Как можно дожить до двадцати восьми лет, не имея… кого-нибудь, кого-нибудь в любом качестве? Рай говорил, что парень замкнут и сердце у него как кирпичная стена… Хаос выглядел… одиноким.
— Мама, мне скучно, — сказала Мэйзи, сидя рядом со мной поджав ноги под стул.
— Ну, знаешь что? — спросила я певучим голосом, убирая письмо в сумочку.
— Скучно только скучным людям? — ответила она, глядя на меня самыми большими в мире голубыми глазами. Она наклонила голову и закрутила нос, создав морщинки на его верхушке.
— Может, они не были бы такими скучными, если бы им было чем заняться, — я покачала головой, но улыбнулась и предложила ей свой iPad. — Будь осторожна с ним, хорошо?
Мы не могли позволить себе заменить его, учитывая, что на этой неделе три домика для гостей получат новые крыши. Я уже продала двадцать пять акров земли участка, чтобы профинансировать ремонт, который давно назревал, и заложила участок, чтобы профинансировать расширение.
Мэйзи кивнула, ее светлый хвостик покачивался, когда она открывала iPad, чтобы найти свои любимые приложения. Каким образом пятилетний ребенок ориентируется в этой штуке лучше, чем я, оставалось загадкой. Кольт тоже разбирался в этой штуке, но не так хорошо, как Мэйзи. В основном потому, что он был слишком занят тем, что лазил туда, куда не следовало.
Мой взгляд метнулся к часам. Четыре часа дня. Доктор уже на полчаса опаздывал на прием, который он назначил. Я знала, что Ада не против присмотреть за Кольтом, но мне было неприятно просить ее об этом. Ей было уже за шестьдесят, и, хотя Кольт был уже был самостоятельным, за ним было нелегко угнаться. Она называла его «молнией в бутылке» и не ошибалась.
Мэйзи рассеянно потерла место на бедре, на которое уже давно жаловалась. Жалоба перешла из разряда «побаливает» в «болит», а затем в «боль», которая не покидает ее до сих пор.
Не успела я выйти из себя и направиться к администратору, как док постучал, прежде чем войти.
— Привет, Элла. Как ты себя чувствуешь, Маргарет? — доктор Франклин спросил с доброй улыбкой, держа в руках планшет.
— Мэйзи, — поправила она его с серьезным видом.
— Конечно, — кивнул он, слегка улыбнувшись. Несомненно, в его глазах я все еще была пятилетней, учитывая, что доктор Франклин был и моим педиатром. В его волосах появилось больше седины, а в теле лишние двадцать фунтов, но он был все таким же, как и тогда, когда бабушка привела меня в этот кабинет. В нашем маленьком городке Теллурид ничего особо не изменилось. Конечно, наступал лыжный сезон, туристы заполняли наши улицы своими машинами, но прилив всегда отступал, оставляя местных жителей жить как обычно.
— Как сегодня боль? — спросил он, опустившись на ее уровень.
Она пожала плечами и сосредоточилась на iPad.
Я выхватила его из ее маленьких ручек и подняла бровь, глядя на ее неодобрительное лицо.
Она вздохнула — звук был намного старше, чем у пятилетнего ребенка, но она снова повернулась к доктору Франклину.
— Боль есть всегда. Уже целую вечность не было не больно.
Он посмотрел на меня, чтобы уточнить.
— Прошло не менее шести недель
Он кивнул, затем нахмурился, перелистывая бумаги на столе.
— Что?
От досады у меня скрутило живот, но я прикусила язык. Мэйзи не принесет ничего хорошего, если я потеряю самообладание.
— Результаты сканирования костей чистые, — он облокотился на стол и провел рукой по шее.
Мои плечи опустились. Это был уже третий тест, который они проводили с Мэйзи, и все еще ничего.
— Чистые это хорошо, да? — спросила она.
Я заставила себя улыбнуться и передала ей iPad.
— Милая, почему бы тебе не поиграть, пока я перекинусь парой слов с доктором Франклином в коридоре?
Она кивнула, с нетерпением возвращаясь к игре, которой была занята.
Я стояла с доктором Франклином в коридоре, оставив дверь чуть приоткрытой, чтобы иметь возможность присматривать за Мэйзи.
— Элла, я не знаю, что тебе сказать, — он сложил руки на груди. — Мы сделали рентген, сканирование, и если бы я думал, что она будет лежать спокойно достаточно долго для магнитно-резонансной томографии, мы могли бы попробовать и это. Но, честно говоря, мы не видим, чтобы с ней было что-то физически не так, — сочувственный взгляд, которым он одарил меня, действовал мне на нервы.
— Она не выдумывает. Какая бы боль ни была у нее, она вполне реальна, и что-то ее вызывает.
— Я не говорю, что боль не настоящая. Я видел ее достаточно часто, чтобы понять, что что-то не так. Изменилось ли что-нибудь дома? Появился ли новый стресс? Я знаю, что тебе нелегко управлять этим заведением в одиночку с двумя маленькими детьми, о которых нужно заботиться, особенно в твоем возрасте.
Мой подбородок приподнялся на дюйм, как это случалось всякий раз, когда кто-то упоминал моих детей и мой возраст в одном предложении.
— Мозг это очень мощная…
— Вы хотите сказать, что это психосоматика? — огрызнулась я. — Потому что ей теперь трудно ходить. В нашем доме ничего не изменилось. Все так же, как было с тех пор, как я привезла их домой из этой самой больницы, и в детском саду она не испытывает никакого чрезмерного стресса, уверяю вас. Это не в ее голове, это в ее бедре.
— Элла, там ничего нет, — мягко сказал он. — Мы искали переломы, разрывы связок, все что угодно. Возможно, это действительно серьезный случай болей при росте.
— Это не боль из-за роста! Вы что-то упускаете. Я искала в интернете…
— Это была твоя первая ошибка, — он вздохнул. — Если заглянуть в Интернет, то можно убедить себя, что простуда это менингит, а боль в ноге — гигантский тромб, готовый вырваться и убить тебя.
Мои глаза расширились.
— Это не тромб, Элла. Мы сделали УЗИ. Там ничего нет. Мы не можем устранить проблему, которую не видим.
Мэйзи не выдумывала. Это было не в ее голове. Это не было симптомом того, что она родилась у молодой мамы или у нее не было отца. Ей было больно, и я не могла ей помочь. Я была абсолютно бессильна.
— Тогда, наверное, я отвезу ее домой.
***
Я наслаждалась прогулкой от окружной дороги до главного дома. Получение почты в это время года всегда было моим маленьким способом улизнуть, и я наслаждалась этим еще больше, когда у меня были письма Хаоса, которых я с нетерпением ждала. Со дня на день я ожидала шестое. В конце октября воздух был прохладным, но до открытия сезона оставался еще целый месяц. И тогда все мои минуты безмятежности будут поглощены потоком заказов. Слава Богу, потому что мы действительно нуждались в этом бизнесе. Не то чтобы я не наслаждалась более медленным темпом осени после того, как летние туристы разъезжались по домам, но именно наши зимы позволяли городу оставаться в плюсе. А с нашими новыми, болезненными ипотечными платежами доход был просто необходим.
Но пока все было идеально. Осины стали золотыми и начали сбрасывать листья, которые сейчас покрывали дорогу к домикам. Это было недалеко, всего сто ярдов или около того, но расстояние было достаточным, чтобы гости чувствовали себя уединенно. Если бы только я могла позволить себе рекламу, чтобы люди бронировали домики. Можно было бы сдавать все время, но люди приезжали только тогда, когда знали о твоем существовании.
— Элла, ты занята? — спросил Ларри с крыльца. Его глаза плясали под широкими седыми бровями, которые, казалось изгибались во все стороны.
— Нет. Что случилось? — я возилась с почтой, поднимаясь по ступенькам, и остановилась на доске, которую, в ближайшее время нужно было заменить. Когда речь идет о рекламе роскошного курорта, люди ожидают совершенства.
— На столе тебя кое-что ждет.
— Ждет? — я проигнорировала его ухмылку, он никогда не станет игроком в покер и направилась внутрь.
Я сняла ботинки и задвинула их под одну из скамеек в фойе. Недавно отремонтированный паркет был теплым под моими ногами, когда я пересекла дорогу перед стойкой администратора.
— Хорошо погуляла? — Хэйли подняла глаза от своего телефона и улыбнулась.
— Просто получила почту, ничего особенного, — я сжала в руке пачку писем, продлевая пытку еще на несколько мгновений. Кроме того, в верхнем конверте был счет от доктора Франклина, который я не спешила открывать.
Прошел почти месяц с тех пор, как я отвезла Мэйзи к нему, а диагноза, объясняющего ее усиливающуюся боль, все еще не было. Это был еще один счет, напоминающий мне о том, что я снизила страховые взносы до минимально возможного уровня, чтобы мы могли пережить этот год.
— Ага. Ты же не ищешь письмо? — ее карие глаза были полны насмешливого взгляда.
— Мне не следовало рассказывать тебе о нем.
Она никогда не давала мне договорить до конца, но я, честно говоря, не возражала. Эти письма были единственной вещью, которую я хранила только для себя. Единственное место, где я могла быть открытой и честной без осуждения и ожиданий.
— Эй, это лучше, чем если бы ты жила моей личной жизнью.
— От твоей личной жизни у меня уже голова кругом идет. Кроме того, мы просто переписываемся. В этом нет ничего романтического. Райану нужна была услуга. Вот и все.
— Райан. Когда он снова вернется домой? — она мечтательно вздохнула, как вздыхают большинство местных девушек при упоминании моего брата.
— Это должно быть немного позже Рождества, а если серьезно, тебе было сколько? Двенадцать, когда он ушел в армию?
Хэйли была всего на два года младше меня, но я чувствовала себя намного старше. Может быть, я постарела на десять лет за каждого ребенка, или управление «Солитьюдом» преждевременно привело меня в средний возраст, но что бы там ни было, между нами была целая жизнь.
— Хватит бездельничать! — сказал Ларри, чуть ли не подпрыгивая на месте.
— В чем дело?
— Элла, иди сюда! — позвала Ада из столовой.
— Вы теперь преследуете меня? — я покачала головой, но последовала за Ларри в столовую.
— Та-да! — сказала Ада, взмахнув руками в сторону темного стола.
Я последовала за ней и обнаружила, что журнал, который я ждала, лежит там, а его ярко-синяя обложка выделяется на фоне дерева.