мэйси умирала в машине «Скорой помощи». Не было ни яркого света, ни голоса Бога, на который она шла, – только голос отца. Он приказывал ей оставаться в том аду, где она оказалась.
– У меня так болела шея, что я даже сама не могла до нее дотронуться, – продолжала Ребекка. – Помню, в тот последний раз я смотрела в его глаза и понимала, что больше не вернусь. Я не хотела умирать, но уже не могла оставаться в этой комнате и выносить такие пытки. Я сдалась. Перестала бороться, перестала дышать и просто смирилась.