Она едва взглянула на вещицу и вернула ему.
– Это не мое.
– Посмотри внимательно, Вайолет. Тут… ммм… гравировка.
Она отошла и вновь заняла свою наблюдательную позицию у окна. Снаружи брат Флориан рассыпал кукурузные зерна для кур. Легкий ветер развевал его белые одежды.
– Я же сказала, не мое.
Но монах проигнорировал ее заявление:
– Написано: «С тридцатилетием! Люблю. Тара. 04.06.78»
Куры толклись у ног брата Флориана, выклевывая зерна из пыли. Их головки быстро двигались вверх-вниз. Он по очереди извлек из гнезд несколько коричневых яиц и сложил их в корзину.
– Вайолет?
– Брат Флориан собирает яйца. Значит, скоро завтрак.
– Забудь о завтраке. Это… важно. Это же… прости, не знаю английского слова. Но мы говорим pista[19]. Это pista. Мы могли бы узнать, кто ты и откуда.
Вайолет закрыла глаза. Она не помнила, кто она, и не знала, как тут очутилась, но в одном была уверена – возвращаться ей некуда.
– Если это твой кулон, значит, девочка Тара сейчас, возможно сходит с ума, ищет тебя.
– Брат Исидор, – прямо сказала она. – Если это мой кулон, значит, мне тридцать. Но это совершенно невозможно. Хотите знать, почему?
– Уж будь добра, – попросил он нетерпеливо.
– Потому что мне четырнадцать, вот почему, – ответила Вайолет, уперев руки в бедра.
Он ответил смешком. Не злым, скорее недоверчивым.
– Вайолет Скай, тебе далеко не четырнадцать.
– Вы же не знаете меня, как можете это утверждать? – возмутилась она и ударила его кулаками в грудь.
Монах отступил на шаг, бережно перехватив ее запястья.
– Не надо, Вайолет. Ты сейчас ведешь себя именно как четырнадцатилетняя, но это не так.
Она посмотрела в его глаза, полные то ли беспокойства, то ли жалости, и опустила руки.
– Простите меня, – попросила Вайолет, потирая виски. – Я просто сбита с толку.
– Когда твой день рождения?
Она отвернулась к окну и принялась смотреть на возвышающиеся вдали горы, из-за которых, заливая окрестности влажным мерцанием, поднималось солнце. Слишком тяжело было видеть разочарование и отчаяние в его взгляде.
– Не помню, – ответила женщина, не оборачиваясь и прислонившись лбом к прохладному стеклу.
Руки монаха легли на ее плечи.
– Давай присядем.
Она позволила отвести себя к деревянному столику. Забавно, хоть монахи и не считали себя заключенными, они нередко называли свои комнаты не кельями, а клетками. Условия поистине спартанские. Только койка и стол, за которым работали, учились и даже иногда обедали в одиночестве.
Брат Исидор мягко подтолкнул ее к стулу, раскрыл кулон и положил перед ней.
– Ты знаешь ее?
Вайолет вгляделась в свеженькое улыбающееся личико.
– Хорошенькая.
– Да, очень хорошенькая, – подтвердил монах и, наклонив голову, пристально уставился ей в глаза. – Но вопрос в том, знаешь ли ты ее?
В его голосе звучала надежда. Мужчина едва не умолял ее вспомнить хоть что-нибудь. После всего, что брат Исидор для нее сделал, было просто невыносимо его разочаровывать.
– Простите, но нет, – она захлопнула кулон.
36
Они нерешительно остановились в конце аллеи, не до конца понимая смысл того, что затеяли, но сойдясь во мнении, что это все же лучше, чем бездействие.
– Уверена, что готова к этому? – спросил Том.
– Я уверена только в том, что мама должна была вернуться восемь дней назад, но с ней что-то случилось.
– Вряд ли она прячется в доме у Ларри.
– Больше мне негде искать, Том. Или у тебя есть идеи получше? Нет? Тогда пошли!
Тара решительно двинулась вперед в надежде на то, что с каждым шагом приближается к разгадке. Возможно, они с Ларри поссорились, и он бросил ее одну в незнакомой стране, так что ей пришлось добираться самой. Мамин бойфренд был вполне способен на такое. Не зря он ей не нравился. Железные ворота оказались открытыми, и девушка ускорила шаг. Ей овладело неистовое желание получить наконец ответы. Она с такой силой нажала на кнопку звонка, что та застряла, и пронзительное верещание продолжало раздаваться в воздухе, даже когда дверь распахнулась.
– Какого?.. – Тара уставилась на женщину, которая возилась со звонком.
Наконец наступила благословенная тишина.
– Чем могу помочь? – спросила дама.
Тара не могла вымолвить ни слова, но не потому, что ей нечего было сказать, как раз наоборот. Она подскочила к женщине, едва не ткнув пальцем ей в грудь.
– Вот видишь, я же знала, – воскликнула она, – я же говорила тебе, он женат! Говорила? Это она была на фото. Где он и что сделал с моей матерью?
Надо признать, что женщина не потеряла самообладания даже после такой неприятной сцены.
– Если вы на секунду перестанете кричать, возможно, я смогу помочь.
Ее спокойная реакция и ровный тон еще больше разозлили Тару.
– У вашего мужа роман с моей матерью, – заявила она.
– Перестань, – одернул Том. – Она не виновата. Ее так же обманывали.
Резко вдохнув, женщина сузила глаза, и в их взгляде впервые появилось сомнение.
– Мой муж здесь, со мной, и могу вас заверить…
Тара дышала так тяжело, что была уже на грани гипервентиляции. Она схватилась за друга, чтобы не упасть.
– Тогда приведите его сюда. Посмотрим, что он скажет в свое оправдание.
Откуда-то из глубины дома раздался низкий голос:
– Кто там, дорогая?
Через секунду он уже стоял рядом с женой. Его угольно-черные волосы были зализаны назад, словно он только вышел из душа. От его темной кожи исходил запах мыла. На нем была самая белая и хрустящая рубашка, которую Таре приходилось видеть. Верхние пуговицы были расстегнуты. На шее виднелась золотая цепочка.
– Это мой муж, – пояснила женщина. – Девочка утверждает, что у тебя роман с ее матерью.
– Да нет же, не он, – отмахнулась Тара. – Это не тот. У Ларри роман с моей матерью. Не понимаю, где он? Вы же его жена, так? Я видела вас на фото.
Она протиснулась мимо них обоих и остановилась в холле.
– Ларри, – закричала девушка. – Спускайся и скажи, где моя мать.
– Прошу нас простить, – вставил Том. – Произошло какое-то недопонимание. Мы ищем Ларри Валентайна. Не знаете, где он?
Супруги обменялись многозначительными взглядами и открыли дверь шире.
– Думаю, вам лучше войти.
Все это не имело никакого смысла, и Тара, балансирующая уже на грани истерики, взбежала по лестнице через две ступеньки.
– Она очень расстроена, – объяснил Том. – Ее мать пропала…
– Смотрите, я Кристофер Картер. Это моя жена Нэнси. И Ларри Валентайн действительно живет здесь.
Сверху доносился шум. Тара бегала по комнатам, хлопала дверями и звала Ларри.
– Схожу за ней, – сказала Нэнси.
Они устроились в зимнем саду, выжидающе глядя на мистера Картера. Все это напоминало какой-то дурацкий эпизод из мыльной оперы. Кристофер соединил кончики пальцев перед собой, сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Тара перевела взгляд на его жену, которая нервно теребила свое ожерелье.
– Ладно, – начал мужчина так громко, что все подпрыгнули.
Он хлопнул себя по бедрам, вскочил и принялся мерить шагами комнату, словно детектив, который вот-вот раскроет преступление века.
– В январе я, моя жена и наша дочка уехали в Южную Африку. У меня там были дела, – он рассеяно потер перстень с бриллиантом на мизинце. – Я ювелир, – добавил Кристофер Картер, хотя его никто не спрашивал. – Так вышло, что мы решили продлить нашу поездку и немного попутешествовать, прежде чем лететь в Австралию, где планировали погостить до конца июня у родственников моей жены.
– Но июнь ведь еще не закончился, – перебила его Тара.
– С родственниками так бывает, – усмехнулась Нэнси. – Скажем так, мы рассчитывали на более теплый прием.
– Вы сказали, что Ларри Валентайн живет здесь. Где он? – спросила девушка, затаив дыхание.
Кристофер поднял руку, призывая ее к тишине.
– Я к этому и веду.
Но тут терпение закончилось у Нэнси:
– Бога ради, Кристофер, хватит мучить девочку, – она обернулась к Таре. – Ларри действительно живет здесь, но не в доме, а в пристройке, в саду. Он наш садовник, водитель… как сказать… помощник по хозяйству.
Тара открыла рот и хотела заговорить, но не смогла. Мозгу не удавалось сгенерировать подходящий вопрос, и она едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Все это слишком.
– То есть, – вмешался Том, – он не богат? И этот дом ему не принадлежит? И… машины тоже?
– Все мое, – подтвердил Кристофер. – Он должен был просто присматривать за домом, пока мы в отъезде, – он обернулся к жене. – Я же говорил, что это плохая идея…
Она оборвала его одним взглядом.
– Не сейчас, Кристофер.
– Мы вернулись чуть раньше, чем планировали, и не нашли Ларри. Он явно собирался впопыхах, потому что кровать… наша кровать… была не заправлена. На столике стояли два бокала с шампанским, на одном – следы помады. Пепельница была полна окурков, и некоторые испачканы аналогичным образом.
Тара нахмурилась.
– Но мама же не ночевала здесь перед отъездом. Он забрал ее у Альфа, опоздал… И она не курит.
Нэнси подняла брови.
– Кажется, мистеру Валентайну придется многое объяснить.
– В том числе и полиции, – добавил Кристофер. – Я сообщил им, что «Ягуар» угнан. К тому же из сейфа пропали деньги, бриллиантовое колье моей жены и кое-какие другие украшения.
– Кажется, нас всех обманули, – подытожил Том, глядя на Тару.
Девушка сжала челюсть, ее глаза затуманились.
– Если он что-то сделал с мамой, я убью его, Том, так и знай. Даже если придется потратить на это всю жизнь, я найду его и убью.
37
Тара положила блестящее красное платье на кровать и бережно обернула его в бумагу. Получился аккуратный квадрат. А вот платье с длинным шлейфом было не так просто упаковать. Чтобы оно не сильно измялось, пришлось скатать его в рулон. Девушка оглядела пустую спальню, которая лишилась последних украшений. Потрескавшийся умывальник отправился на свалку вместе с засиженными мухами шторами. Из мебели осталась только железная двуспальная кровать, на которой они спали с матерью, но и ее уже продали счастливым молодоженам и вскоре перевезут в новый дом. От матраса они отказались, что было вполне объяснимо. Он так сильно просел в центре, что прежние владелицы частенько просыпались среди ночи, скатившись в эту яму, тесно прижатые друг другу под тяжелым одеялом. В спины им упирались пружины.