— Хорошо, — она расслабилась на приподнятой кровати и приняла мои слова как Евангелие. Затем она улыбнулась, поигрывая кисточкой. — Я рада, что ты здесь.
Прежде чем я вышел из себя в ее присутствии, я наклонился вперед и прижался губами к ее лбу в быстром поцелуе. Когда я отстранился, я заставил себя улыбнуться и смахнул неловкую влагу с глаз.
— Я тоже, Мэйзи. Я тоже.
***
— Джентри, я рад, что ты здесь, — Марк Гутьеррес встретил меня, когда я припарковал грузовик у дороги. Ему было около тридцати лет, он был подтянут, с черными волосами и достаточно уверен в себе, чтобы стать хорошим руководителем поисково-спасательной операции, но он не был высокомерным.
Я хорошо относился к уверенности, но высокомерие было решающим фактором. Из-за высокомерия гибнут люди… и дети тоже.
Хавок спрыгнула на землю позади меня, уже одетая в свой рабочий жилет. Это всегда было для нее сигналом, что время игр закончилось, и я с облегчением отметил, что время, проведенное в Теллуриде, не изменило этого. Между поездками в Денвер и днями, проведенными в Монтроуз с Мэйзи, я беспокоился, что она выпадет из ритма. Вчера я привез Эллу и Мэйзи домой, и когда сегодня днем раздался звонок, Хавок сразу же вернулась в строй.
— Привет, Хавок, — сказал Гутьеррес, направляясь к ней.
— Нет. Она в рабочем режиме, — я прервал его разговор. В данный момент она была начеку, и мне совсем не нужно было подавать рапорт о несчастном случае, из-за того, что он потерял палец.
— Точно. Извини, у нас никогда не было отставного бойца.
— Нет проблем. Введи меня в курс дела, — Хавок не отходила от меня ни на шаг, пока мы приближались к группе мужчин. Половина из них была в форме Теллурида, а другие — округа Сан-Мигель.
— Почему мы здесь, если парни из округа тоже тут?
— Они ищут уже несколько часов, а пропавшая туристка — VIP-персона на одном из курортов, поэтому нас вызвали, чтобы добавить больше людей.
— Понятно.
Круг расступился, и мы с Гутьерресом присоединились ко всем остальным. Хавок сидела рядом и ждала моей команды. Парень в центре, который, судя по закрепленному на поясе рупору, явно был за главного, окинул нас взглядом в знак приветствия.
— Я повторю для вас, опоздавших, миссис Дюпревени сегодня утром отправилась в поход со своим гидом и двумя дочерями, семи и двенадцати лет.
Только не дети. Пожалуйста, только не дети. Я не хотел быть ответственным за смерть еще одного ребенка.
— Когда она упала и, как мы полагаем, сломала ногу, она отправила гида со своими дочерями позвать на помощь. Очевидно, они были удивлены отсутствием услуг на Хайлайне, так что можно предположить, что гид не местный.
По группе пронеслись недовольные голоса. Я вздохнул с облегчением, что взрослый человек был там один.
— Гид вернулся в полдень и позвонил в округ. Вскоре после этого мы задействовали поисково-спасательную службу, но безуспешно. Дождь определенно не был нашим другом.
Я посмотрел на небо. Облака все еще были серыми, но уже не такими водянистыми, как во время грозы.
— Дождь, как вы понимаете, прекратился, и нам нужно найти ее. И побыстрее. У нас осталось около четырех часов хорошего солнечного света. По словам гида, он оставил ее примерно через час и пометил след ее банданой, которая имеет розовый цвет. Мы нашли бандану, и она все еще там, но миссис Дюпревени нет. Мы планируем отправиться туда всей группой, затем определить координаты поиска и вернуть эту женщину мужу.
Один из парней из Теллурида поднял руку. Кэпшоу, если я правильно запомнил. Мне действительно нужно было проводить больше времени с другими ребятами, когда я отправлялся туда, а не только тренировать Хавок.
— Кэпшоу?
По крайней мере, это я правильно запомнил.
— Кто возьмет на себя ответственность за это?
По группе пронесся гул, и я понял, что речь идет о двух конкурирующих организациях, работающих вместе, и понадеялся, что это не помешает. Эго обычно портит все операции. Я просканировал группу и увидел на противоположной стороне еще одну собаку и дрессировщика в окружной форме. Желтый лабрадор, который менял позу с сидячей на стоячую каждую минуту или около того.
Беспокойный.
Не мое дело.
— Округ. Теллурид здесь в качестве поддержки.
Еще одно бормотание.
— Если вы, ребята, закончили выяснять отношения, мы можем начать? — спросил я, чувствуя, как меня охватывает нетерпение.
Глаза парня сузились в мою сторону, а затем в сторону Хавок.
— Ты ведь новенький, верно? Солдат? И собака?
Головы повернулись в мою сторону.
— Это мы. Теперь, если мы закончили тратить дневной свет, можем выдвигаться?
Он сделал жест «приглашения» в сторону маршрута, и мы отправились в путь. Я затянул небольшой рюкзак на спине и застегнул молнию легкой флисовой куртки на груди. Было уже прохладно, и дальше будет только холоднее.
— Черт, это будет непросто, — сказал Гутьеррес, шагая рядом со мной.
— Нет смысла говорить, когда миссия предельно ясна.
— Понял.
Мы всей группой подключили рации и пошли по тропе, пересекая мост, который открывал вид на Теллурид. Здесь действительно было потрясающее зрелище: горы возвышались по обе стороны от нас, устремляясь в небо. Примерно в двадцати ярдах впереди другая собака бежала по лугу, который шел рядом с нами. Хавок оставалась рядом со мной, ее шаги и дыхание были ровными.
— Я видел тебя в центре города с Эллой Маккензи, — сказал Гутьеррес, нарушив тишину, которой я наслаждался.
— Вероятно.
Марк мне вполне нравился, пока мы были на службе, и я иногда предпринимал попытки завязать с ним разговор, но Элла не входила в список моих разрешенных тем.
— Между вами что-то есть? — спросил он в стиле разговоров в раздевалке.
— Будь осторожен, — предупредил я.
— Эй, я знаю Эллу. Она хорошая девушка. Я дружил с ее братом. Он умер. Ты ведь знаешь об этом, да? Около шести месяцев назад.
Мое сердце заколотилось.
— Да, я знаю.
— У нее есть дети. Хорошие дети.
— Да, — к чему этот парень клонит?
Он вздохнул, нервно покручивая козырек на кепке. Этот парень был бы легкой добычей за покерным столом.
— Послушай, я не пытаюсь быть любопытным.
— Конечно, пытаешься. Вопрос в том, почему?
Он посмотрел назад и увидел то, что я уже знал. Между нами и ближайшими членами команды было около двадцати футов. Достаточное расстояние, чтобы поговорить наедине.
— Я просто пытаюсь присмотреть за ней.
— Приятно слышать.
На всей планете не было ни одной души, которая заботилась бы об Элле больше, чем я и, хотя это было почти мило — его забота, она была совершенно лишней.
— Я серьезно. С ней происходит чертовски много всего. Потеря родителей и уход Джеффа…
— Ты знаешь Джеффа? — мои шаги замедлились бы, если бы мое тело не было на автопилоте, привыкшее действовать, когда мои мысли уходили куда-то в сторону.
— Знал Джеффа, — поправил он. — Я общался с его старшим братом, Блейком.
— Одно имя лучше другого, — пробормотал я.
Гутьеррес рассмеялся.
— Это правда. Они оба такие — притязательные засранцы. Дети из трастовых фондов, которым не пришлось бороться ни дня в своей жизни. Оба получили свое состояние, а теперь еще и работу.
Ненависть пронзила меня, словно кислотный яд, горящий в моих венах. Конечно, у него все было легко, пока Элла вкалывала как проклятая.
— Так ты знаешь, где он?
— Конечно. Он работает в компании своего отца в Денвере. Помолвлен с дочерью политика, если его Facebook не врет.
Я запомнил эту информацию, чтобы реализовать план, который вынашивался с тех пор, как я пообещал Мэйзи, что она не умрет.
— В любом случае, у вас с Эллой все серьезно? — он бросил на меня косой взгляд, и я посмотрел на его руку. Красивая широкая золотая цепочка. Хорошо. Я не был в настроении драться с парнем. Не тогда, когда я не мог быть уверен, что не выбью из него все дерьмо.
— Мы друзья, — сказал я безразличным тоном. — Я просто помогаю ей.
Он, казалось, размышлял над этим минуту, а потом кивнул.
— Хорошо. Это хорошо. Ей сейчас нужна любая помощь, которую она может получить со своими детьми.
— Нет, — уточнил я, сканируя глазами линию леса на случай, если мы найдем нашу туристку. — Ей не нужна помощь, она и так со всем справляется сама. Но я должен ей помочь. Я не хочу, чтобы она справлялась с этим в одиночку. В этом есть разница.
Гутьеррес снова кивнул, как кукла, но искренне. Может быть, я слишком много времени провел среди солдат. Может, гражданские болтали о своих чувствах во время походов в горы. Может, это я такой замкнутый, а не он такой любознательный.
— Извини, парень. Просто… это маленький город, а ты новенький. И после потери Райана я знаю, что она страдает. Они ведь даже не сказали ей, что произошло.
Конечно, не сказали. Потому что, когда задания шли не так, как надо, если солдаты не погибали, а теряли сознание, их вывозили повстанцы в пустыню, снимали с них форму, связывали, затыкали рот, пытали и стреляли в затылок, когда на них были одни трусы, военные обычно скрывали это от их семей, говоря, что это секретная информация. Никто не хотел думать о том, что такое может случиться с их братом.
— Они даже не позволили ей увидеть его тело. Это не может не волновать ее. Насколько она знает, он может быть все еще жив, а военные скрывают это, чтобы превратить его в Джейсона Борна или что-то в этом роде. Все это очень сложно.
Мышцы на моей челюсти напряглись, и я стиснул зубы, чтобы держать рот на замке. Этот парень ничего не знал, ни того, что случилось с Райаном, ни того, что он был моим лучшим другом. Он просто пытался присмотреть за Эллой и убедиться, что у меня есть четкое представление о том, через что ей пришлось пройти. По крайней мере, именно это я твердил себе, пока мы приближались к месту поисков. Тропинка была усажена осинами, что сокращало поле нашего зрения до минимума, розовая бандана была привязана к стволу. Мы снова собрались сделать один круг, когда парень с рупором занял центральное место. Пора было приступать к работе.