Ювелир громко откашлялся.
– Вынужден вас прервать на секунду, – сказал он, пододвигая к ним блокнот. – Будьте добры, напишите, что нужно выгравировать.
– Давай, Тара, – поторопил Альф. – А то он еще передумает.
22
Утренний свет прорезал комнату, проникнув в щель между шторами. Сквозь открытое окно внутрь проникало щебетание дроздов. И не давало сосредоточиться. Ларри ненавидел это хоровое пение по утрам, но она любила спать с открытым окном, а он сделал бы для нее все, что угодно. Мужчина накрыл голову подушкой, но птицы, казалось, соревновались в громкости, и эта какофония заставила его спрыгнуть с кровати и раздраженно захлопнуть окно. Когда он вернулся в постель и снова лег рядом, она пошевелилась под одеялом и повернулась к нему спиной. Он прижался к ней всем телом, откинул ее волосы с плеча и запечатлел на нем поцелуй.
– Доброе утро, моя прекрасная.
Она протянула руки за спину и погрузила пальцы в его волосы.
– Ммм… Который час?
Ее сонный голос казался еще более соблазнительным. Игнорируя вопрос, он провел пальцами вниз по ее позвоночнику. Выгнувшись под его прикосновением, она обернулась к нему лицом:
– О, Ларри.
Он перевернул ее на спину, накрыл своим телом, лишая возможности двигаться, и поцеловал в шею.
– Ларри, нам нужно поговорить.
– Не нужно. Только не сейчас.
– Остановись, – твердо сказала она, схватив его за плечи.
Он приподнялся на руках и посмотрел в ее лицо.
– Я знал, что ты вернешься, Кэрол. Всегда знал.
– Ларри, – прошептала она. – Прошлая ночь была ошибкой. Мне не нужно было приходить.
Мужчина вернулся на свою сторону кровати. Шелковые простыни обвились вокруг его ног.
– Но ты пришла, Кэрол. Ты пришла. И более того, ты все еще здесь, – он взял ее за руку. – И все, что случилось между нами, тоже еще здесь. Ничего не изменилось. Хоть ты теперь и носишь кольцо моего брата, любишь ты по-прежнему меня, – Ларри стиснул ее пальцы. – Я прав, Кэрол? Ты ведь любишь меня, а не Мартина?
Она села, свесила ноги с кровати и оперлась головой на руки.
– Кэрол, – прошептал он, обнимая ее сзади.
Вчерашняя тушь осыпалась под глаза.
– Этого не должно было случиться. Я была очень расстроена. Мартин наговорил мне всяких гадостей, но так бывает, когда он выпьет лишнего. Да и я не ангел. Знаю, как вывести его из себя.
Ларри бросил взгляд на пустые бутылки из-под шампанского, которые красовались на прикроватном столике вместе с парой хрустальных бокалов. Один из них все еще хранил отпечатки красной помады.
– Но, я думал…
– Прости, – она обернула одну из простыней вокруг своего обнаженного тела. – Во сколько твой паром?
– Паром? Вечером. Но я не поеду. Как я могу, после того, что было…
– Ничего не было. Ничего… Ларри. Забудем это. Я вернусь к мужу, и ты вернись к любимой.
– Вайолет? Но это вовсе не то, что с тобой. Я люблю только тебя. И всегда буду любить.
Она потянулась за сигаретами и откинулась на подушки.
– Расскажи мне о ней, – попросила Кэрол, выдыхая дым.
– Зачем?
– Мне интересно… правда. Ларри затянулся ее сигаретой.
– Что ты хочешь знать?
– Она красивая?
Он вернул сигарету и заставил себя думать о Вайолет. Вспомнил тяжелые волны ее темных волос, гладкую шелковистую кожу, тонкую, как у Барби, талию. Заразительный волнующий смех, который было так легко вызвать.
– Красивая.
Кэрол выдохнула длинную струю дыма и стряхнула пепел в пустой хрустальный бокал.
– Ты счастлив с ней?
– Не так, как с тобой, – ответил Ларри, скользнув рукой под простыню.
Вайолет заслуживала большего. Он дал ей кучу обещаний, которые невозможно сдержать. Но кто знал, что она отнесется к нему так серьезно? Сам Ларри использовал ее как таблетку, чтобы на время отвлечься от мыслей о Кэрол. Почти сработало. Если не считать того, что обнаженная Кэрол снова оказалась в его постели.
23
– Ну, что, у нас все готово? – Вайолет пробежалась по своему списку и быстро повторила вслух самые важные пункты. – Паспорта, деньги, зубные щетки, солнечные очки, крем.
Она извлекла из сумки лосьон для загара и, открыв флакон, поднесла его к лицу дочери.
– Только понюхай, Тара, милая. Прямо солнышко в бутылке. Как же я жду того момента, когда можно будет, намазавшись маслом, растянуться на своем полотенце и загорать, пока кожа не станет шоколадной.
– Ммм… – вторила ей Тара. – Пахнет сосисками на гриле.
– Тебе, кстати, тоже не помешает немного загара, – констатировала Вайолет, глядя на бледную кожу дочери.
– Думаешь, будет так уж жарко?
– Уверена, – ответила женщина, отправляя в чемодан еще один купальник. – Как здесь в то лето, два года назад. Даже жарче. Но там есть море. Это намного лучше, чем бассейн, напоминающий лужу, во дворе.
– Думаешь, Альф тут справится без нас?
Вайолет выронила из рук футболку.
– Уверена, все будет хорошо, родная. Всего три недели. И он прекрасно обходился один долгие годы.
– А что будет, когда мы вернемся? Думаешь, Ларри все же предложит нам переехать к нему?
Вайолет мечтательно потерла безымянный палец.
– Думаю, да, – радостно взвизгнула она, как девчонка. – Это будет просто невероятно, да? У тебя будет своя комната, детка. Может, даже не одна, если удастся убедить Ларри переместить куда-нибудь бильярдный стол. Не грусти, Тара. Мы купим тебе проигрыватель. Сможешь приглашать к себе друзей. И Тома, само собой. Так здорово будет жить втроем. Станем настоящей семьей.
– Не уверена, что нравлюсь ему, мам. И вообще, в нем есть что-то странное.
– Перестань, Тара, – скомандовала Вайолет, быстрыми движениями складывая футболку. – Не хочу больше слушать эту чушь. Ларри тебя обожает. Иначе не взял бы тебя в отпуск.
Робкий стук в дверь заставил их обеих обернуться.
– Войдите, – пригласила Вайолет.
– Нужна помощь с чемоданами? – спросил Том, просунув голову в дверь.
– Какой же ты хороший мальчик, – поблагодарила мать Тары, усаживаясь сверху, чтобы как-то закрыть свой распухший чемодан. – Скорее, милая, нельзя опаздывать.
Они ждали на улице. Ранним утром солнце светило ярко, но еще не грело.
Альф поежился и сложил руки на груди.
– Как-то прохладно для мая, а?
– Иди внутрь, – сказала ему Вайолет. – Незачем тебе тут ошиваться. Еще замерзнешь до смерти.
– Пару лет еще протяну, – проворчал старик в ответ. – К тому же я должен помахать вам ручкой.
Том потянул Тару за руку.
– Я буду скучать по тебе, – пообещал он.
– Надеюсь, – отозвалась девушка.
Он взял ее за подбородок и немного приподнял лицо.
– Пока, – прошептал он и прижался губами к ее губам. Поцелуй длился достаточно долго, чтобы Альф и Вайолет смущенно отвели глаза в сторону.
– Пока.
Она крепко обняла его и зарылась носом в складки свежевыстиранной футболки, силясь запечатлеть в памяти каждую деталь. В друг его образ сотрется из ее памяти?
Вайолет, как ребенок, нетерпеливо перекатывалась с пятки на носок.
– Где же он? Он уже должен быть здесь. По утрам в субботу пробок обычно не бывает.
– У вас куча времени в запасе, милая. Паром отбывает только в восемь вечера.
Женщина не сводила глаз с пустой дороги.
– Надеюсь, он не попал в аварию, – в ее голосе прозвучали нотки паники. Произнеся эту мысль вслух, она сразу решила, что именно это и произошло. – Он уже на полчаса опаздывает, Альф. А если он разбился?
– Какого черта, Вайолет? Есть куча других причин. Почему нужно предполагать худшее?
– Каких причин? – спросила она, с вызовом глядя на старика.
– Откуда мне знать? – он пожал плечами. – Спустило колесо, проспал, ищет паспорт, заскочил предупредить молочника об отъезде, и еще тысяча причин… Слышишь ее? – спросил он, обращаясь к Таре.
– Он прав, мам. Успокойся. Скоро приедет. Услышав отдаленный шум мотора, Вайолет приказала всем заткнуться, хотя все и так хранили молчание.
– Слышите? – спросила она, прикрывая рот рукой, словно боялась спугнуть машину. – Это он! Тара, бери свои вещи, – взвизгнула она, подхватывая чемодан.
Ларри мягко остановил машину и включил аварийку, как и принято делать, если останавливаешься в неположенном месте. Жаль, только дорожная полиция не всегда соглашалась с этим правилом.
Он вышел из машины и хлопнул в ладоши.
– Ну, кто тут готов к отпуску?
Вайолет застыла на месте, словно ее ноги приросли к тротуару, и выронила из рук чемодан. От удара он раскрылся, и вся ее одежда вывалилась на дорогу.
– Что… что это такое?
– Ты о чем? – нахмурился Ларри.
– Машина. Почему ты приехал на этой?
– Эмм… Потому что у нее откидная крыша, а мы едем на континент. Там будет жарко.
Она подошла и прошипела ему на ухо:
– Но здесь только два места.
– А зачем нам больше? – улыбнулся он.
– Явно не меньше трех, – она кивком указала на Тару.
– Ой, ты думала… что Тара… Тара едет с нами?
Его искреннее изумление мгновенно вывело Вайолет из себя. Она вцепилась в его руку, с трудом подавляя желание впиться в нее ногтями, и отвела его в сторону.
– Ты сказал, она может ехать с нами.
– Когда? Никогда я такого не говорил. С чего бы мне хотеть, чтоб твоя дочь… – он остановился. – С чего бы твоей дочери собираться в отпуск с матерью и ее бойфрендом?
Женщина потерла лоб, пытаясь припомнить подробности разговора об отпуске. Они часто обсуждали детали вместе с Тарой, но решение взять ее с собой никогда не озвучивалось вслух. Вайолет сама так решила. Она бросила взгляд на дочь, которая держала за руку Тома и смотрела себе под ноги.
– Я не могу бросить ее здесь на все три недели. Она тоже заслужила отпуск.
– Тогда я съезжу домой и поменяю машину, – ответил Ларри бесцветно.
– Все нормально, – ответила Тара. – Я тоже не в восторге от идеи провести с вами три недели.
– Немедленно извинись, Тара! Ларри только что предложил съездить за другой машиной, а ты ему грубишь.