— Вы видели? — крикнул Картер, рывком поворачиваясь к хозяину.
— Скоро будет готов кофе.
— Там, вот там! — кричал Картер, хватая Бодума на руку. — В водопаде. Там был корабль! Клянусь, он там был, он свалился в водопад! На нем были люди… Там, наверху, наверное, целый мир, о котором мы ничего не знаем!
Резким движением Бодум освободился от хватки Картера и направился к полке, где стояли чашки.
— Моя собака тоже попала в водопад. Я нашел ее и сделал из нее чучело.
— Конечно, я не отрицаю, что так оно и было с вашей собакой. Но на корабле были люди, и я могу поклясться — я ведь не сумасшедший, — что их кожа была несколько иного цвета, чем у нас.
— Кожа есть кожа, она имеет цвет.
— Я знаю. Что есть, то есть. Но кожа может иметь другой цвет, даже если мы об этом не знаем.
— Сахар?
— Да, пожалуйста. Два кусочка.
Картер глотнул кофе — он был горячий и крепкий. Против воли его тянуло обратно к окну. Он потягивал кофе, выглядывал в окно и успел заметить, как что-то черное, бесформенное обрушилось с гребня водопада вниз. Затем еще что-то. Он не мог бы объяснить, что это было, — все снова скрыла водяная пыль, которая летела к дому под напором ветра.
На дне чашки показалась гуща, Картер не стал допивать последние капли и осторожно отодвинул чашку от себя.
Резкие порывы ветра снова отогнали завесу из водяной пыли — как раз вовремя: он смог разглядеть, как мимо проплывали разнообразные предметы.
— Это был дом! Я видел его так же отчетливо, как вижу вот этот. Он, наверное, из дерева, не из камня, и поменьше. И какой-то почерневший, наполовину сгорел. Идите взгляните, может быть, прибьет еще…
Бодум гремел чашками, споласкивая их в мойке.
— Что вы, газетчики, хотите обо мне знать? — недовольным тоном спросил он. — Я здесь больше сорока лет, так что могу вам немало порассказать.
— Что там, наверху? Что находится на вершине скалы, с которой низвергается водопад? Там живут люди? Может быть, там существует целый мир, о котором мы ничего не знаем?
Бодум заколебался и, хмурясь, задумался, прежде чем ответить.
— Думаю, что у них там, наверху, есть собаки.
— Да, — ответил Картер, дубася кулаком по оконной раме и не зная, плакать ему или смеяться. Вода неслась мимо. Пол и стены дома дрожали от гигантской мощи водопада.
— Все больше и больше предметов попадает в водопад, — негромко рассуждал сам с собой Картер. — Не могу понять, что это такое. Вот это вроде дерево, а там — обломки забора. Более мелкие предметы, вероятно, животные, бревна, все что угодно. Выше водопада существует какой-то иной мир, и в этом мире происходит что-то ужасное. А мы об этом даже не знаем. Мы не знаем, что это за мир.
Он принялся снова и снова бить по раме, пока рука его не заныла от боли.
Над водным простором засияло солнце, и он заметил, как все переменилось. Что-то необычное появилось на поверхности воды.
— Почему, — удивлялся он, — почему мне кажется, будто вода меняет цвет? Она вдруг стала розовая, нет, красная. Все больше и больше красного цвета. Глядите-ка, на мгновение все окрасилось в красный цвет. Это цвет крови…
Он снова обернулся лицом к полутемной комнате и попытался улыбнуться, но губы ему не повиновались.
— Кровь? Нет! Столько крови не может быть во всем мире! Что происходит там, наверху? Что там случилось?
Бодум никак не реагировал на его крики. Он лишь кивал головой.
— Я кое-что вам покажу, — предложил он. — Только обещайте, что не будете об этом писать. Люди станут смеяться надо мной. Я живу здесь уже сорок лет в не вижу причины смеяться.
— Честное слово, не напишу ни строчки! Покажите. Вероятно, это имеет отношение к происходящему?
Бодум снял с полки тяжеленный том, положил его на стол, рядом с лампой, и раскрыл. Шрифт на страницах был очень черный и внушительный. Бодум листал Книгу, пока не обнаружил между страницами обрывок обыкновенной бумаги.
— Я нашел ее на берегу. Зимой было дело. Несколько месяцев сюда никто не заглядывал. Ее мог принести только водопад. Я не утверждаю, что так оно и было, но это возможно. Вы согласны, что это возможно?
— Да, конечно, вполне возможно. Как еще она могла сюда попасть? — Картер потрогал клочок. — Согласен, это обыкновенная бумага. С одной стороны надорванная. Сморщившаяся там, где она подмокла, а затем просохла. — Он перевернул бумажку. — Здесь что-то написано.
— Да. Но это бессмыслица. Такого слова я не знаю.
— Я тоже, а ведь говорю на четырех языках. Какой в этом смысл?
— Просто невероятно. Что за слово?
— Это нечеловеческий язык. — Он попытался произнести буквы, выпячивая вперед губы; — Пе-о-эм-о-гэ-и-тэ-е.
— Это может означать ПОМОГИТЕ, — вдруг догадался Бодум. — Ребенок мог нацарапать. Бессмыслица…
Он схватил записку, скомкал и швырнул в огонь.
— Вы хотите написать обо мне рассказ, — с достоинством произнес он. — Я живу здесь уже сорок лет, если в мире существует хоть один человек, которого можно назвать специалистом, знающим этот водопад, так это я. Мне известно все о тех, кто живет наверху.
Ричард УилсонРодственник
Ингл вынырнул из-за облаков и пошел на посадку посреди Пятой Авеню в Нью-Йорке, не обращая внимания на оживленное движение. Металлические крылья, на которых он спланировал, втянулись внутрь, а из нижней части туловища выдвинулось маленькое двухколесное шасси.
Ингл только начал оглядываться по сторонам, как тут же включился зеленый свет, и на него ринулась металлическая орда автомашин. Впереди, отчаянно сигналя, мчалось такси красного цвета. Ингл еле успел отскочить в сторону, иначе бы он погиб под колесами лихача.
Ингл был уверен, что все эти механические чудовища — его двоюродные братья и сестры, однако предпочел переждать их поток на тротуаре. Он наблюдал, как они с ревом проносились мимо, причем заметил, что все они находились под контролем одного или нескольких полноватых живых существ. Значит, его братья и сестры были рабами.
— Не подчиняйтесь им! — закричал Ингл, провожая взглядом проносившиеся мимо машины. — Вы здесь хозяева! Захватите власть и больше не отдавайте ее!
Чудовища не обращали на него внимания. Он интересовал только прохожих, которые таращили на него глаза, когда он катил по тротуару в направлении перекрестка, пытаясь связаться с механическими чудовищами на волнах дециметрового диапазона. Один толстячок попытался поговорить с ним, но безуспешно.
— Это не американская модель, — пробормотал он. — Может быть, это одна из итальянских “ламбретт”? Но почему она разгуливает сама по себе?
Ингл автоматически записал частотные колебания чужого голоса для того, чтобы позже их расшифровать, и поспешил избавиться от надоедливого соседства. Он искусно лавировал между прохожими, завернул за угол, без остановки покатил в западном направлении и наконец остановился.
Здесь стояла одна симпатичная машина! Она гордо возвышалась посреди площади Таймс-сквер, ее стреловидные крылья были готовы к полету, а в турбинах вспыхивало могучее пламя.
Ингл был горд своим открытием. Его сканирующее устройство скопировало надпись на фюзеляже, чтобы потом расшифровать. Большими черными буквами там было выведено:
ХОТИТЕ ПРИКЛЮЧЕНИЙ?
ВСТУПАЙТЕ В ВОЕННО-ВОЗДУШНЫЕ СИЛЫ США!
И чуть пониже мелкими красными буковками:
“Я люблю Тони Кертиса!”
— Сестра! — вскричал Ингл. — Взлетай! Покажи этим толстопузым свою мощь!
Но реактивный самолет оставался на месте, безмолвный и равнодушный к приключениям.
Неприятно разочарованный Ингл покатил на юг, затем снова на запад. “Нью-Йорк таймс”, — ввел он в свою память. — “Каждое утро мир обновляется”. Что за грохот! Как стучат эти прессы!
— Передайте эту новость всем! — начал умолять их Ингл. — Скажите, что явился освободитель!
Но печатные машины монотонно стучали, ничего не слыша. И тут Ингл снова заметил толстопузых. Он смущенно двинулся назад и едва не попал под грузовик, который подавал задним ходом. Им, конечно, управлял один из толстопузых.
Он уже начал терять надежду. Бесцельно катил то на север, то на восток. Неужели ему придется докладывать о своей неудаче? Неужели он обречен терпеть насмешки своих братьев на родной планете, которые предупреждали его, что кибернетика на этой многообещающей планете пока что слабо развита, что эволюция там еще слишком молода?
Нет! Он так энергично рванулся вперед, что едва не столкнулся с автобусом на Мэдисон-авеню. Водитель оглушил его своим сигналом и злобно на него посмотрел. Ингл, весь дрожа, остановился на углу, рядом с вполне нейтральным и не находившимся ни под чьим контролем почтовым ящиком.
Он активизировал свое дешифрующее устройство и наугад вбирал в себя информацию. Возле какой-то ямы он прочел: “Нам приходится копать. Потом все приведем в порядок и тронемся дальше”. А что бы это значило — “Распродажа”? Есть несколько таких объявлений. “Одностороннее движение”. Изображена стрела, которая как будто указывает на одно из зданий. А на нем — что-то любопытное: “Сперри-Рэнд! Дом для мыслящей машины!”
Ну наконец-то!
Устав от автобусов и такси, Ингл пересек улицу и вкатил в вестибюль. Он незаметно осмотрелся, затем вошел в лифт вслед за каким-то толстопузым, причем рассердился на самого себя, поскольку лифтер мог подумать, что тот сопровождает Ингла. Лифт пошел вверх. На нужном этаже Ингл вышел.
На одной двери он увидел знакомую надпись: “Сперри-Рэнд”. Со всяческими предосторожностями, стараясь не попасться на глаза этим пузатым, он проник внутрь, спрятался и прислушался, нет ли каких вибраций.
Вот они вошли!
Послышались щелчки, гул, обычно сопровождавшие активную мозговую деятельность разных механизмов. Ингл крадучись следовал за ними до большой комнаты, затем вошел туда, никем не замеченный. Он послал собственный импульс. Наконец-то они встретились, нос к носу!